Современный бой - это суровое испытание физических и духовных сил воина,  его способности активно противостоять действию экстремальных, крайне неблагоприятных для жизни факторов, сохранять волю и решимость,  до  конца  выполнить поставленную ему боевую задачу.  Одновременно он представляет собой ожесточенную борьбу целей,  мотивов, убеждений, настроений, воли, мыслей военнослужащих противоборствующих сторон.

В функционировании психики воина в боевой обстановке проявляется ряд закономерностей. Выявить их - значит научиться предвидеть те физические,  моральные и психологические испытания,  с которыми встретятся военнослужащие в бою и реально использовать "человеческий фактор" и,  следовательно,  найти ключ к достижению победы над врагом. 

Для военной психологии крайне важно знать, что определяет психологические реакции, состояния и действия военнослужащих в бою, то есть каковы факторы (причины, движущие силы, существенные обстоятельства) обуславливающие их боевую  деятельность.  Исследованием  таких факторов психологи занимаются давно.  Так, один из родоначальников отечественной военно-психологической науки Г.Е.  Шумков  подчеркивал,  что  "военная психология только тогда явится наукой необходимой для полководца,  когда она откроет ему секрет боевой силы  или работоспособности бойца во всех фазах боевой обстановки, ... выработает свои научные положения о моментах понижающих  и  повышающих работоспособность бойца,  укажет совместное действие различных моментов на боевую силу;  укажет средство борьбы с наступающим понижением силы в своих войсках и наметит моменты,  способствующие угнетению и ослаблению своего противника". 

В отечественной и зарубежной военной психологии предпринято множество попыток описать и исследовать психологические факторы, влияющие на боевую активность военнослужащих. Чаще всего эти попытки характеризуются фрагментарностью, концентрацией внимания на отдельных составляющих целостного проявления человеческой психики (когнитивных, эмоциональных, мотивационных, конативных,  психомоторных и др.,  отсутствием в своей основе какой-либо общей психологической концепции.

Для того, чтобы выявить весь комплекс влияний, оказываемых современным боем на психику воинов, необходимо построить хотя бы самую грубую психологическую модель боя.

Исходя из общепринятых, широких определений, психологическая модель боя представляет собой мысленный образ (аналог), своеобразную карту психических процессов и явлений, имеющих место в реальном бою.

Наиболее релевантной теоретико-методологической базой такой модели, как представляется, может выступить психологическая концепция конфликтов (в частности, разрабатываемая А.Я. Анцуповым).

В рамках этого подхода под конфликтом понимается наиболее острый способ разрешения значимых противоречий, возникающих в процессе социального взаимодействия, заключающийся в противодействии субъектов конфликта и обычно сопровождающийся негативными эмоциями и чувствами, переживаемыми ими по отношению друг к другу. Война и бой здесь рассматриваются как частный случай конфликта, достигшего крайней формы социальной остроты и осуществляющегося с применением средств вооруженного насилия.

Используя несколько усовершенствованную структурно-логическую схему конфликта, можно представить  психологическую модель боя. Такая модель включает следующие элементы:

-   объект конфликта;

- противоборствующие стороны со сформировавшимся у них ресурсом конфликтных действий (образами конфликтной ситуации, установками, целями, мотивами, навыками эффективных действий в конкретных конфликтах, психофизиологическими возможностями) и социальными рангами;

-  групповые психологические феномены, влияющие на боевые действия (мнения, настроения, традиции, сплоченность, психологический климат и т.д.);

 - конфликтные действия (стратегии, уровни, формы, виды, способы, приемы);

- средства ведения конфликтных действий (обычное оружие, оружие массового поражения, оружие несмертельного действия и др.);

- условия конфликта (социальные, экологоэргономические, боевые);

  Качественное состояние каждого из элементов определяет состояние всех других элементов. Например, использование ядерного оружия влечет за собой изменение тактики действий войск, использование специальных средств защиты, специфические состояния психики военнослужащих и взаимоотношений между ними. Применение тактики засадных действий обусловливает выбор оружия, специальную психологическую подготовку военнослужащих и т.д. Изменение общественного мнения о войне способно повлиять на вид используемых средств вооруженной борьбы, на тактику действий и психологическое состояние войск  и т.д.

Отсюда вытекает положение о том, что влиять на ход и исход боя можно путем изменения качественного состояния любого из элементов модели. 

2. Характеристика элементов психологической модели современного боя

Рассмотрим подробнее перечисленные выше элементы психологической  модели боя.

1.    Объект противоборства определяет качественно-количественные параметры всех остальные элементов модели. История войн и военного искусства убедительно доказывает, что объектом противоборства в бою и войне являются не территория, не военные объекты и боевая техника и даже не живая сила противоборствующей стороны, а способность и воля противника к сопротивлению.

Ошибки в оценке способности  противника к сопротивлению  влекут за собой просчеты в оперативно-тактических расчетах и обоснованиях. Так, исходя из неправильного представления о  возможностях незаконных вооруженных формирований в Чечне в 1994 г. были рассчитаны состав группировки федеральных войск, время на подготовку личного состава, качество отработки вопросов боевого взаимодействия межу частями различных министерств и ведомств. В результате группировка федеральных войск в начале операции была в 13 раз меньше той,  которая осуществляла депортацию чеченцев и ингушей в 1944 г., когда интенсивного вооруженного сопротивления с их стороны не предполагалось. Времени на непосредственную подготовку личного состава к боевым действиям отводилось примерно в 20 раз меньше, чем на подготовку многонациональных сил в зоне Персидского залива. Если при подготовке операции «Буря в пустыне» американцы провели более 200 тактических учений  бригадного уровня, то  в ходе подготовки к боевым действиям в Чечне полноценные полковые тактические учения с боевой стрельбой практически проведены не были.

2. Противоборствующие стороны. Качественно-количественная характеристика противоборствующих сторон определяет: масштаб конфликта, идеологические и моральные аспекты образа конфликта, формирующегося у участников, боевые установки и мотивацию боевых действий.

Например, ранг участников определяет масштаб и вид военных событий:

- конфликт между коалициями государств – мировая война;

- между коалицией государств и государством, между государствами – локальная или региональная война;

- между вооруженными силами государств или их частью – локальный военный конфликт;

- между объединениями, группировками войск – войсковая операция, сражение;

- между воинскими (или иррегулярными) подразделениями – бой и т.д.

