"Подайте бокалы, поручик Голицын..." Сейчас не запрещается живописать застолья. Уже и по телевизору могут показать, как тот или иной руководитель по тому или иному случаю поднимает рюмку водки или бокал шампанского. А еще помню, как редактор газеты, в которой я работал одно время, вставил в мой материал фразу: "Некоторые офицеры привыкли встречать праздники рюмкой вина (он так и написал: рюмкой вина), а не лучше ли их встречать новыми успехами в службе?" Сегодня мы стали умнее. И, отбросив ханжество, можем позволить себе говорить правду. И праздники встречаем не морковным чаем, и не только "успехами в службе". И уже не виним во всем виноградную лозу... Кажется, ее уже не винят и М.С. Горбачев, и Е. К. Лигачев... В самом деле, чем она виновата, та самая лоза, которую воспевали еще античные поэты? Вспомним, что "симпозиум" в переводе с греческого означает "пиршество". Вина в начале такого пиршества проливались Дионису, принесшему благословенную виноградную лозу, после - Зевсу, посылающему влагу на виноградники, а затем уже Эроту - богу любви. И только после всего этого начинался сам симпозиум. Сообща решали, как пить вино: по-гречески, т.е. разбавленное водой, или по-македонски, т.е. неразбавленное. А потом начинались беседы на философские темы. Да, мы не виним виноградную лозу. А вот тема употребления спиртного, к сожалению, остается актуальной. Нет, я не за дружбу с "зеленым змием". Я за культуру человеческого общения. В том числе и за столом. В том числе и людей военных. "И к вину Александр был привержен меньше, чем это обычно считали, думали же так потому, что он долго засиживался за пиршественным столом. Но в действительности Александр больше разговаривал, чем пил, и каждый кубок сопровождал длинной речью. Да и пировал он только тогда, когда у него было свободное время" - так писал Плутарх о выдающемся полководце Александре Македонском. И, конечно, нам, россиянам, грустно слышать, когда говорят, что француз после третьей рюмки переходит на минеральную воду, а русский - на "ты". За всю многолетнюю службу в армии (а проходила она и в Забайкалье, и на Кавказе) я видел всякое. Видел, к сожалению, как спиваются способные офицеры. Спиваются по разным причинам. Но чаще всего из-за лишения людей нормальных условий жизни. Кто, скажем, придумал дикое правило: если прилетел на Новую Землю с женой - служи три года, если без жены - два?.. Но как мужчине прожить два года без женщины?! И чаще всего он начинает пить. Пить все, что хотя бы отдаленно напоминает спиртное. Спиваются, сталкиваясь с несправедливостью начальства, открывающего дорогу наверх не тем, кто годен, а тем, кто угоден. Спиваются, когда видят, что не могут обеспечить семью всем необходимым. Знаю, в какие сложные ситуации заводит порой водка, к каким трагическим последствиям она приводит. Но знаю и другое. Знаю, к чему приводят непродуманные запреты, введение в некоторых гарнизонах сухого закона. В таких случаях в ход идет всякая гадость. Воруют спирт. Варят самогон. А ведь в бутылке самогона вредных веществ в 50 - 70 раз больше, чем в таком же количестве водки заводского изготовления. Попутно повторю известное, услышанное от врачей-наркологов: дубовая кора, марганец, жженый сахар от ядовитых примесей самогон не спасают. Они лишь отбивают сивушный запах и частично улучшают вкус. Яды, содержащиеся в самогоне, со страшной силой бьют по печени, желудочно-кишечному тракту, сосудам, сердцу, мозгу... Есть данные, что импотенция у мужчин объясняется, в частности, употреблением самогона и других суррогатов. И трудно не согласиться с теми же врачами-наркологами, которые призывают бороться не с водкой, не с шампанским, не с коньяком, а... с пьянством. Пьянство, повторяю, - явление социальное, и корни его чаще всего лежат в бедности, в бытовых неурядицах. Ни в коей мере этим самым не оправдывая пьющих, я хочу все же, чтобы некоторые должностные лица помнили: если в гарнизоне созданы более или менее сносные социально-бытовые условия, офицеры будут гораздо реже "прикладываться" к бутылке. Когда перед человеком открывается другой, более высокий уровень жизни, возможностей, он как-то