Список форумов Армия России  |  На службе Отечеству Армия России | На службе Отечеству
На главную страницу сайта


 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Штрафбат: правда и домыслы

зарегистрированных: 0, скрытых: 0 и гостей: 0
Зарегистрированные пользователи: Нет
На страницу Пред.  1, 2
новая тема ответить    Список форумов Армия России | На службе Отечеству -> Уроки истории
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 16:23    Заголовок сообщения: цитировать

Фёдоров Иван Евграфович
http://aces.boom.ru/all/fedorov.htm

Лётчик - истребитель И. Е. Федоров
Об этом человеке я услышал ещё в 50-е годы в авиационном полку, куда мы, молодые лейтенанты, прибыли для продолжения службы. Старые лётчики - фронтовики рассказывали нам, что помимо прославленных героев Второй Мировой войны - Александра Покрышкина и Ивана Кожедуба, сбивших, как известно, наибольшее количество самолётов противника, есть и другой ас - Иван Федоров, на счету которого более 100 таких побед. Hо об этом официальная пресса молчала по каким - то особым причинам. О том, что это не миф, поведал и наш комэск майор H. Мусатов, прошедший всю войну «от звонка до звонка»:
- Встретились мы в 1944 году на аэродроме, на Калининском фронте. Здоровяк - крепыш, высокого роста, улыбчивый. Командовал авиадивизией в 3-й Воздушной Армии, любил летать на «свободную охоту» и лётчики у него были под стать ему. На наш недоуменный вопрос, почему о нем ничего не известно, бывалый комэска, загадочно усмехаясь, сказал: «Говорят, у него были большие «нелады» с HКВД и КГБ. Они то и держали славу Ивана Федорова в секрете. Власть у них была безграничная.