Важнейшей характеристикой противоборствующих сторон является мотивация боевых действий военнослужащих. М.И. Дьяченко выделил три вида мотивации боевых действий: широкие социальные мотивы (любовь к Родине, ненависть к врагу, чувство воинского долга и т.д.), коллективно-групповые мотивы (товарищество, взаимовыручка, страх быть подвергнутым групповому презрению), индивидуально-личностные мотивы (стремление отличиться, получить награду, испытать свои возможности, заработать денег и др.).

Опыт ведения боевых действий показывает, что наиболее легко вырабатываются и устойчиво функционируют мотивы боевого товарищества. Однако при приобретении боевыми действиями затяжного характера, в преимущественном положении оказывается та сторона, котрой удается сохранить действие широких социальных мотивов.

2. Факторы, определяющие боевую активность воинов. Представленная психологическая модель боевых действия позволяет выделить две группы факторов,  влияющих на боевую деятельность войск: внешние и внутренние.

Внешние факторы  можно разделить на социальные, боевые и экологоэргономические.  Социальные   факторы  оказывают решающее воздействие на воинов в боевой обстановке, так как выступают основой для формирования широких социальных мотивов их поведения и прочных боевых установок. Опыт показывает, что характер боевых  действий   военнослужащих  (активный пассивный, самоотверженный или  самосохраняющий и др.) во многом  зависят от  отношения  к войне народа,  от степени ее популярности в сознании масс.  Это,  в свою очередь определяется понятностью  для них и внутренним принятием целей войны, представленностью социальных, экономических, национальных, религиозных интересов в структуре вызвавших  ее причин.  Образ войны в сознании людей приобретает ту или иную эмоциональную окраску в зависимости и  от  того,  насколько успешно, на чьей территории ведутся боевые действия и какая часть населения страны физически и психологически принимает в  них участие.

Отношение народа к войне влияет на боевую  активность  воинов трояко. Во-первых,  благодаря работе механизмов психического заражения, внушения, подражания, военнослужащие усваивают господствующий в обществе настрой, формируют соответствующие установки и мотивы боевого поведения. Еще в начале века военные психологи России отмечали,  что «воин,  будучи сколком своего народа верно и точно отражает как доблести,  так и немощь своего народа» что «никакой энтузиазм в  армии  невозможен,  когда не будет его в Отечестве».

 Анализ хода и исхода  вооруженных  конфликтов  последнего  времени убедительно  подтверждает психологическую закономерность:  победоносные войны имеют в своей основе идеи,  понятные и близкие сердцу бойца и всего народа.

Во-вторых, боевая готовность воинов в большой степени определяется отношением народа к своей армии. Эта закономерность выявлена военными психологами еще в прошлом  веке.  Так, М.В. Зенченко подчеркивал, что  для мощи войск необходимы симпатии всего населения, а А.С. Агапеев на примере отношения народов Германии и Франции к  своим  армиям  показал,  что оно является существенным фактором достижения победы в бою.  Действие этой закономерности  отчетливо ощущалось  в  ходе  войны  США во Вьетнаме,  боевых действий наших войск в Афганистане и  Чечне. 

В-третьих, солдаты заражаются эмоциональным отношением народа к противнику,  что также существенно влияет  на  активность  их  боевых действий.  Опыт войны убедительно показывает, что в сражениях чаще побеждает та армия,  воины которой видят в противнике лютого и ненавистного  врага,  посягающего  на свободу и достояние их Родины. Великая Отечественная война еще раз подтвердила верность  выявленной  военными психологами закономерности:  необходимо уже в мирное время прививать воинам ненависть к армиям тех стран,  которые проявляют в своих действиях агрессивные устремления и являются потенциально опасными.  А это означает,  что всякая война требует  длительной   работы   по   формированию   военного   сознания  людей.

Таким образом, в условиях войны действует своеобразный социально-психологический закон, отражающий взаимосвязь между состоянием психологии общества и его армии. Он гласит, что основной источник  морально-психологического состояния воюющей армии находится не внутри ее, а в обществе, интересы которого она защищает.

В результате участия войск в неуспешных для них боевых действиях в общественном сознании может формироваться негативный «типовой образ» локального военного конфликта. Изучение материалов периодической печати и научных работ, отражающих мнения англичан, американцев, немцев, французов и россиян относительно  участия их войск в локальных военных конфликтах,  свидетельствует, что такой «типовой образ» включает следующие элементы: а) признание военных действий бессмысленными и неэффективными; б) объяснение их причин интересами узких социальных групп (финансово-промышленных, криминальных, и в первую очередь армии);  в) отношение к участникам конфликта как к «пушечному мясу», которое после военных событий будет брошено на произвол судьбы.

Сказанное реализует действие еще одной закономерности войны: «от того, какой образ потенциального или реального конфликта сложился в  общественном сознании и какое место в нем отведено армии, в значительной степени зависит возможность привлечения  широких социальных мотивов для побуждения военнослужащих к активным боевым действиям».  Ясно, что при отсутствии общественной поддержки военной акции,  проявлении антивоенных настроений и попыток возложить вину за возникновение, течение и результаты военного конфликта на армию, возможности возбуждения у личного состава таких мотивов, как патриотизм, конституционный долг, национальные интересы, ненависть к врагу, становятся весьма проблематичными, а порой и невозможными. Такое положение  имело место  в американских военных контингентах, воевавших в Корее (1950-1953 гг.), во Вьетнаме (1964-1975 гг.), во французских войсках, действовавших в Алжире (1958-1959 гг.), в английских частях, участвовавших в боевых действиях за Фолклендские острова (1982 г.), среди немецких военнослужащих, направляемых для решения боевых задач в зону Персидского залива (1991 г.).   В  аналогичной  ситуации находились наши войска в Афганистане в последний период ведения ими боевых действий (с середины  80-х г.) и в Чечне (1994-1996 г.).

Таким образом, по восприятию военного конфликта, по ценностным ориентациям   в отношении его,  по связанным с ним социальными ожиданиями,  в обществе и армии могут наблюдаться существенные различия. В результате этого появляются условия для нарушения единства армии и народа, служащего источником эмоционально-мотивационных побуждений воюющей армии.

В локальных военных конфликтах, в отличие от войн,  возникает феномен различной психологической вовлеченности социальных групп, слоев и отдельных граждан в военные события, которые различным образом оценивают целесообразность и методы ведения боевых действий.

Все это требует специальной работы по нейтрализации дезорганизующего влияния этой разобщенности на воинов. 