не очень торопится из-за водки попасть на тот свет... Конечно, создать нормальные условия в гарнизоне - дело непростое. Не каждому руководителю по плечу. Вот перестраховаться запретами - это каждый может. Но давайте себя спросим: чем уж так провинился офицер, что к своему дню рождения не может купить в гарнизоне бутылку шампанского? Говорят: сделай вино доступным - напьются. Но не этим ли воспитывается неуважение человека к самому себе? Есть же в армиях других государств казино, где за чашечкой кофе, кружкой пива или бокалом вина встречаются офицеры, их жены, чтобы послушать хорошую музыку, поговорить по душам. Я вспоминаю, как в былое время своего рода казино существовало в подвальчике Дома офицеров Архангельского гарнизона. Здесь можно было посидеть с товарищем за рюмкой коньяка, зная, что к тебе не привяжется кто-либо из сомнительной компании по соседству. А куда нынче "приткнуться" офицеру, чтобы угостить спутницу бокалом шампанского, чтобы посидеть с сослуживцем, с коим свели когда-то пути в дальнем полярном гарнизоне или в выжженных солнцем горах Афганистана? Куда зайти? В Дом офицеров? Но, кивая на рынок, его работники нередко забывают о главном предназначении сего учреждения - создавать все условия для культурного отдыха военнослужащих и их семей. В первую очередь - кадровых военных, тех, на кого прежде всего легли многолетние тяготы армейской или флотской службы. Я не призываю перенимать все, что было в дореволюционной российской армии. Но кое-что, касающееся, в частности, организации вечеров отдыха в гарнизонах, наверное, можно было бы и перенять. Например, в одесском офицерском собрании существовал распорядительный комитет, в составе которого было более двух десятков человек - представителей различных частей, управлений и учреждений гарнизона. С 1910 по 1912 год его возглавлял генерал-лейтенант Безрадецкий. Столовой и буфетом собрания заведовал подполковник Штейн - от окружного артиллерийского управления. Если заглянуть в отчеты о работе собрания по отделу "Столовая и буфет", то можно увидеть, какое внимание распорядительный комитет уделял не только самой организации званых вечеров, устройству товарищеских обедов, но даже утверждению прейскурантов на кушанья и напитки. В собрании можно было не только побеседовать с товарищем за рюмкой хорошей водки под соленый огурчик, но и сыграть на бильярде и даже в карты. Карточной и бильярдной комнатами на общественных началах заведовал представитель 59-го пехотного Люблинского полка капитан Горбов. Для офицеров, членов их семей - участников собрания еженедельно устраивались танцы. При собрании работала хорошая библиотека, были открыты курсы фехтования и иностранных языков. Курсы, понятно, платные, но с большими льготами в оплате. Еженедельно устраивались семейные карточные вечера с участием хора, музыки. Участниками художественной самодеятельности (да, таковая самодеятельность, несмотря на отсутствие политорганов, существовала и тогда) даже ставились спектакли. Так что члены собрания могли выбрать себе занятие по душе. И выпитая рюмка была не самоцелью, а лишь малой частью того или иного увеселения. И о закуске. Ее умели приготовить. Сошлюсь на лейб-гвардии Преображенский и лейб-гвардии Гусарский полки. В первом во время застолий присутствовавших потчевали бекасами, спаржей, мороженым, различными котлетами, во втором подавали на стол осетрину и телятину. В других частях, случалось, баловали офицеров и устрицами, и жареным барашком или поросенком... Некоторое время мне пришлось работать начальником методического отдела ЦДСА имени М. В. Фрунзе (ныне ЦДРА), и я видел, с каким нежеланием руководители Домов офицеров берутся за организацию товарищеских ужинов, званых вечеров. И их, наверное, можно было понять. Во-первых, к таким мероприятиям с опаской относились в политуправлениях, а именно в них вырабатывались рецепты той "каши", которая называлась культпросветработой. Во-вторых, и сами начальники Домов офицеров и гарнизонных офицерских клубов порою опасались за своих сослуживцев: как бы они чего не натворили "под градусом". В то же время я видел, что подобно чеховскому Беликову