В последние годы на страницах газет и журналов часто ведется полемика о состоянии современной Российской армии и, в частности, о положении людей, которые составляют ее основу — офицеров. Наш корреспондент (газета Московского округа ПВО «На боевом посту») встретился с известным писателем К. Рашем и предложил ему ответить на вопросы. Карем Багирович, в обществе и армии сегодня нет единой духовной основы, царит разнообразие политических взглядов. Как должен относиться, на ваш взгляд, офицер к своему руководству, если он не разделяет его действия и убеждения? Однажды, когда Николай I посетил Англию, страной правил слабоумный король. Бенкендорфа, который его сопровождал, потрясло, как английские дворяне относились к своему королю. Они говорили с ним, как будто перед ними самый Умный, благородный человек, как бы давая понять, что каждый из них дворянин, а не шпана. Важно понять, что армия, как и любое устойчивое общество, держится на уважении к себе, родным, командирам. Один из начальников говорил: я готов проводить офицерские собрания, но боюсь, что если буду с подчиненными на равных, они завтра начнут хлопать меня по плечу и перестанут подчиняться. К сожалению, у нас утрачено чувство меры товарищества в отношениях между старшим и младшим. До революции генерал мог рассказать анекдот, и офицер не стал бы хлопать его по плечу. Но самое страшное, когда офицер плохо говорит о старшем начальнике. Для меня трагедия, что в нашей демократической печати некоторые офицеры плохо говорят о своем военном министре. С точки зрения военной нравственности это аморально. — А если министр обороны Старовойтова иди Новодворская? - Так вот в этом трагизм службы. Есть знаменитая книга «Неволя и величие солдата». Величие солдата не может быть без его неволи: Зная, что с его точки зрения начальник не прав, офицер не может позволить себе об этом говорить вслух. Если мы этого не понимаем, то мы не понимаем всей сложности службы. Поводов недовольства начальниками в нашей жизни много. Даже если министром обороны будет Старовойтова, каждый офицер обязан строго выполнять ее требования. Я с глубоким уважением отношусь к нашему министру обороны, Президенту и ничего не могу сказать о них плохого, потому что я солдат. На злословие я не имею права. Все гражданское население имеет, а у солдата этого права нет. От этого он только поднимется в глазах людей. Тайна укрепления такой структуры, как армия, заключается в сохранении чести человека в погонах. Оттого, что офицер знает много и терпит (христианское отношение: не суди), военный человек сохраняет свое физическое и душевное здоровье. А здоровым, разумеется, хочет быть всякий. Ни один офицер в форме не имеет права появиться на митинге, потому что мундир является символом знамени страны. Когда кайзер говорил, что всякий, кто оскорбил офицера, оскорбил меня лично, то думаю, всякий, кто оскорбил кайзера, оскорбил каждого офицера лично. В этом принципе отношений стержень любой армии. Это самое глубокое восприятие чести. Если человек говорит: я хороший, а он плохой — этот человек с гнильцой. Здесь элементы надлома. Американцы говорят, что здоровый человек считает здоровым себя и другого. Я призываю к такому подходу. Командир — отец победы, и поэтому он всегда прав. — Другими словами, вы этику отношений ставите выше интересов дела? — Не может существовать дело, которое могло бы расходиться с этикой. Все военные мыслители утверждают, что четыре пятых победы зависит от нравственности и одна пятая от материальной подготовки. Все, о чем я говорю, это четыре пятых. Эти четыре пятых в течение многих ты-сячелетий военной истории нас научили: если армия хочет побеждать, она должна при любых обстоятельствах чтить командира. Это и есть самая глубокая нравственность не только в армии, но и в обществе, и в церкви. А если руководитель ведет в пропасть, все должны за ним следовать и глубоко соблюдать этику? Вы берете патологический случай. А я говорю о нормально развитом обществе. Если мы избрали президента, то должны