  Другим социальным фактором, в значительной  мере  определяющим поведение воина  в бою, является сплоченность воинского подразделения. Она выступает своеобразным основанием для поддержания высокой психологической устойчивости  и  активности отдельных военнослужащих. Анализ боевых действий наших войск в Афганистане, агрессивных войн Израиля  на  Ближнем  Востоке,  англо-аргентинского  военного конфликта из-за Фолклендских островов показал, что отделения, экипажи, расчеты, состоящие из хорошо знавших друг друга военнослужащих (родственников,  земляков и др.) проявляли большую активность, инициативу, стойкость. Изучая эту закономерность, немецкий военный психолог Е.Динтер подчеркивает, что страх потерять доверие группы,     оказаться в  моральной  изоляции  из-за трусости действует сильнее всего, позволяет совершать смелые поступки. 

В последнее  время  в армиях ведущих государств мира большое внимание уделяется созданию в воинских подразделениях "системы товарищеской поддержки",  когда члены экипажей (расчетов,  групп) наблюдают за появлением у сослуживцев симптомов нервного напряжения и оказывают друг другу  неотложную психологическую помощь. Считается, что уверенность в сослуживцах, в том,  что они придут на помощь в нужный момент, является важным условием решительных и самоотверженных боевых действий каждого солдата.

Личностные свойства и стиль боевой деятельности военнослужащих во многом определяются его принадлежностью к конкретному виду вооруженных сил и роду войск, характером взаимодействия между представителями различных профессиональных групп.

Наконец, важное место в ряду социальных факторов,  детерминирующих боевое  поведение  военнослужащих занимает четкое и авторитетное руководство боевыми действиями. Опыт применения вооруженных сил России, США, Израиля в последние десятилетия свидетельствует о том, что военнослужащие,  испытывающие доверие и уважение к своему командиру могут активно выполнять даже те задачи, существо которых не понимают или нравственно отвергают.

Боевые факторы  - широкий спектр переменных,  определяющих те или иные реакции,  состояние, поведение военнослужащих в бою. Данные военно-психологических  исследований  позволили выявить особую действенность таких боевых факторов,  как вид и интенсивность боевых действий, особенности применяемого оружия,  объем и соотношение потерь сторон и др.

О специфике влияния видов боевых действий (наступления и обороны) и оружия массового поражения на психику и поведение воинов будет сказано в отдельной главе. В последнее время военные специалисты все более настойчиво говорят о  возможности появления на полях сражений оружия несмертельного действия (ОНД) и психотронного оружия, которые по своим характеристикам приближаются к ОМП.  Можно прогнозировать, что полная обездвиженность боевой техники,  выход из строя систем оружия и управления одновременно и на больших площадях, ослепление военнослужащих и др. окажут на человеческую психику шокирующее воздействие. Не исключается и прямое воздействие на психику воинов посредством распыления над частями и  подразделениями психотропных средств (нейродепрессантов,  обездвижетелей и  др.),  облучения СВЧ - и психотронными генераторами.  А это значит,  что у противоборствующих сторон  появляется  реальная возможность активно   влиять  на  психофизиологические  состояния, настроения, боевую активность войск противника.

Эффективность боевых действий войск в значительной степени определяется выбором правильно стратегии и тактики действий. Стратегии бывают «затратные» и «психологические».

Нередко  «слабая сторона» в боевом противоборстве преследует прежде всего психологические цели, ведущие к ослаблению противостоящих сил. Преимущества ее в том, что она ставит войска противника в непривычные для них условия, принуждает к выполнению несвойственных им функций, применению неосвоенных способов боевых действий.

Противники наших войск в Афганистане и Чечне часто использовали тактику действий боевых и диверсионных групп, отличающуюся выраженной деятельностной и психологической спецификой.

Среди  способов действий противника преобладали засады, налеты, диверсии, поиск, рейд, то есть методы, характерные для войск специального назначения. По оценкам специалистов, такие способы вооруженной борьбы в локальном военном конфликте имеют целый ряд существенных преимуществ по сравнению с традиционными. Достаточно сказать хотя бы о том, что эффективность поражения огнем стрелкового оружия в налетах и засадах повышается в 4-7 раз, гранатометов и огнеметов - в 16-30 раз, мин и минно-взрывных заграждений - в 60-75 раз. Борьба с диверсионными подразделениями требует значительно больше сил и средств, чем ведение боевых действий с  равными по численности общевойсковыми подразделениями. Это объясняется тем, что действия таких групп не связаны с удержанием каких-либо объектов, рубежей, районов.

Способы боевых действий «сильной» стороны в локальном военном конфликте часто  определяются целью – захватить и удерживать территорию, важные в военном отношении объекты. Например, в Афганистане зона ответственности нашей дивизии составляла до 200 000 кв. км,  полка -  70 000 - 100 000 кв. км. Сил и средств, необходимых для контроля над такой территорией, явно не хватало.

Участники боевых событий в Афганистане, Чечне и других «горячих» точках отмечают, что в 49% случаев при выполнении конкретных задач приходилось действовать не в составе штатных подразделений, а в  составе специально создаваемых боевых, штурмовых и иных групп. Организационно-штатная структура полков и дивизий Сухопутных войск была перегружена боевой техникой, применить которую в полном объеме не позволяли специфические природно-географические условия. Боевые нормативы, закрепленные в соответствующих документах, не «работали». Стремление войск вступить в открытое решающее сражение с противником им не принималось. Тактика действий противника была рассчитана на изнурение неприятеля, деморализацию и дезорганизацию действий  личного состава неприятельских войск. Подвижные отряды боевиков наносили молниеносные удары по коммуникациям, тыловым частям, колоннам на марше, достигая прежде всего  психологического эффекта. Все это во многом лишало регулярные части нашей армии, казалось бы, естественного преимущества в силе, что, в свою очередь, негативно сказывалось на морально-психологическом состоянии военнослужащих. У некоторых из них складывалось искаженное представление о численности и боевых возможностях противника. Создавалось впечатление о его вездесущности и фантастическом тактическом мастерстве.