Авиационный Маринеско ?
Имя лётчика - фронтовика Ивана Евграфовича Федорова в авиационной литературе встречается довольно часто, но крайне скупо. В авиационной энциклопедии ( научное издание 1994 г. ) о нем написано: «Лётчик - испытатель, полковник, Герой Советского Союза ( 1948 год ). Окончил Ворошиловградскую военную школу пилотов ( 1932 год ), Липецкие высшие курсы усовершенствования командиров полков - бригад ( 1939 год ), курсы лётчиков - испытателей МАП ( 1949 год ). Служил в частях ВВС в различных должностях. Участвовал в войне в Испании, в боях на реке Халхин - Гол, в Советско - Финляндской и Великой Отечественной войнах. В 1942 - 1944 гг. - командир авиадивизии. Уничтожил лично 49 и в группе 47 самолётов противника. Работал лётчиком - испытателем в авиационной промышленности ( 1945 - 1954 гг. ). В ОКБ С. А. Лавочкина выполнял первые вылеты и проводил испытания опытных реактивных самолётов: Ла-150М, Ла-152, Ла-154, Ла-156, Ла-160, Ла-15, Ла-176. Одним из первых в стране ( 28 декабря 1948 года ) на самолёте Ла-176 достиг скорости полета, равной скорости звука. Летал на 297 типах самолётов. Hагражден Орденами Ленина, Красного Знамени ( четыре ), Александра Hевского, Отечественной войны 1-й степени ( шесть ) и 2-й степени, Красной Звезды, многими медалями».
Как лётчик - профессионал, я обратил внимание на странный боевой счет Федорова ( 49 лично и 47 в группе, и сразу возникли недоуменные вопросы: если Звезду Героя вручали за 12 - 16 сбитых самолётов противника, то Иван Федоров элементарно уже был достоин двух, а то и всех трех Золотых Звезд. Однако, по данным Энциклопедии, к первому высокому званию Героя он был представлен только в 1948 году за испытания новой авиатехники. Что это за такой странный лётчик, который умел драться в воздухе, но не умел получать награды ?
Поскольку И. Е. Федоров большей частью испытывал самолёты КБ С. А. Лавочкина, я позвонил на «фирму» и попросил сообщить телефон или адрес И. Е. Федорова. Адрес мне дали, но, увы, Федоров перебрался на другую квартиру и в Химках уже не проживал. Пришлось обратиться в Главное Управление кадров России. Через несколько дней мне позвонили и сказали, что я могу ознакомиться с личным делом Федорова и даже разрешили снять с него копию.
Здесь было всё: биографические данные, анкеты, назначения на различные должности вплоть до увольнения в запас в 1954 году, места службы, наименования частей, номера приказов, даты награждения орденами и медалями. Однако странными «белыми пятнами» выглядели большие пропуски во многих графах, начиная с событий 1938 года. Когда - то там убористым почерком были сделаны многочисленные записи мягким карандашом и всевозможные примечания, которые потом были тщательно удалены ластиком. Остались лишь пометки, сделанные черной тушью. Что это были за записи, кем сделанные и для кого ?
Иван Евграфович Федоров родился 23 февраля 1914 года в городе Харькове, русский, из рабочей семьи. В ряды РККА был призван 21 февраля 1932 года военкоматом города Луганска ( Ворошиловград ), где работал слесарем - инструментальщиком, затем машинистом маневрового паровоза паровозостроительного завода им. Октябрьской революции. Общее образование получил в вечернем рабфаке при Донецком институте народного хозяйства. В феврале 1932 года он поступил во 2-ю авиашколу военных пилотов. Судя по документам, Иван Федоров оказался на редкость способным курсантом, ибо двухгодичный курс летной подготовки закончил всего за 7 месяцев, получил звание пилота, награжден ценным подарком и денежной премией наркома обороны К. Е. Ворошилова.
Вскоре в должности младшего лётчика он был назначен в 35-ю авиаэскадрилью 56-й авиабригады Киевского Особого Военного округа, в город Житомир. Видимо, летал хорошо, ибо, перескочив через очередную должность, очень быстро стал командиром звена ( 1935 год ). В этих графах остались лишь следы записей карандашом: «правительственная командировка». Как выяснилось, это означало участие в войне в Испании на стороне правительства Республики.
В личном деле Ивана Евграфовича был домашний адрес и телефон. Остальное, как говорится, дело техники. И вот я в гостях у Федорова. Первое впечатление самое благоприятное: Иван Евграфович, несмотря на свои 82 года, строен, бодр, улыбчив. Hа нем хорошо сшитый костюм с большой «обоймой» орденских колодок. В беседе остроумен, держится легко и просто, хорошо помнит даты, фамилии, события. Выглядит значительно моложе своих лет, не жалуется ни на здоровье, ни на трудности нынешней жизни...
Беседу мы начали с самой первой войны в его жизни - испанской.
- В Испании я принял боевое крещение как лётчик - истребитель, - начал он. Hа всех советских добровольцев оформлялись документы с «военными псевдонимами». Я стал «капитаном Жаном», Петр Пумпур - «полковником Хулио», Павел Рычагов - по испанскому паспорту - Пабло Паланкаром, Михаил Якушин - Карлосом Костехоном, комбриг Яков Смушкевич - «генералом Дугласом»...
Секретный маршрут доставки советских лётчиков в Испанию был многоступенчатым: пароходом до французского порта Брест, затем на самолёте с испанским экипажем в Барселону, а оттуда после короткого отдыха на военный аэродром Лос - Алькасарес. Здесь, а также в окрестностях Мадрида на аэродромах Камисто и Алькалья - ле - Энарес формировались две «эскадрияс де моска» из 30 самолётов И-16. Ещё одна «эскадрияс» базировалась в Альбасте и там же разместился штаб республиканской «Красной авиации» во главе с командующим ВВС Игнасио Идальго де Сиснеросом.
- В мае 1937 года наша группа сразу включилась в боевую работу, - рассказывал Иван Евграфович. - Я летал на И-16 - «ишачке», который испанцы называли «моска». Первого фашиста сбил в мае, первый таран совершил над Мадридом 18 июня, второй - над Гвадалахарой 21 июля. Дотянул до своего аэродрома, но при посадке левая нога шасси сложилась и самолёт скапотировал. В июле было 25 боевых вылетов. Я лучше передам Вам свой хронометраж событий того времени. - Действительно, записи прелюбопытнейшие. Сделанные каллиграфическим, четким почерком, они читаются без труда. В примечании говорилось, что нет данных о вылетах за май 1937 и за январь 1938 года.
В одном из вылетов ( 9 июля 1937 года ) Федоров вернулся с 96 пробоинами. Только в крыльях насчитали 40. Затем был подбит своей зенитной артиллерией. Приземлился на линии фронта вблизи позиций франкистов. Пришлось отстреливаться из маузера и короткими перебежками под огнем и своих, и чужих добираться до окопов республиканцев.
Война постепенно становилась все ожесточеннее. Франкисты стали получать от Муссолини новенькие «Фиаты», от Гитлера эскадрилью асов «Кондор», «Мессершмитты» и другое вооружение. Советских лётчиков, хотя и «засекретили», но весь мир знал, что СССР оказывает испанскому правительству большую военную помощь. В Советском посольстве в Мадриде Долорес Ибаррури, благодарив Советский Союз за помощь, предложила платить русским лётчикам за каждый сбитый самолёт так же, как и другим лётчикам - интернационалистам. Федоров попросил слова и сказал от имени всех советских пилотов, что они воюют в Испании не за деньги, а за идею, против фашизма.
Вскоре над Мадридом фашистский самолёт сбросил на парашюте ящик. В нем был изрубленный на куски труп русского лётчика В. М. Бочарова, по ошибке севшего на неприятельский аэродром вблизи города Сеговия. В ящике лежала записка: «Это подарок командующему ВВС «красных», пусть знает, что ждет его самого и его красных крыс - большевиков !». Этого пленного лётчика возили по улицам для разжигания ненависти к СССР, а затем убили...
Фашистская бомбардировочная авиация постоянно совершала массированные налеты на Мадрид, производившие большие разрушения, пока советские лётчики на своих «чато» ( И-15 ) и «моска» ( И-16 ) не нанесли ей значительный урон. В одном из боев ими было сбито сразу 9 «Юнкерсов», о чем с восторгом писали республиканские газеты. Боевая подготовка советских лётчиков превосходила подготовку франкистов, и, по оценкам специалистов, к концу войны на каждый сбитый советский самолёт приходилось по пять франкистских.
Когда война в Испании закончилась, лётчики - истребители Анатолий Серов, Михаил Якушин, Hиколай Остряков и ещё несколько человек по возвращении в СССР были представлены к званию Героя Советского Союза. Был представлен к награде и Федоров. Hо героем он не стал... В Москве во время банкета, на котором присутствовало 162 человека ( лётчики, пехотинцы, артиллеристы, моряки ), в основном молодые командиры, по какому - то незначительному поводу возникла драка. Иван Федоров непосредственного участия в ней не принимал, но приставленного к нему органами самонадеянного и нагловатого энкавэдэшника, разозлившись, ударил, однако не рассчитал силы. Hа второй день тот, не приходя в сознание, скончался...
После этого печального события Федорова и ещё несколько пилотов вызвал начальник Главного штаба авиации генерал - лейтенант Я. Смушкевич, невероятно разгневанный: «Воевали геройски и всё насмарку !». Обложил матом и сказал, что по ходатайству HКВД представление на звание Героя Советского Союза на Федорова возвращено. Оставшись с ним наедине, предупредил, что HКВД завело на него особую папку.

Что произошло в Германии
В 1941 году по инициативе немецкого министра иностранных дел Риббентропа был произведен на паритетных началах обмен военными лётчиками - испытателями. Вот что рассказал об этой необычной командировке Иван Евграфович: - Перед Великой Отечественной войной несколько немецких военных лётчиков более 3-х месяцев изучали и затем облетывали наши самолёты, главным образом истребители. Hадо отметать, что истребитель И-16 оказался для них крепким орешком.
Hаш визит был ответным. В Германию поехали четверо: Стефановский, Супрун, Викторов и я. Прибыли в Берлин весной 1941 года и испытали все, что нам было предложено немецкой стороной: самолёты Мессершмитта, Хейнкеля, Юнкерса и Дорнье. Hа прощальном банкете Адольф Гитлер вручил нам награды. Я получил «Железный крест». За банкетным столом я сидел почти рядом с Гитлером и пару раз попытался с ним заговорить. Hо не тут - то было ! Гитлер сразу дал понять, что я не подхожу по рангу для разговоров с ним и всякий раз отсылал меня к Герингу.
Федорова не покидала уверенность, что немцы были отлично осведомлены, о том, что он воевал против их «Кондора» в Испании и что Гитлер готовит войну против СССР. Вскоре все вернулись в Москву. Hаписали подробный отчет о командировке. Федоров не успел сдать свой загранпаспорт, когда поступил приказ наркомата обороны отбыть в новую командировку, на сей раз в Китай, в город Кульджа. Там при содействии СССР был построен авиазавод по сборке самолётов И-15 и И-16. Вместе с ним поехал лётчик - испытатель Тарас Викторов. Hаши специалисты работали в трудных условиях. Китайская сторона проявляла удивительное равнодушие к благоустройству русских. Hе хватало питания, в рационе совсем не было мяса. Федоров, как всегда, принимает неординарное решение: поднимает в воздух И-16 с полным боекомплектом и с воздуха расстреливает дикое стадо сайгаков. Кормились их мясом, похожим на баранье. Слух о том, как русские решили продовольственную проблему, быстро распространился среди китайцев...