поступают, как правило, люди, не умеющие организовать работу, неинтересные сами по себе, имеющие весьма отдаленное представление об этикете. Но если за дело брались такие культпросветработники, как, скажем, подполковник Анатолий Дульцев, товарищеский ужин в Доме офицеров превращался во встречу друзей, где всем было интересно. Звучали и песни под гитару, и шутки. Танцы сменялись играми. И поднятые изредка рюмки только добавляли веселья. Кстати, это могли быть не обязательно рюмки и уж совсем не обязательно с чистой водкой. Медовый грог в фарфоровых чашках - мед, растворенный в горячей воде, с добавлением коньяка и ломтика лимона; глинтвейн - красное вино, смешанное с водой, чаем или кофе, сахаром и пряностями; клюквянка - водка с клюквой и сахаром - вот только некоторые напитки, подававшиеся к столу. Тут уж шло состязание, кто лучше приготовит напиток. Жюри - все присутствующие. И спор на эту тему вносил свою живинку в вечер отдыха. В дореволюционной армии было немало поводов для застолий в гарнизонах. Отмечались и тезоименитство государя-императора, и день Георгия Победоносца, и день полка, и день рождения шефа полка, и годовщина баталии, в которой участвовал полк, и многое другое. Кое-что отмечают и в нынешней Российской армии. Я, например, помню, как хорошо отмечали годовщину зенитного ракетного полка, в котором служил. К сожалению, в последнее время таким мероприятиям уделяется все меньше внимания. А жаль! О старой армии мы часто судим лишь по "Поединку" А. И. Куприна, не зная того, что и сам писатель критически относился к своему произведению. Нет, не поощрялось пьянство в офицерской среде. Даже Петр I, который, как известно, не чурался доброй чарки, не терпел людей, излишне приверженных к вину. С особой строгостью он преследовал тех, кто в нетрезвом виде появлялся на службе или во время ассамблей напивался до "положения риз". Таких пьянчуг он "награждал" особой медалью, имевшей форму восьмиконечной звезды и отлитой из чугуна. Величиной с тарелку, она весила полпуда. Надпись, выбитая с обеих сторон, гласила: "За пьянство". Регалия эта цепью крепилась к металлическому разъемному ошейнику, который запирался надежным замком. Удостоенные сей "награды" целую неделю должны были таскать ее на себе, чтобы прочувствовать "тяжесть" похмелья. Как свидетельствуют материалы далеких лет, случаи повторного "награждения" были крайне редки. Наверное, надо было бы в некоторых случаях возродить эту традицию! Каждому известно: порядочные люди садятся за стол вовсе не для того, чтобы напиться, а чтобы пообщаться. Помню, как после войны отмечали в нашем доме праздники. И закуска-то была невесть какая. В основном винегреты да салаты, картошка. Мне, мальчишке, доверяли заводить патефон. А потом пели песни. Протяжно-грустные русские и украинские песни. Пели "Рябину", "Землянку", "Огонек", "Дивлюсь я на небо...". Пели "Выпьем за Родину нашу счастливую". Пели и верили, что она будет счастливой... "Выпьем и снова нальем". И выпивали, и наливали. Но за редким исключением все знали меру. А сейчас? Нет, не только ностальгия по прошлому, которое всегда нам кажется лучше настоящего, движет моим пером. Мне грустно, потому что мы перестали доверять друг другу, попали в какой-то жуткий лабиринт, из которого никак не можем найти путь к подлинным нравственным ценностям. Сейчас другие времена. Меньше стало запретов. Купить спиртное в любом гарнизоне - уже не проблема. Особенно импортное и, замечу, порой не самое лучшее. Включи любую программу телевидения - и видишь застолья, всякого рода презентации. Кажется, смотри, набирайся опыта, учись, как надо вести себя за столом. Но тот ли на экране опыт, который должны перенимать русские офицеры? Не лучше ли нам вспомнить то лучшее, что было прежде в русской армии? И все-таки... И все-таки, несмотря ни на что - ни на столовые, где "кусаются" цены, ни на скудные заработки, ни на визг бульварных газет, поливающих, как и прежде, армию, мы не жалеем о выбранном пути. "Подайте бокалы, поручик Голицын. Корнет Оболенский, налейте вина!" Мы выпьем за наше Отечество. За его будущее. Выпьем стоя, как и положено офицерам.
|