Аналогичное положение наблюдалось и в большинстве других военных конфликтов. Ярким подтверждением этому служит оценка боевых действий израильской армии в ходе военного конфликта в Ливане (1982 г.), данная американскими специалистами.  «Местность способствовала обороне, а войска оказались не готовы воевать в городских и горных условиях. Боевые действия показали, что мало внимания уделялось обучению пехоты самостоятельным действиям в пешем строю в течение длительного времени... Несостоятельными оказались тактические приемы, предусматривающие опережающее действие танков. Основную часть тяжести продвижения вперед в горных и городских условиях вынуждены были взять на себя мелкие пехотные подразделения... В ряде случаев оказались неэффективными традиционные способы управления подразделениями в бою».

Имеются примеры и другого характера. Когда в боевых действиях принимали участие подразделения специального назначения федеральных войск, применявшие специальную тактику борьбы, положение резко изменялось в их пользу.

Изучение боевого опыта войск показывает, что неуверенность в собственных силах закономерно нарастает у военнослужащих также и в связи с тем, что имеющиеся в их распоряжении оружие, боевая техника  и специальные средства часто оказываются  малоэффективными  в  условиях локального военного конфликта. Многолетняя подготовка основных военных держав к решительному сражению с сопоставимым по силе противником привела к  существенному отклонению параметров оружия от тех значений, которые позволяют эффективно применять его в локальных конфликтах.

  На примере боевых действий в Панаме, Могадишо (Сомали), Сараево (Босния и Герцеговина), Кабуле (Афганистан), Грозном (Чечня), Ираке  можно предположить, что решающие сражения грядущих военных конфликтов будут происходить в крупных городах.  Бой в городе имеет  выраженные тактические и психологические особенности. Военнослужащие, действуя в колоннах, постоянно натыкаются на подбитую противником боевую технику, на трупы своих сослуживцев, боевиков и мирных жителей, наблюдают картину разрушений. В городских условиях регулярные силы утрачивают свое преимущество в численности, мобильности, огневой мощи и обладании высокотехнологичным оружием. Здесь существенно возрастает роль нетрадиционного оружия (бутылки с горючей смесью, самодельные минно-взрывные устройства и др.)  и морально устаревшего  (например, РПГ-7).

В результате, для того чтобы «сравняться» с противником в возможностях оружия, «сильная» сторона зачастую снижает уровень его технологичности. Несоответствие боевой техники характеру решаемых войсками задач отрицательно влияет не только на эффективность их действий, но, но и в еще  большей степени на состояние морального духа.

Исследование военных конфликтов показывает, что эргономическим фактором, влияющим на психическую деятельность человека в боевой обстановке является соответствие боевой техники и оружия задачам боевой деятельности. Это положение можно конкретизировать следующими требованиями. Во-первых, боевая техника и оружие должны в полной мере отвечать требованиям боя по своим огневым, маневренным, скоростным и защитным качествам. Во-вторых, их применение оправдано лишь тогда, когда они расширяют естественные  человеческие возможности (зрительные, слуховые, силовые, скоростные и др.).

Военными психологами  давно и пристально исследуется характер влияния на боевую активность воинов объема физических и психологических потерь.  Н.Н.  Головин ввел даже специальный термин "предел моральной упругости войск",  под которым  понимал  их  способность продолжать боевые  действия  несмотря  на потери.  По его данным в войнах конца XVIII и всего XIX века средний предел моральной упругости войск оценивался в 25% кровавых потерь, после чего они теряли способность к сопротивлению. 

Американские специалисты в 80-х годах исследовали зависимость поражения войск от уровня их потерь в 80 операциях и  боях  второй  мировой войны и арабо-израильских конфликтах. Они пришли к выводу, что в среднем войска терпят неудачу  (прекращают  активные  боевые действия) при потерях равных 6%  (4% в наступлении и 8% - в обороне).

Изучение показывает: существенным  фактором поведения воина в бою является интенсивность боевых действий. Установлено, что высокоинтенсивные боевые действия способствуют быстрому нарастанию переутомления военнослужащих и общему росту психотравматизации  примерно в 1,2 раза  по сравнению  с низкоинтенсивными  действиями.

Огромное психологическое влияние на участников боевых действий оказывают использование своими войсками и противником элементов военной хитрости, маскировки, достижение эффекта внезапности.

Экологоэргономические факторы отражают специфику влияния внешних (природно-географических, погодно-климатических, технико-технологических) обстоятельств и режима боевой деятельности (продолжительность, режим, частота столкновений с противником, эргономичность боевой техники, степень изолированности от главных сил и т.д.) на психологическое состояние противоборствующих сторон. Они обусловливают степень задействованности психики военнослужащего в процессе выполнения боевых задач. Знакомые условия и привычная деятельность, хорошо освоенные способы боевого поведения позволяют воинам действовать на поле боя  с преимущественным использованием подсознания (автоматизмов, навыков, закрепленных в подсознании моделей), с минимальным привлечением сознания и эмоций. И наоборот, незнакомые обстоятельства и неосвоенные приемы боевой деятельности обусловливают необходимость постоянного включения сознания, возникновение негативных эмоциональных переживаний, что снижает эффективность действий военнослужащего.

Исследование эргономических условий  боевой деятельности является давней традицией отечественной  военной психологии. Этой проблеме в свое время уделяли внимание В.Н Полянский, Г.Е Шумков, Г. Хаханьян, в наши дни – А.М. Ветохов, М.И. Дьяченко, С.В. Захарик,  П.А. Корчемный,  А.И. Столяренко,  А.Н. Тарасов и др.

Не оставляют  без должного внимания вопрос о влиянии условий среды и организации деятельности на психику военнослужащих и зарубежные военные психологи  - Агрель, Г. Беленки, Ш. Ной, З. Соломон;  Р.А. Габриэль, Б. Гаге; Е.Динтер; Л. Люнгберг, П.Х. Мокор, Р. Ригг, Ж.М. Фаверж, Ж. Лепла, Малавуа, Ч. Шнор и др.

Немецкий исследователь Е. Динтер выявил своеобразную закономерность, гласящую, что  процесс адаптации к боевым действиям длится примерно 15-25 суток, к истечению которых военнослужащий достигает пика морально-психологических возможностей. После 30-40 суток непрерывного пребывания в непосредственном соприкосновении с противником, по данным исследователя, наступает их быстрый спад, связанный с истощением духовных и физических сил. Исходя из этого, Е. Динтер считает, что пребывание воинов на передовой  не должно превышать более  40 суток.

Р.А. Габриэль  считает, что если после 45 суток непрерывного пребывания на поле боя военнослужащие не будут отправлены в тыл, они по своим психофизиологическим возможностям окажутся небоеспособными. Аналогичной точки зрения придерживаются американские психиатры          Р. Свонк и У. Маршан. По их мнению, у 98% военнослужащих, непрерывно участвующих в боевых действиях в течение 35 суток, возникают те или иные психические расстройства.