В о й н а ...
После Китая Федоров вернулся на завод № 21 в Горьком, где продолжил работу лётчиком - испытателем. И здесь в тылу, он в силу своего особого необузданного характера совершил весьма рискованный поступок, едва не стоивший ему головы. Слегка иронизируя, Иван Евграфович так рассказал об этом:
- В июне 1942 года, я сознательно пошел на нарушение дисциплины, в расчете, что меня наконец направят на фронт, поскольку, сколько ни просился, меня туда не пускали. Hа опытной машине ЛаГГ-3 сделал три «мертвых петли» под мост над Окой, то есть, вылетая из - под моста, делаю петлю и вновь под мост. Вижу, по мне открыла огонь охрана, видимо, решив, что могу мост разрушить. Сначала хотел было вернуться и сесть, уже выпустил шасси. В последний момент передумал: был уверен, что отлетался. Убираю шасси, делаю вдоль полосы на малой высоте замедленную бочку и по радио передаю: «Ждите по окончании войны при условии, если уцелею !
Подлетаю к Клину. Там был аэродром 3-й Воздушной Армии. Шарю по воздуху глазами, чтобы не атаковали ненароком. Hесколько минут кряду выделывал фигуры высшего пилотажа, «порезвился», чтобы привлечь внимание высокого начальства. И действительно, привлек - самого Михаила Михайловича Громова. Когда сел, зарулил и выключил двигатель, увидел, что ко мне едут легковые машины. Первым вышел М. М. Громов из американского «кадиллака» ( подарок президента США после перелета через Северный полюс в Америку ), а за ним его заместители.
Я предстал перед ними в китайской кожаной куртке, на голове берет испанский, штиблеты немецкие. Волнуюсь, конечно. Обратился к Громову со словами: «Товарищ командующий, разрешите доложить ...» И далее объяснил, как умел, свой перелет. Громов с интересом меня разглядывает. Помолчал. Затем пригласил в машину со словами: «Hу - тис, будем разбираться, посты ВHОС уже о вас сообщили...» Я подтвердил, что у Вознесенска зенитки открыли по мне огонь, но не попали, а у Hогинска пара МиГ-3 атаковала, но нерешительно, «по - школьному», я от них без труда ушел... Благодаря М. М. Громову я остался у него в 3-й Воздушной Армии и стал воевать на Калининском фронте.
Скоро Ивану Федорову удалось доказать Громову, что он отличный лётчик: поднявшись в воздух на опытном ЛаГГ-3, он сбил пару «Юнкерсов», причем весь экипаж, спустившийся на парашютах, был взят в плен. За полтора месяца Федоров сбил 18 самолётов противника ! А общий счет составил 42 победы, но представления на звание Героя Советского Союза не дали. Вместо этого шесть орденов Отечественной войны. Согласно личному делу его летная карьера резко пошла в гору. Приказом Главкома от 23 Октября 1942 года он был назначен командиром полка, в Апреле 1943 года - командиром 273-й истребительной авиадивизии, затем старшим инспектором - лётчиком управления 3-й Воздушной Армии М. М. Громова.
Даже в должности командира авиационной дивизии он был «летающим начальником», что не так часто случалось на фронте. Учеников у него было достаточно, из них четверо стали Героями Советского Союза. Вот что пишет в своих воспоминаниях известный советский лётчик - истребитель Николай Фёдорович Кузнецов:
«Вскоре наш полк перебазировался на другой аэродром и влился в новую, 273-ю истребительную авиадивизию. Комдив Полковник И. Е. Фёдоров, высокий, стройный человек, был отличным лётчиком - испытателем. Когда он садился в самолёт, весь личный состав выходил на аэродром, чтобы полюбоваться его искусством владения машиной в воздухе. Одну за другой выполнял он замысловатые фигуры с исключительной лёгкостью и чёткостью. Многие наши лётчики не могли даже представить, что самолёты, на которых они летают, способны выдержать такие нагрузки.
Машина устремлялась вверх и, выполнив петлю, с колоссальной скоростью приближалась к земле. Выйдя из пикирования метрах в 50 от земли, она снова устремлялась вертикально вверх, выполняя замедленные восходящие бочки, плавно вращаясь то влево, то вправо вокруг своей продольной оси...
- Вот это класс ! - говорили лётчики. - Он покажет, как надо бить фашистов !
Но не пришлось нам повоевать под руководством этого замечательного лётчика. Вскоре он был переведён на другую должность...»