безоглядно доверять ему и следовать его политике. — Кто, на ваш взгляд, самый великий солдат России? — Я 30 лет занимался традициями русской армии; русского офицерства. Самый великий солдат в истории России за все. ее существование— это генерал Горбатов. Два раза он был в ГУЛАГе. В юности он поклялся, что будет говорить до самой смерти при любых обстоятельствах только правду. Когда ему перед войной сказали: завтра выйдешь и перед полком объявишь, что твой командир дивизии — враг народа, он вышел и сказал: мой командир дивизии — не враг народа. Его отправили на Колыму, в ГУЛАГ. Горбатов за всю свою жизнь не выпил ни одной рюмки водки, ни разу не матерился, ни разу не солгал и был прекрасным солдатом во времена Сталина. Его даже ГУЛАГ не сломил. Величие офицера в том, чтобы подавить в себе мелкие, гадкие чувства, в том, чтобы выражать интересы Отечества и считать, что командир всегда прав. Это самая высшая мудрость. Способствовала ли русская литература воспитанию офицера такого типа? Я считаю вершиной русской военной прозы рассказы «Дроздовцы в огне». Но у людей, признанных в начале нашего века авторитетными, другая точка зрения. Арнольд Венет в 1927 году задался целью перечислить 12 лучших ' романов мира. Все сдай оказались русскими. Розанов'перед смертью сказал, что Россию убила литература. ' Когда один из самых великих военных мыслителей граф Мольтке побывал в 80-х годах прошлого века на выставке художника Верещагина в Берлине, он категорически запретил военным ее посещать. Почему выставку Верещагина в Париже запретили смотреть даже молодежи? Его картины были проникнуты величайшим гуманизмом. Эти моменты сегодня очень важно понять. Такого типа литера-^ туры, картин у нас в России было очень много. 300 лет вся русская литература и живопись ориентировались на слабейшего. «Бедная Лиза», «Бедные люди», «Униженные и оскорбленные». Потом целая галерея лишних людей. А пока Чацкий пугал бедных старух в салонах, русские, моряки сделали 35 кругосветок в ревущих 40-х широтах. Русская литература действительно великая, но за 300 лет она не дала ни одного типа моряка и до 1917 года ни одного типа казака. Если вспомнить героев Толстого, ни один человек в бою никого не убивает. Ростов занес шашку над головой драгуна и отвел ее в сторону. Пьер Безухов путался под ногами, остальные герои незаметно принижены. «Война и мир» — злобная сатира на русскую армию. И тем не менее это великая литература. После Чацкого, Онегина, Печорина мы кончили Челкашом. Даже в советское время все наши герои-деревенщики—продолжение лишних людей. Прошло 10 лет бесцензурной свободы. За 1985 — 1995 годы 5 тысяч наших писателей окончательно разрушили образ героического человека, которым жила советская литература. За 800 лет русской и советской литературы создано только два полноценных мужских образа: Тарас Бульба и Павел Корчагин. Учитывая то, что крестьянские дети умирали в Отечественную в погонах лейтенантов, Василий Теркин должен был быть офицером, но и этого не случилось. Что нам делать дальше? Продолжать опираться на слабейшего? А главное, от чего бы я хотел всех предостеречь: рыба никогда с головы не гниет, как учит христианство, она гниет с каждого из нас. В этом одна из причин гибели нашего общества. А как же относиться к тому, что денежное довольствие офицера сегодня меньше заработка лавочника? Ни одного офицера не украшают разговоры о том, что ему мало платят. Сегодня нет ни одного офицера, который бы получал меньше академика Трубачева — ученого с мировым именем. Старуха, которая не читала Клаузевица, видит, что прошел офицер в гражданской куртке, из-под которой выглядывают военные брюки. Я понимаю, что это позор для Отечества, когда военные вынуждены переодеваться. Для чего содержится армия? Конечно, для укрепления государства. Офицер — его главная опора, его образец чести и достоинства. Поэтому, образно говоря, его боевая готовность должна проявляться повсюду и служить образцом для лучших образов нашей литературы. Беседовал Владимир ДЕРНОВОЙ.
|