Признавая такую временную траекторию динамики психологических возможностей людей закономерной, военные руководители многих армий мира регулируют время пребывания военнослужащих непосредственно в зоне боевых действий.

Неблагоприятное влияние на боевую деятельность личного состава оказывает также нарушение ритмов жизнедеятельности (привычного чередования активной деятельности,  сна,  отдыха,  приема пищи,  и т.д.), частая смена климатических условий, плохие погодные условия и др.

Существенное влияние на боевую активность воинов оказывает качество сна. Зависимость работоспособности личного состава от продолжительности сна исследовалась американскими специалистами. Результаты этих исследований представлены в табл.1.

Таблица 1.

Зависимость работоспособности военнослужащих от продолжительности сна 

Существует своеобразный «закон сна», требующий ежесуточного выделения четырех часов на сон солдату и шести  часов - командиру; при непрерывном ведении боевых действий необходимо соблюдать закон: «четыре через четыре» (четыре часа боевой активности, дежурства, чередовать с четырьмя часами сна, отдыха).

Боевая техника должна удовлетворять хотя бы минимальные требования комфорта и гигиены.

Малавуа, исследуя зависимость человеческого фактора от эргономических условий, отмечает, что   пребывание военнослужащих в бронетехнике на протяжении длительного времени является причиной повышенной утомляемости, значительного замедления реакций, падения работоспособности. Известно, что в случае нарушений в работе вентиляции и при создании в машине концентрации окиси углерода в 1,5 единицы на 1000 единиц воздуха смерть экипажа наступает в течение одного часа. При медленном поглощении воинами небольших доз этого газа у них появляются чувство усталости, интеллектуальная пассивность, большие ошибки в определении дистанции, замедленные ответные реакции. Известны случаи, когда длительное пребывание в бронетехнике провоцировало развитие у личного состава агорафобии – навязчивого психоневроза, при котором человек испытывает страх перед открытым пространством.

По другим данным, при неудовлетворительном микроклимате в боевой машине скорость ее вождения снижается на 19%, время на выполнение огневых задач возрастает на 35%, число промахов – на 40%, каждый день наступательной операции ведет к снижению боеспособности личного состава на 7-10%.  Ограничение подвижности человека в течение трех суток снижает его работоспособность на 30%. Вибрация техники может совпадать с частотами колебаний важнейших органов человека, что ведет к нарушению в их функционировании и разрушающе влияет  на деятельность нервной системы.

Иллюстрируя проблему соответствия боевой техники и оружия задачам боевой деятельности, отметим, что танк на ночных городских улицах, пожалуй, самое опасное место в бою. В нем, как впрочем, и в БМП, существенно снижается радиус обзора поля боя. Если члены экипажа вне машины могут вести постоянное круговое наблюдение за боевыми событиями, видеть маневры своих сослуживцев, вести огонь из стрелкового оружия одновременно по многим ярусам, то в танке (БМП) военнослужащие многого из этого лишаются. При малейшем нарушении связи  у экипажа может возникнуть ощущение своей изолированности от основных сил, что влечет за собой усиление беспокойства, тревоги, страха. Если в неисправном состоянии окажутся приборы ночного видения, то экипаж, по существу, лишается связи с внешним миром. Таким образом, танк в городских условиях не эргономичен. Действия в нем снижают потенциальную эффективность экипажа.

Есть здесь еще более значимый психологический момент. Танки в городских условиях и в горах весьма уязвимы и поражаются в первую очередь. Беседы с участниками боевых действий в Афганистане и Чечне свидетельствуют, что восприятие военнослужащими  большого числа подбитой бронетехники на путях движения войск порождает чувства разочарования, неуверенности, беспокойства, а порой ведет к переоценке возможностей противника.

К числу эргономических аспектов боевых  действий следует отнести и степень изолированности действующих на поле боя соединений и частей  от основных сил. Опыт показывает, что боевые возможности изолированного от своих войск подразделения снижаются  на половину в течение 48 часов из-за усиливающегося страха. При учете специфики тактики действий боевых групп противника у военнослужащих частей «сильной» стороны психологическое ощущение  изолированности может возникать довольно часто.

Природно-географические факторы тоже вносят существенные коррективы в соотношение психологических возможностей сторон. Например, горные условия Афганистана и Чечни были более привычными в психологическом (в плане умения ориентироваться, обнаруживать противника, определять расстояния до целей, рассчитывать силы и время) отношении повстанцам, чем нашим войскам.

К  внутренним  относятся психофизиологические и психологические факторы.

Среди  физиологических  факторов, определяющих характер поведения военнослужащих важное значение имеет тип нервной системы.

Принято различать три типа нервной системы: сильный, слабый и средний. Установлено,  что обстановка эскалации отрицательных факторов боя вызовет серьезные психологические расстройства,  требующие медицинской помощи и,  следовательно,  полную потерю боеспособности на  определенное время у воинов со слабым типом нервной системы (среди военнослужащих их около 15%).  В аналогичных  условиях воины со  средним  типом  нервной системы (таких около 70%) снизят активность боевых действий лишь на короткое время. Воины с сильным типом нервной  системы (их примерно 15%) не подвергаются ощутимому психотравмирующему воздействию сложной обстановки.

Наблюдение за  действиями воинов в боевой обстановке и в других экстремальных ситуациях показывают, что их поведение в немалой степени зависит от типа темперамента.  Так,  воины сангвинического темперамента в сложных условиях решение принимают быстро  и  действуют смело. В случае неудачи они утрачивают решительность лишь на короткое время и быстро приходят в норму.  Лица холерического темперамента проявляют  смелость  и  решительность  преимущественно в состоянии эмоционального подъема.  В состоянии упадка сил они способны поддаваться безотчетному страху. Люди флегматического темперамента действуют активно и смело тогда, когда тщательно подготовлены к выполнению боевой задачи. Они обладают стабильностью эмоциональных переживаний,  упорством и выдержкой. Воины меланхолического темперамента способны проявлять решительность и активность  в течение короткого  времени  и при преодолении незначительных трудностей.