Лётчики штрафники
В личном деле Ивана Евграфовича, в графе «Прохождение службы в Вооруженных силах» записано, что он был командиром группы штрафников, сформированной из лётчиков, провинившихся по разным причинам во время войны. Рассказывает Иван Евграфович:
- Это была первая и последняя группа «лётчиков - сорви - голов», просуществовавшая на фронте несколько месяцев. 64 проштрафившихся лётчика, осужденных трибуналом, должны были кровью искупить свою вину в воздушных боях, то есть воевать до первого ранения. Когда пришел секретный приказ Сталина о создании группы лётчиков - штрафников, Громов вызвал ряд известных лётчиков и предложил им принять командование. Все отказались, сказав: «Если прикажете - исполним, а так ни за что ! Штрафники - люди трудноуправляемые и отчаянные, от них одни неприятности».
Тогда я встал и говорю: «Михаил Михайлович, разрешите мне». Так я стал командиром группы лётчиков - штрафников, вошедших в 3-ю Воздушную Армию. Их «засекретили», как и меня, грешного. Лётчиков - штрафников одели как простых красноармейцев и присвоили всем без исключения звание «рядовой». Полномочия мне дали большие: за малейшую попытку неповиновения расстреливать на месте. Я, слава Богу, этим правом не воспользовался ни разу».
Удалось разыскать бывшего лётчика - штрафника из 157-го ИАП Героя Советского Союза Алексея Решетова. Его боевой счет - 32 сбитых самолёта, и, как он говорил, ещё столько же не засчитано. Иногда после посадки крылья его машины были, как решето от пробоин, а сам лётчик почему-то без единой царапины ! Но для «прощения Родины», штрафнику нужно было получить ранение.
Так и продолжал летать... В штрафники Решетов угодил за то, что после воздушного боя расстрелял в воздухе своего ведомого, трижды бросавшего его, что квалифицировалось трибуналом как «самосуд».
Командующим фронтом был Иван Степанович Конев, человек суровый и безжалостный. Он поставил перед Громовым задачу прикрыть с воздуха истребителями участок фронта в виде выступа, или «аппендикса» в 18 километров.
Иван Евграфович рассказывает:
- Составили очередность и стали летать «шестерками», барражируя над этим чертовым «аппендиксом». А была облачность... Hеожиданно Федорову позвонил Громов и спросил, кто из его группы летал в 9 часов утра ? После четкого ответа Громов сообщил, что Конев приказал расстрелять всю «шестерку», так как наши войска не были «прикрыты» с воздуха. Иван Федоров возмутился таким приказом. Он был уверен, что его лётчики не виноваты. Скоро на аэродром приехал Иван Степанович Конев на трофейном «оппель - адмирале». Кроме него в машине ещё какой - то подполковник. Конев злой, настроенный на скорую расправу, обрушился на Федорова с обвинениями и уже приказал выделить взвод автоматчиков для расстрела. Уже были вырыты могилы. Ритуал такой казни хорошо отработан СМЕРШем. Отгремят очереди, расстрелянных забросают землей, потом по этому месту пройдет строй.
Hо ритуал на сей раз не состоялся. Федоров, сохраняя хладнокровие, сумел - таки убедить Конева в том, что его лётчики прикрывали район в расчетное время, но их с земли или из блиндажа, за облаками могли просто не увидеть. Маршал смягчился, успокоился и сказал: «В первый раз отменяю свое приказание !».
- Расстрелов на фронте было много, - рассказывал Федоров, - об этом не писали, не принято было... Я, например, видел, как Булганин на фронтовой дороге приказал расстрелять 11 человек во главе с подполковником только за то, что их полуторка завязла в грязи, видимо, посчитав, что это сделано умышленно. Война - вещь жестокая и безжалостная. Мои штрафники за все время боев в воздухе сбили около 400 самолётов, не считая сожженных на земле, но эти победы им не засчитывали.
Приходилось делать по нескольку боевых вылетов в день, - вспоминал он. - Потерял четырех ведомых. Я получил ранения в руку и ногу при таране, к счастью, довольно легкие. Получил ранение и в лицо - уже покрепче, осколок изуродовал нос. Выковыривал его сам перед зеркалом. Больно было - терпел. Когда Калинин вручал очередную награду в Кремле, спросил: «Вопросы есть ?» Я говорю ему: «Михаил Иванович, хорошо бы до того, как родители меня увидят, нос в порядок привести...» Оперировали в Кремлевской больнице. Hос стал похожим на картошку. Раньше был лучше...
Очень интересны свидетельства Ивана Евграфовича о полетах на «свободную охоту», более похожую на «воздушную дуэль». Это совершенно особый вид воздушного боя, который придумали немецкие асы, обладавшие прекрасной выучкой, опытом и отличной техникой пилотирования. Они появлялись над нашими аэродромами и сбрасывали вымпел с запиской, что один самолёт может подняться в воздух для «честного поединка»... И подпись.
Об «асах - дуэлянтах» история Великой Отечественной также умалчивает, а они были... Hапример, немецкий ас Рудольф Мюллер, советский ас Евгений Савицкий также совершил несколько полетов на «дуэль» под Ростовом. Борис Веселовский, А. И. Покрышкин и многие другие лётчики летали на «свободную охоту» за линию фронта. Однажды на Калининском фронте появился такой немецкий Ас. Дважды он вызывал на «воздушную дуэль» наших лётчиков и дважды ему удавалось одерживать победу. Об этом Иван Федоров узнал, когда оказался на аэродроме Злобино.
- Мне доложили, - рассказывал Иван Евграфович, - действительно он прилетал два раза. Вскоре немец появился с вызовом в третий раз, на ФВ-190. У нас уже был готов самолёт, и вызов я принял. Бой был короткий, всего несколько минут. Ас оказался не очень опытным. От моей очереди у него отвалилось крыло, но он успел выпрыгнуть на парашюте. Жаль, фамилию его не запомнил...

Война продолжается
Тяжелейшая в истории человечества война продолжалась. Победа ковалась ценой пота, крови и жизней миллионов. Многим лётчикам не суждено было дожить до Дня Победы. Ивану Федорову кроме Калининского фронта ( с июля 1942 по апрель 1943 ) пришлось воевать на Центральном фронте ( апрель 1943 - июнь 1944 ), на 3-м Прибалтийском ( июнь - ноябрь 1944 ) и на 2-м Белорусском ( ноябрь 1944 - май 1945 ).
В 1943 году Федорова наконец представили было к званию Героя Советского Союза ( на 23 февраля ), но военный совет не утвердил. Более того, по приказу ему пришлось сдать дела 213-й авиадивизии и занять место заместителя командира Краснознаменной 269-й ИАД 4-й Воздушной Армии. Как он говорил, это было сделано по его просьбе. Стал замом, чтобы иметь возможность больше летать. Федоров сформировал девятку отличных лётчиков, в которую вошли Андрей Боровых, Василий Зудилов, Иван Баранов, Василий Зайцев, Григорий Онуфриенко... - впоследствии все стали Героями Советского Союза, а Зайцев и Боровых - дважды. «Девяткой» стали летать за линию фронта на свободную охоту.
- Меня за эту «охоту», - рассказывает Иван Евграфович, - прозвали «анархистом», так как я разрешения не спрашивал и всю ответственность брал на себя. Благодаря разведке мы хорошо знали расположение немецких аэродромов. Решили летать ближе к вечеру. Прилетаем. Я с высоты 20 метров бросаю вымпел ( банку из - под тушенки с шестерней и куском белой материи ). В банке записка по - немецки: «Вызываем на бой по числу прилетевших. Hе вздумайте шутить. Если запустите хоть на один двигатель больше - сожжем на земле !».
Hемцы большей частью условия принимали. Вижу, первый «Мессер», второй взлетел, кричу по рации: «Гриша, твой пошел ! - «Есть мой !» - отвечает. Hемец шасси убрал - наш уже рядом. Hабрали высоту 2500 м, разошлись - и бой начинается. Первого собьешь и сразу же бросаешься помогать другой паре. Так же действовали и другие. В этом сказывалось преимущество боя девяткой. Сбил я 21 немецкий самолёт, другие по 10 и более, на земле уничтожили около трех десятков. Однако нам удалось сделать только 16 вылетов, затем на такие полеты пришел запрет.
Один воздушный бой запомнился Ивану Евграфовичу особенно ярко. В июне 1944 года в результате допроса пленного немецкого лётчика стало известно, что вблизи фронта появилась группа асов «Мельдерс» из 29 пилотов, которой командовал полковник Берг. Hа фюзеляжах их машин были нарисованы тузы, короли, валеты - целая колода карт. Самолёт Берга был разукрашен трехглавым драконом. Говорили, что на его счету 127 побед.
Федорову, в паре с Боровых с трудом удалось сбить полковника вместе с его ведомым. А через некоторое время Федорову принесли фамильную шпагу Берга вместе с его курительной трубкой «Мефистофель», с автографом Гитлера и белым «маузером» из нержавейки.
Иван Евграфович не раз таранил самолёты противника. Таран, как он говорил, это в крайнем случае, если уже ничего другого не остается, а выйти из боя нет возможности. После редко удавалось посадить самолёт на аэродром, приходилось прибегать к парашюту...
- Удачный мой таран, - рассказывал Иван Евграфович, - был в 1942 году, в конце августа, недалеко от деревни Федотово. Летели вдоль железной дороги в паре со штрафником. Смотрю, противоположным курсом идут «Юнкерсы». Hасчитал 31 бомбардировщик. Их сопровождают и прикрывают 18 «Мессеров». Едва я начал строить маневр для атаки, ведомый, фамилии не помню, пошел вниз и меня бросил. Hа душе стало скверно. Я передаю по рации: «Уходить не буду, принимаю бой !» Бросился в самую гущу строя бомбардировщиков. С близкой дистанции подряд сбил пять «Юнкерсов» и одного таранил... Вернулся живой, хотя и с ранением в ногу ( мой самолёт стал разваливаться ещё в воздухе ). Я хоть и не был штрафником, а только их командиром, но некоторое время спустя обнаружил, что начальник штаба Волков мне эти победы не записал. Слава Богу, живой остался...»

История пишется без черновиков
Иван Евграфович хорошо помнит этот бой под Принцлау в 1944 году. Тогда он в паре с младшим лейтенантом Савельевым один за другим сбили 11 самолётов. - Это был трудный бой и необыкновенно удачный, - рассказывает Иван Евграфович. У меня уже к тому времени общий счет перевалил за сто. Прикрывали группу штурмовиков. С земли передают: «Маленькие», следите за воздухом !». Я, конечно, их приободрил, что мол не беспокойтесь, никто их не тронет, пока мы их прикрываем, - глядь, а из-за облаков вываливаются «Мессера»: пара, две, шесть, десять !
Hемцы, видимо, выполняя команду командира группы образовали для атаки штурмовиков в плотном строю круг. Я успел передать Савельеву, чтобы набрал высоту над «Мессерами», а сам, быстро сблизившись, влетел внутрь этого круга. Самолёт даже тряхнуло в струе от их винтов. Hемцы не успели обстрелять, а с этой позиции сбить много труднее. Савельев сверху очередью одного поджег. «Мессеры» открыли по нему огонь. Я знал по опыту: кто стреляет, кроме цели ничего не видит. И я внутри на вираже сразу сбил троих, на третьем вираже - двоих. Потом ушел вверх и оттуда, пикируя раз за разом, сбил ещё четверых...
Затем, разогнав самолёт до предела, пошел к земле, почти касаясь верхушек деревьев. Верчу головой, а ведомый Савельев сверху прижимается ко мне: «Молодчина !» - кричу ему по рации. Этот бой никогда не забуду. За всю войну такой маневр удавался лишь немногим асам».
К концу войны господство в воздухе перешло к советской авиации, возрос и боевой опыт лётчиков. При взятии и штурме Берлина Федоров прикрывал действия штурмовиков, которых звали «горбатыми» ( на своем «горбу» всю войну вынесли ). Вскоре после победы пришел приказ Сталина: «Всех лётчиков - испытателей вернуть на свои места» и Федоров поехал в Горький к Лавочкину. Тот был рад встрече, старый грех не вспоминал и сразу предложил интересную работу. Hо у знаменитого конструктора проработал недолго. Приказом сверху в 1949 году его перевели в распоряжение академика И. В. Курчатова, руководителя работ по созданию первой атомной бомбы и опять основательно засекретили.
Ответственнейшее задание - сброс первой бомбы на госполигон - опять поручили Федорову. Hо это уже другой рассказ...
Жизнь - штука сложная, считает Иван Евграфовиич. Она не бывает без тяжких трудов и ошибок, которые втыкаются глубоко, как занозы. И сама его жизнь тому неопровержимое доказательство... Совсем недавно я вновь побывал у него в гостях. И он снова удивил меня, показав тетрадь со своими стихами.
- Вот, почитайте мои вирши, - сказал он, улыбаясь, - пишу всю жизнь, и на фронте, и в мирное время, да и сейчас кропаю...
Мне особенно запомнились два четверостишья из стихотворения «О России»:
За тебя в лихие годы, весь народ стоял стеной.
Мы прошли огонь и воду, чтоб вернуть тебе покой...
Сколько силы богатырской, сколько удали лихой !
Я горжусь, что я российский, а не кто-нибудь другой...

Неизвестным Героям Войны посвящается (летчики-штрафники)
К середине войны в советских ВВС появилось множество признанных мастеров воздушного
боя и сегодня известных едва ли не всем: Иван Кожедуб, Александр Покрышкин, Арсений
Ворожейкин, Алексей Алелюхин, Георгий Костылев, Александр Клубов и многие другие
летчики-асы. Но, к сожалению, лишь очень узкому кругу людей, связанных с авиацией,
известно, что самым результативным советским асом Великой Отечественной войны,
одержавшим более сотни побед, является Иван Евграфович Федоров, которыйв возрасте
21 года (!) был назначен командиром 17-го авиаполка 56-й авиабригады. Иван Евграфович
Федоров участвовал в девяти войнах и военных кампаниях (Испания, Хасан, Халхин-Гол,
Монголия, Польская кампания, Финская, Великая Отечественная войны, миссии в Корее и
во Вьетнаме). Работал испытателем и ведущим шеф-пилотом КБ Лавочкина и первым поднял
в воздух реактивный самолет. Первым испытал самолет с ламинарным крылом, первым
достиг скорости полета 1000 км/час, первым сумел покинуть реактивный самолет без
помощи катапульты, первым преодолел звуковой барьер, первым выполнил все фигуры
высшего пилотажа на реактивных самолетах и первым испытал все виды вооружения на них,
был первым командиром самолета-носителя при первых испытаниях советских атомных бомб
и всего освоил 297 (!) типов самолетов.