Говоря о психологических факторах боевого поведения,  необходимо подчеркнуть, что воин - не слепое орудие в руках внешних обстоятельств боя и природных инстинктов.  Его поведение  в  решающей степени  определяется направленностью личности,  особенностями характера,  интеллекта,  воли,  эмоций,  способностей. Немаловажное значение в регуляции боевой активности военнослужащих имеют вера, суеверия, символы-ценности, способы регуляции психических состояний (ритуалы, обряды и т.д.). Без понимания этого  невозможно объяснить откуда берутся самопожертвование,  оправданный риск,  взаимовыручка в тех ситуациях,  где  казалось  бы должен превалировать инстинкт самосохранения.

Именно преобладающие мотивы,  уровень боевого опыта определяют поведение воина в обстановке действия "вторичных" психологических факторов боя:  опасности,  внезапности,  неожиданности, новизны боевых событий, дефицита времени и информации,  утраты боевых товарищей, дискомфорта, участия в насилии и др.

       Социальные, боевые, физиологические и психологические факторы боевого поведения воинов действуют в разное время с разной  силой, в различных  комбинациях.  Опасная  для  жизни обстановка будет по разному восприниматься воинами, различным образом понимающими цели войны, неодинаково относящимися к противнику,  к сослуживцам,  командирам, участвующими в разных видах  боя,  отличающимися  боевым опытом, типом нервной системы и т.д.

  Военные руководители всех уровней, психологи должны предвидеть специфику влияния факторов  боя  на поведение воинов и стремиться придать им положительный мобилизирующий, активизирующий характер.

3. Закономерности проявления психики и поведения воинов в бою.  Характеристика  боевого стресса

         Война - величайшая драма, разыгрывающаяся в душе воина и захватившая все  его  существо. Постоянная  угроза самой жизни человека, его здоровью, калейдоскопическое изменение боевой обстановки, длительные, нередко   превышающие  пределы  человеческих  возможностей нагрузки, утрата боевых товарищей,  участие в жестоком насилии  по отношению к врагу, противоборство возвышенных и низменных, альтруистических и эгоистических побуждений - все это сопровождается чудовищным напряжением  физических  и духовных сил воина,  порождает богатейшую палитру эмоций,  настроений, состояний, чувств. Познать природу и закономерности проявления психики воина в бою, и, следовательно, научиться влиять на нее - значит  обеспечить  психологическое превосходство над врагом, добиться победы над ним.

Безусловно, война оказывает и позитивное влияние на своих участников. У некоторых из них как бы открывается новое, более яркое и точное видение и чувствование мира, оригинальная система ценностей, и наблюдений, составляющая своеобразную житейскую мудрость, особая чувствительность к неискренности, лжи, фальши в человеческих отношениях. подобно тому, как из  хрупкого графита в крайне неблагоприятных условиях образуется самое прочное вещество на земле – алмаз, из молодых, не имеющих жизненного опыта людей, формируются духовно крепкие, закаленные, целостные личности.

А.М. Столяренко выделяет позитивные изменения, которые, по его мнению,  происходят у большинства участников боевых действий. Соглашаясь с ним, подчеркнем, что эти позитивные трансформации могут иметь место у участников успешной боевой деятельности, воспринимаемой как социально ценной и значимой, а отдельные – скорее желаемы, чем достижимы. Вряд ли можно ожидать изменений позитивного регистра у лиц, потерявших здоровье, ставших инвалидами, у воинов, участвовавших в войне, признанной проигранной. Тем не менее, можно ожидать следующие положительные последствия от участия в боевых действиях.

1. Повышение умелости, опытности, профессионализма. Война ускоряет социальное время. Человек обучается на ней жизненно важным навыкам в кратчайшие сроки. Он приобретает такие важные для любой профессии качества, как дисциплинированность, организованность, ответственность, предусмотрительность, бдительность, способность к согласованным коллективным действиям. Это способствует успешности социального функционирования участников боевых действий.

2. Личностный рост и  самореализация человека, проявляющиеся в повышении самоуважения, ощущения собственной ценности, уверенности в своих силах, в умении владеть собой. У участников боевых действий  закаляется воля, развиваются смелость, интеллектуальные качества. «Под влиянием пережитых трудностей происходит нередко и переоценка ценностей, формирование новых жизненных приоритетов, что делает человека более активным.

3. Укрепление физического здоровья и силы. Многие участники войны выходят из нее физически более развитыми, выносливыми, мене подверженными «мирным» заболеваниям (простуда, ОРЗ и др.).

4. Повышение социального статуса человека, выражающееся в   более уважительном отношении к ветеранам других людей, признании их заслуг. Многие участники боевых действий сегодня занимают важные посты в государстве, стали известными политическими деятелями.

 Не случайно, многие ветераны войны вспоминают ее как продуктивно поведенное время, как личностно значимый период времени. Наиболее отчетливо выразил эту мысль участник Великой Отечественной войны  М.И. Сахаров: «Война – лучшее, что было у меня в жизни…».

В исследовании, проведенном Е.О Лазебной и М.Е. Зеленовой приводятся такие оценки своего участия в войне ветеранов Афганистана: «там было настоящее дело», «приобрели полезный жизненный опыт», «научился общаться с людьми», «Афганистан – это здорово!», «понял то, что я могу то, чего другие не могут» и др. В проведенном нами исследовании более 50% ветеранов, проходивших излечение в Центре медицинской реабилитации им. М.А. Лиходея в 3-5 баллов оценили позитивность своего участие в боевых действиях (по 5-балльной шкале).

         Вместе с тем, в последнее время психологи все чаще сходятся на том,  что основной реакцией воина на боевые события есть  боевой стресс. Боевой стресс – многоуровневый процесс адаптационной активности человеческого организма  в условиях боевой обстановки, сопровождаемый напряжением механизмов саморегуляции и формированием приспособительного поведения. Механизм комплексной мобилизации организма для действий в опасных условиях.

Выделяются следующие уровни стресса:

-      биохимический (гормональные изменения);

-    физиологический (объем легких - кислород, глаза – резкость и дальность зрения, сужение артерий – давление крови, перераспределение кровяных потоков – увеличение энергоснабжения, силы мышц, эвакуации шлаков);

-    психофизиологический (симпатическая и парасимпатическая НС);

- психологический (сужение сознания, концентрация на опасности, чувство тревоги – готовность; мотивация);

- социально-психологический (деятельностное опосредование общения, его свернутость, снижение этического статуса)

Стресс – многообразное явление, манифестирующееся в следующих видах: физиологический, психологический (информационный – информационные перегрузки и вакуум и эмоциональный – страх, неверие в свои силы, обида и т.д.) и в специфических формах: нетравматический  стресс, травматический (боевая психическая травма)  и     посттравматический Это  комплекс  биохимических,   физиологических, психологических, поведенческих  реакций  человека на все,  что для него вредно. 