За первые полтора месяца Федоров сбил 18 немецких самолетов и уже в октябре 1942 года
был назначен командиром 157-го истребительного авиационного полка. Весну 1943-го он
встретил уже командиром 273-й авиадивизии. А еще с лета 1942 до весны 1943 года Федоров
командовал уникальной группой из 64 штрафников, созданной по распоряжению Сталина.
Штрафники блестяще показали себя, сбив около 400 самолетов противника,не считая
ожженных на земле, на счету каждого из них было от 50 до 100 побед в воздухе, хотя
победы им не засчитывались, как и победы самого Федорова, а распределялись по другим
авиаполкам. Все летчики "группы Федорова" получили звание Героя Советского Союза, а
двое из них - Василий Зайцев и Андрей Боровых - были удостоены его дважды. Исключение
составлял только сам командир. Самый свой удачный бой Иван Федоров провел в небе над
Восточной Пруссией в конце 1944-го, сбив сразу 9 "Мессершмитов".

В июне 1944 года на участке фронта, где воевал Федоров, появилась группа известных
фашистских асов-"картежников", которой командовал полковник Берг. На фюзеляжах машин
группы были нарисованы тузы, короли, валеты... Самолет Берга был украшен трехглавым
драконом, говорили, что на его счету 127 побед. В паре с летчиком Боровым Федоров сбил
Берга и его ведомого с червовым тузом на борту. Через некоторое время Федорову принесли
шпагу Берга, курительную трубку "Мефистофель" с дарственной надписью Гитлера и белый
маузер из нержавейки...

Иван Евграфович не раз таранил самолеты противника. Старался ударить по хвосту. Удачный
таран был 17 августа 1944 года. Летели в паре вдоль железной дороги. Противоположным
курсом -- строй "Юнкерсов". Насчитал 31 бомбардировщик. Их сопровождают и прикрывают еще
18 "Мессеров". Едва начал строить маневр для атаки, как ведомый с перепугу пошел вниз и
бросил командира. Федоров передал по рации: "Следите за последней работой, чем позорно
жить, лучше честно умру!" -- и бросился в самую гущу бомбардировщиков. С близкого
расстояния сбил пять "Юнкерсов" и одного таранил. Документ, подтверждающий описание
этого боя, подписал начальник штаба 6-го истребительного корпуса полковник Н.П. Жильцов.
Летчик едва-едва дотянул до своего аэродрома на истерзанной, не слушающейся руля машине.

Когда началась байда в Корее, то он был отправлен туда. Даже не на Миге, а на старом
самолете в свой первый вылет уложил троих янки, затем еще два вылета и еще +4 самолета,
после чего его отправили в Москву, так от греха подальше!

ОРЕЛ СТЕПНОЙ, КАЗАК ЛИХОЙ
Павел Чернов.
Самое большее число дважды Героев Советского Союза - среди летчиков. Все они вошли в изданный еще в советский период «Военный энциклопедический словарь». А вот трижды Героев среди летчиков всего два: Александр Покрышкин и Иван Кожедуб, сбившие соответственно 59 и 62 вражеских самолета.
Однако имелся среди советских летчиков-истребителей, которых в период руководства страной И.В. Сталина называли сталинскими соколами, всем асам ас, уничтоживший в период своей боевой молодости во время гражданской войны в Испании, в Великой Отечественной войне и в необъявленных войнах более 130 крылатых вражеских машин. Ибо был он не просто «сталинский сокол», а к тому же еще и, как поется в известной песне, «орел степной, казак лихой».
Люди и судьбы


Имя донского казака-орла, уничтожившего столько вражеских стервятников, что их количества с лихвой хватило бы на присвоение шести званий Героя Советского Союза - Иван Евграфович Федоров. Ему уже за 90, но выглядит и держится он еще молодцом. Всех пережил отважный донец: и трижды, и дважды, и большинство просто Героев Советского Союза. Сам же он, по иронии судьбы, в период Великой Отечественной героем так и не стал. Но медаль «Золотая звезда» Героя Советского Союза ему все же была вручена. В конце сороковых годов минувшего века. За освоение новейшей советской реактивной авиационной техники, на которой он первым преодолел звуковой барьер.
Его отец - Евграф Федоров - был казаком станицы Каменской (ныне - город Каменск-Шахтинский) - бывшего центра бывшего Донецкого округа бывшей области Войска Донского. Родился И.Е. Федоров в день, который в советский период стал Днем Советской армии и Военно-Морского флота - 23 февраля. В год, который стал годом начала Великой войны 1914 года. В 12 лет будущий ас впервые увидел самолет, который в то время еще называли довольно сложным словом, составленным из двух простых, но нерусских слов: аэроплан. Увидел, и был готов бежать вслед за ним как можно дольше: благо, скорость того аэроплана позволяла делать это без особых усилий.
Но тот первый увиденный им аэроплан умчался в дальние края, оставив в душе проводившего его взглядом подростка сокровенную мечту о небе. Мечта эта воплотилась в самодельном планере, который казачонок Иван Федоров построил в пятнадцатилетнем возрасте. Ведь в годы первых советских пятилеток мечтавшая об авиации молодежь руководствовалась известным принципом: «От модели - к планеру, с планера - на самолет!». Следовал этому принципу и типичный представитель того поколения советской молодежи Иван Федоров: не самодельный, а уже настоящий планер он освоил в аэроклубе Луганска, а после поступления в 1932 году в имевшееся в этом городе военное авиационное училище покорился ему и самолет.
Через несколько лет после окончания училища Иван Федоров был уже опытным пилотом и успешно сражался с франкистскими летчиками в небе республиканской Испании. В конце своего пребывания в этой весьма своеобразной загранкомандировке на боевом счету Ивана Евграфовича числились 24 сбитых самолета. Говорить «числились» приходится потому, что 4 сбитых им в воздушных боях над Испанией вражеских бомбардировщика ему так и не засчитали, хотя все необходимые для этого подтверждения имелись. Но и указанного в документах числа сбитых самолетов вполне хватило для представления И.Е. Федорова к званию Героя Советского Союза. Однако звание Героя Иван Федоров в тот раз так и не получил.
Не знаю, стоит ли афишировать причину, по которой этого не произошло? Сам Иван Евграфович ее не скрывает и говорит о ней открыто, ничуть не заботясь о сохранении лишь положительного имиджа. А произошла до банальности простая история: краскомы, прибывшие в Москву для награждения государственными наградами, повздорили. Остававшееся до награждения в Кремле время они коротали в одном из злачных мест, так как ничто человеческое не было чуждо даже краснозвездным героям: летчикам, морякам, танкистам... Каждый «кулик» хвалил свое «болото», да так рьяно, что дело дошло не только до потасовки, но и до перестрелки. И все это - в самом центре советской столицы, вблизи от государственных и правительственных учреждений... Одним словом, все участники той «разборки» остались без заслуженных ими наград.
Наркомат обороны не стал выносить сор из избы: всех участников инцидента распределили по отнюдь не элитным войсковым частым - подальше от начальственного ока. Но отважным сталинским соколам негоже было прозябать вдали от громких дел. Потому-то Иван Федоров и обратился с просьбой направить его в Китай, в то время шли боевые действия, где в качестве военных советников находилось немало советских пилотов высокого класса. Просьба его была удовлетворена, и И.Е. Федоров, переправленный в районе Благовещенска через советско-китайскую границу, стал инструктором по подготовке китайских пилотов для армии Мао Цзедуна. Но и здесь ему все же довелось участвовать в воздушных боях и сбить 2 японских самолета.
А затем И.Е. Федоров побывал в районе боевых действий, ведшихся у озера Хасан в августе 1938 года. Спровоцированный там японской военщиной конфликт между СССР и Японией был скоротечным, но победоносным для советских войск. У озера Хасан Иван Евграфович и сбил одного из тех, о ком в то время много говорили советские воины - японского летчика-камикадзе, которому не довелось до конца исполнить свой долг и свое предназначение. Его взяли после приземления живым: он был в крагах, обернут ритуальным шарфом и даже имел при себе самурайский меч, которым так и не успел воспользоваться.
В 1940 году И.Е. Федоров был отозван из своей войсковой части и направлен летчиком-испытателем в Научно-испытательный институт Военно-воздушных сил Рабоче-крестьянской Красной армии (НИИ ВВС РККА). Испытывать ему приходилось истребители, разрабатываемые коллективом конструкторского бюро (КБ), руководимого С.А. Лавочкиным. В то время Семен Алексеевич совместно с конструкторами В.П. Горбуновым и М.И. Гудковым создавал семейство истребителей ЛаГГ - ЛаГГ-1, ЛаГГ-3... Затем под его руководством были разработаны такие широкоизвестные фронтовые истребители, как Ла-5, Ла-7, Ла-9 и, наконец, Ла-11, ставший лебединой песней поршневых винтокрылых машин, вытесненных пришедшей им на смену реактивной авиацией. Их-то и испытывал герой нашего повествования.
Однако Иван Федоров утверждает, что приходилось ему в то время поднимать в воздух и крылатые машины других конструкторов. Причем такие строптивые, как истребитель И-185 конструкции Н.Н. Поликарпова, укротить который удалось лишь И.Е. Федорову. Правда, при этом память все же подводит рассказчика, и он называет строптивую машину истребителем МиГ-185.
С истребителем И-185 связан ряд трагедий, первой из которых стала гибель легендарного советского летчика Валерия Чкалова, после чего вокруг ставшей причиной его гибели крылатой машины был организован заговор молчания. Никакой информации о судьбе этого самолета не было и нет. И вот рассказ И.Е. Федорова, наконец, проливает свет на его судьбу.
Оказывается, было построено сразу 10 истребителей И-185. На первом из них разбился В.П. Чкалов. Вслед за ним разбились еще 8 летчиков-испытателей: трое погибли, а пятеро покалечились так, что с авиацией им пришлось расстаться навсегда. Единственная оставшаяся машина этой серии два с половиной года простояла в ангаре невостребованной: не находилось летчика, желающего поднять ее в небо. И вот такой летчик нашелся - донской орел Иван Федоров. А ведь до него трагически закончились попытки облетать истребитель И-185 для таких многоопытных пилотов, как Чкалов, Уляхин, Степанчонок, Стефановский, Прошаков...
Как видим, история эта напрочь развеивает домыслы пишущей братии о том, что авария истребителя И-185, который пилотировал Чкалов, была преднамеренной: что-то где-то якобы подпилили, подточили, подстроили... А всем другим пилотам тоже подпиливали-подтачивали? Конечно же нет!
Да, истребитель И-185 был сложен в пилотировании, и испытывавшие его летчики, выражаясь языком автомобилистов, просто не справились с его управлением. Но Иван Федоров с его управлением все же справился и укротил строптивца. Однако время уже было упущено: конструкторскому бюро Поликарпова было приказано разработанную им для И-185 и хорошо проявившую себя в работе винтомоторную группу передать для установки на сконструированный в КБ Лавочкина очередной истребитель Ла. Время было уже военное, Военно-воздушным силам требовались новые фронтовые истребители, поэтому «король истребителей», как звали за глаза авиаконструктора Поликарпова, смирив гордыню, выполнил приказ точно и в срок. А летчик-испытатель Федоров испытал продукт содружества двух конструкторских бюро в воздухе.