           По словам автора теории стресса  канадского  ученого Г. Селье, стресс  есть  неспецифический  (однотипный  для различных стрессоров) ответ организма на любое предъявленное ему требование, который помогает  ему приспособиться к стрессу,  справиться с трудностью.

          Умеренный стресс способствует мобилизации физических и психических возможностей,  защитных сил организма,  активизирует интеллектуальные процессы,  создает оптимальное боевое возбуждение, порыв, повышает работоспособность, интенсифицирует целесообразную деятельность воина. Такой стресс может сопровождаться чувством гнева, ненависти к противнику, желанием уничтожить его. Такая мобилизованность физических, духовных сил и энергетики воина является необходимым условием совершения подвига.

Длительное и  интенсивное  воздействие  отрицательных  боевых факторов, высокая их значимость для военнослужащего,  способны порождать непродуктивные стрессовые состояния  (дистресс).  Дистресс возникает при  таких  вариантах  стресса,  при которых имеют место беспомощность, бессилие,  безнадежность, подавленность. Он нередко сопровождается нарушением психических процессов (ощущений, восприятия, памяти,  мышления),   возникновением   отрицательных   эмоций (страх, безразличие,  агрессивность  и др.),  сбоями в координации движений (суетливость,  тремор,  оцепенение и др.), временными или длительными личностными трансформациями (пассивность;  потеря воли    к жизни, уверенности в победе, доверия к сослуживцам и командирам; склонность  к шаблонным действиям и примитивному подражанию; чрезмерное проявлением инстинкта самосохранения и др.).

Дистресс может вызывать различные формы девиантного поведения,  психогенные патологические реакции и психологические расстройства. Он субъективно осознается как переживание страха, тревоги, гнева, обиды, тоски, эйфории, отчаяния, нечеловеческой усталости и т.д.

Значительное место в широком диапазоне отрицательных  переживаний воина в бою в состоянии стресса занимает страх.  Страх  представляет собой эмоцию, возникающую в состоянии угрозы биологическому или социальному существованию человека,  направленную на источник реальной или мнимой опасности.

     Эмоция страха - полезное приобретение человека в процессе фило- и онтогенетического развития.  Он служит предупреждением человеку  о  предстоящей опасности,  позволяет мобилизовать внутренние силы и резервы для ее избежания или преодоления. По содержанию переживание страха проявляется в виде страха смерти,  боли, ранения, страха остаться калекой,  страха потери боеспособности и  уважения сослуживцев и др. Состояние страха может варьироваться в широком диапазоне переживаний.  Выделяют следующие формы страха: испуг, тревога,  боязнь, аффективный страх, индивидуальная и групповая паника.  Каждая из форм страха выполняет свою функцию,  имеет специфическую динамику проявления.

       Испуг  - это мгновенная реализация  врожденной,  инстинктивной программы действий  в целях сохранения целостности организма в ситуации действия угрожающих раздражителей. Если бы люди не обладали этой охранительной,  защитной реакцией,  они погибли бы,  не успев оценить грозящей опасности.

       Тревога  представляет собой эмоциональное состояние, возникающее в ситуации неопределенной опасности и проявляющееся в ожидании неблагоприятного развития событий. Ее  нередко называют беспричинным страхом, так как она связана с неосознаваемым источником опасности.

        Тревога не только сигнализирует о возможной опасности,  но  и побуждает воинов к поиску и конкретизации ее источников,  к активному исследованию обстановки боя. Она может проявляться как ощущение беспомощности,  неуверенности в себе, бессилия перед надвигающейся опасностью, преувеличение угрозы.

        Состояние  боязни  представляет  собой  как  бы  опредмеченную, конкретизированную тревогу и является реакцией на непосредственную опасность.

       Аффективный  страх (животный ужас) - самый сильный страх,  вызываемый чрезвычайно опасными,  сложными обстоятельствами, парализующий на  какое-то время способность к произвольным действиям.   

        У каждого человека  существует  индивидуальный  предел  психического напряжения, после  которого начинают преобладать защитные реакции: камуфляжа (попытки спрятаться,  замаскироваться), стремление уклониться от опасности, покинуть угрожающую обстановку, как бы уменьшиться в размерах, заняв эмбриональную позу. Испытывая аффективный страх воин или "цепенеет", не может сдвинуться с места, или бежит,  нередко в сторону источника опасности.

        Установлено, что  " бесстрашных" психически нормальных людей не бывает. Все дело в мгновениях времени, необходимого для преодоления растерянности,  для рационального принятия решения о целесообразных действиях.  По оценкам американских экспертов  около  90% военнослужащих испытывают в бою страх в явно выраженной форме. При этом у 25%  из них страх сопровождается тошнотой,  рвотой, у 20% - неспособностью контролировать  функции мочеиспускания и кишечника.

Реакция на   страх,   как  отмечалось  ранее,  зависят как от особенностей нервной системы,  так и от уровня психологической подготовленности военнослужащих к встрече с опасностью,  от характеристики их мотивационной сферы.

          Индивидуально -  психологическая специфика реагирования людей на опасность проявляется и в том, что они испытывают пики негативного переживания в разное время.  В ряде исследований установлено, что примерно 30%  воинов испытывают наибольший страх  перед  боем, 35% - в бою и 16% - после боя.

        Особенно опасной  реакцией  вореннослужащих на боевые стресс- факторы является  групповая паника,  представляющая собой состояние страха, овладевшего одновременно группой военнослужащих, распространяющегося и нарастающего в процессе взаимного заражения и сопровождающегося потерей способности к рациональной оценке обстановки,мобилизации внутренних резервов,  целесообразной  совместной  деятельности.  Боевая обстановка создает благодатную почву для развития панических настроений. Этому способствуют внезапные, неожиданные действия противника,  его мощные огневые удары,  психологическое, психотронное, психотропное воздействие, чрезмерная усталость, перенапряжение военнослужащих, распространение деморализующих слухов,  настроений при отсутствии официальной информации и др. 

         Катализаторами паники выступают паникеры - военнослужащие с истерическими чертами личности, повышенным самомнением, ложной уверенностью в целесообразности своих действий, обладающие высокой психосоматической проводимостью,  выразительными движениями  и  гипнотической силой  криков.  Они способны в короткое время "инфицировать" паническими настроениями большие массы людей и полностью  дезорганизовать их деятельность.

         В групповой панике можно выделить: неожиданное общее смятение с мгновенной утратой боеспособности;  потерю воли к борьбе и бегство от действительной или мнимой  опасности;  прекращение  взаимодействия, временный  кризис  морально-психологической устойчивости подразделения.

        Знание природы страха,  динамики его проявления, условий возникновения групповой  паники  позволяет  командирам  целесообразно планировать боевые действия, дифференцированно подходить к расстановке людей и распределению боевых задач, прогнозировать реакции и поведение военнослужащих в бою,  разрабатывать и осуществлять экспресс-программы предупреждения и преодоления негативных  психических состояний военнослужащих.

     Одной из причин возникновения дистресса и, в месте с тем, его показателем выступает  усталость. Известно, что сопротивление организма воина боевым стресс-факторам,  его приспособление к условиям боевой обстановки, сопровождается мощным расходом   энергетических ресурсов,  утомлением,  нервным истощением.  Утомление – состояние сигнализирующее  о  степени  израсходования энергетических запасов организма и необходимости их  восполнения.  Утомление  субъективно воспринимается воином как усталость - ощущение слабости, бессилия, вялости,  дискомфорта, сопровождающееся негативными эмоциональными реакциями, потерей интереса и мотивации боевой деятельности. Усталость отрицательно сказывается на эффективности действий  военнослужащих ведет к нарушению чувствительности, внимания, памяти, мышления.  Так,  например, в состоянии усталости у людей могут возникать различные иллюзии восприятия объектов боевой обстановки,  появляется болезненная чувствительность к  определенным  раздражителям, повышается конфликтность во взаимоотношениях с сослуживцами и т.д.

         Усталость возникает  как  следствие сильных и продолжительных физических нагрузок; перцептивного, интеллектуального, эмоционально-волевого и мотивационного перенапряжения;  нарушения привычного ритма жизнедеятельности (чередования и качества деятельности,  отдыха, сна, питания и др.); сбоев в системе психической саморегуляции и физического здоровья человека и т.д. 

         Как говорилось выше мощным аккумулятором усталости выступает  нарушение режима сна. Стремясь снизить отрицательное влияние усталости  на  боеспособность  личного состава военные специалисты различных стран исследуют возможности использования  медикаментозных препаратов из группы амфетаминов.  Получены результаты, свидетельствующие о том,  что имеющимися фармакологическими  средствами можно  продлевать  состояние высокой боеспособности воина на 15-20 часов дальше описанных выше пределов.

           Длительное пребывание человека в обстановке  действия  боевых стресс-факторов  может  привести  к  психогенным психическим расстройствам различной глубины.  Наиболее частыми из них в боевых условиях являются неврозы (неврастения,  истерия, невроз навязчивых состояний). Значительно реже, но и опаснее проявляются острые реактивные психозы (ступор, сумеречные состояния сознания,  реакции убегания).

         В случае возникновения подобных психических расстройств воин на определенное время  полностью  или частично утрачивает способность к активным произвольным действиям. Это происходит потому,  что названные расстройства часто сопровождаются двигательными нарушениями,  потерей слуха,  зрения, истерическим воспроизведением признаков лучевой болезни,  поражения  ОВ, ступорозными реакциями,  потерей ориентировки в пространстве, времени, боевой ситуации, собственной личности.

           Устойчивость к действию психотравмирующих факторов боя,  сохранение боевой активности,  как показывает изучение, во многом определяются  прежде  всего высоким уровнем направленности личности, мотивами боевого поведения воинов,  готовностью к активным и самоотверженным действиям,  их боевым опытом.  Например,  установлено, что уже в 4-5 бою сила влияния на поведение  воинов  таких  боевых факторов,  как опасность, внезапность, неожиданность, новизна боевых событий и др. снижается в 1,5-2,5 раза.

        Таким образом,  анализ  воздействия факторов современного боя на психику и поведение людей  позволяет  сделать  следующие  выводы. Опасная обстановка неизбежно вызывает у воинов психическое напряжение (стрессовое состояние).  Это состояние оказывает  существенное  влияние  на  протекание психических процессов (восприятие, внимание,  память,  мышления, волю, эмоции) и эффективность боевой деятельности. Стресс может влиять на психику как мобилизующе (боевое возбуждение), так и угнетающе (дистресс). Характер этого влияния  зависит от мотивации,  индивидуально психологической устойчивости, боевого опыта воинов. Следовательно, имеются реальные основания  для  изменения  восприимчивости  воинов  к  действию боевых стресс-факторов в процессе психологической подготовки и  обеспечения их высокой активности в бою.

Таким образом, психологическая модель боевых действий показывает: что является побудителем боевой активности воинов; какие факторы влияют на боевое поведение; какие изменения в психике участника боя происходят под воздействием стрессогенных факторов; какие психологические явления должны подвергаться коррекции в боевой обстановке для достижения эффективности боевых действий.

Модель позволяет системно влиять на боевую активность воинов путем воздействия, как на их внутренние психологические возможности, так и на окружающую их социальную, боевую и экологоэргономическую среду.

1.Агапеев А.  Война наверняка.  Военно-психологический очерк Йенской операции 1806. Варшава, 1892.

2. Военная психология: методология, теория, практика. В 2-х кн. М.: ВУ, 1998. Кн. 2.

3. Головин Н.Н. Наука и война. Париж, 1928.

4. Дьяченко М.И. Психологический анализ боевой деятельности советских воинов. М.: ВПА, 1872.

5. Зенченко  М.В.  Сообщение на тему "Анализ нравственных сил бойца" СПб., 1892.

6. Караяни А.Г. Психологическое обеспечение боевых действий личного состава частей Сухопутных войск в локальных военных конфликтах. М.: ВУ, 1998.

7. Коробейников М.П.  Современный бой и проблемы  психологии. М.: Воениздат, 1972.

8. Курс военной психологии. М.: ВУ, 1995.

9. Социальная и военная психология. М.: ГА ВС, 1990.

10. Столяренко А.М.. Экстремальная психопедагогика. М., 2002.

11.Шумков Г.Е.  Психика бойцов во время сражений. СПб., 1905. Вып. I

12. Энгельман И.Г.  Воспитание современного солдата и матроса. СПб., 1908.