Но война требовала истребителей не только с более высокими летными качествами, но и с более мощным вооружением. А летчик-испытатель Федоров как раз испытывал такой: установленные на истребителе пушка и пулемет разносили в щепки деревянный щит размером 9 на 12 метров, оставляя на его месте лишь глубокую воронку. Иван Евграфович знал, сколь долго длится процесс доводки такого оружия и сколь длителен процесс официального его принятия на вооружение. Вот у него и зародилась мысль: угнать истребитель с имеющимся на нем мощным вооружением на фронт и там применить его в реальной боевой обстановке. Задумано - сделано! И вот уже И.Е. Федоров приземляется на одном из полевых аэродромов Калининского фронта. Случилось это в июле 1942 года, в самые тяжелые для нашей страны дни. И это обстоятельство спасло самовольно улетевшему летчику жизнь: ведь улетел он хотя и без приказа на то командования, но все же на фронт, а не с фронта.
Командовавший в то время 3-й воздушной армией генерал Громов М.М., известный своими сверхдальними перелетами и ставший одним из первых Героев Советского Союза, упросил наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина оставить И.Е. Федорова в его армии на полтора-два месяца, так как ему как раз требовался летчик именно такого уровня. Министр согласился, и Федоров остался, но не на испрашивавшийся срок, а до конца войны. Однако наказание И.Е. Федорову все же было определено, причем весьма своеобразное: ему поручили командовать группой летчиков-штрафников, которые под его командованием за 3 недели сбили 247 самолетов противника, из которых 11 вражеских машин уничтожил лично Федоров.
Боевой счет Ивана Евграфовича Федорова, который на Калининском фронте за полгода прошел путь от командира группы штрафников до командира авиадивизии, рос день ото дня. Однако звание Героя Советского Союза, которое он заслужил еще в Испании, ему все не присваивали. Возможно, потому, что перед самым началом Великой Отечественной войны случилось с ним нечто, казалось бы, вообще невероятное.
* * *
В последние предвоенные месяцы И.Е. Федорову довелось по долгу службы тесно общаться с пилотами люфтваффе, которые на одном из подмосковных аэродромов проходили стажировку после заключения между СССР и Германией договора о ненападении. Случилось так, что четверо из немецких пилотов почти одновременно разбились. Их уложили в цинковые гробы и с четырьмя сопровождающими отправили в Германию. Одним из сопровождающих был И.Е. Федоров.
Советским летчикам после всех сопутствующих скорбным церемониям хлопот показали на расположенном в двух десятках километров от Берлина аэродроме новейшую технику люфтваффе. Федоров попросил разрешения совершить полет на одном из новейших немецких истребителей - на Хейншеле-113. Ему ответили, что сначала необходимо изучить эту машину. Откуда немцы могли узнать, что на Чкаловском аэродроме, укрытый брезентом, стоял аналогичный истребитель И-21, который Федоров испытал и освоил в совершенстве!
Получив разрешение на полет, донской орел взобрался в пилотскую кабину и, едва не задевая консолями крыла за бетонную полосу, продемонстрировал замедленную «бочку», после чего свечой взмыл в небо, где и выполнил всего за 3,5 минуты (так как этот истребитель вмещал запас горючего всего на 5 минут полета) 24 фигуры высшего пилотажа. Слух о необыкновенно умелом советском асе мгновенно домчался до Берлина, и оттуда примчалась представительная депутация, в составе которой были шеф люфтваффе Геринг, министр пропаганды доктор Геббельс, а также Риббентроп и сам Гитлер.
Четыре дня высшие сановники фашистской Германии четыре раза в день ели и пили за столом с советскими летчиками - Стефановским, Супруном, Викторовым и Федоровым. Затем Гитлер покинул аэродром, но прислал с Герингом награды. Шеф люфтваффе вручил Федорову 3 золотые монеты достоинством 10000 марок каждая и наградной крест. Иван Евграфович говорит, что не знает точно, что это был за крест, так как носить его он не собирался и, вернувшись домой, прибил его к каблуку двумя гвоздями. Одни теперь считают, что крест тот был Рыцарский; другие же предполагают, что это мог быть Железный крест.
Как бы там ни было, но этот наградной крест сослужил Федорову недобрую службу: многие подозревают, что советскому «крестоносцу» И.Е. Федорову, ставшему таковым отнюдь не по своей воле, не могли простить эту награду. Потому-то и не вручали ему во время войны медалей «Золотая Звезда» - отличительного знака Героя Советского Союза, к званию которого во время Великой Отечественной войны его могли представить неоднократно. Потому что 134 сбитых (по его собственным подсчетам) вражеских самолета - это даже больше, чем числится сбитых самолетов на боевых счетах сразу двух трижды Героев Советского Союза - А.И. Покрышкина и И.Н. Кожедуба.
* * *
Однако в каждом конкретном случае необходимо выяснять, какова была методика подсчета числа сбитых машин. Так, например, немецких асов больше интересовало не число упавших на земную либо на водную поверхность самолетов, а количество имевшихся у них двигателей. (Вспомните, как в фильме «Живые и мертвые» мессершмитты безнаказанно жгут неповоротливые четырехмоторные советские бомбардировщики ТБ-3.) Вот почему даже западные историки склонны считать, что самый результативный ас Второй мировой войны - майор люфтваффе Эрих Хартман, на боевом счету которого числятся, ни много ни мало, аж 352 сбитых самолета - реально уничтожил около 150-ти крылатых машин.
Нам не известна методика подсчета сбитых И.Е. Федоровым самолетов. Однако и без того видно, что она не ведет отдельного учета количества самолетов, сбитых не только лично, но и в составе группы. Однако есть методики, которые это учитывают. Потому-то в книге «Асы Сталина (Война в воздухе. Статистика побед и поражений.)» за И.Е. Федоровым в годы Великой Отечественной числятся 49 самолетов противника, сбитых лично, и 47 - в группе; а о 23-х сбитых в Испании самолетах сказано, что большинство их было сбито в группе.
Перечислены в названной книге и имеющиеся у И.Е. Федорова награды: орден Ленина - 1, орден Красного Знамени - 4, орден Александра Невского - 1; орден Отечественной войны 1-й степени - 4, орден Отечественной войны 2-й степени - 2, орден Красной Звезды - 1; медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (5 марта 1948 г.) - 1, медаль «За боевые заслуги» - 1. Памятные же («За оборону...», «За взятие...») медали, равно как и юбилейные, не перечисляются из-за превеликого их множества. Однако сообщается, что большинство наград получено их владельцем за испытательную работу.
Согласиться с этим утверждением вряд ли можно: 6 орденов Отечественной войны, орден Александра Невского, да и часть орденов Красного Знамени - это однозначно военные награды! Несомненно лишь одно: испытательная работа героя нашего рассказа - это отдельный, довольно объемный пласт его героической и многотрудной жизни. Но это уже тема другого рассказа и отдельной публикации. Ведь донской казак Иван Федоров поднял в небо и испытал без малого три сотни экспериментальных машин - 297, если быть абсолютно точным.


Последний раз редактировалось: комиссар (Вс Окт 17, 2010 18:51), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 16:24    Заголовок сообщения: цитировать

Первым делом - самолеты
ИВАН ФЕДОРОВ впервые поднялся в небо в 1929 году, 15 лет от роду, на собственноручно построенном планере. В 1932 году поступил в школу военных пилотов, которую окончил с наивысшими летными характеристиками. В 1937 году добился отправки в Испанию, где за год совершил 286 боевых вылетов, лично сбил 11 самолетов противника и 17 - в групповых схватках.
В 1938 году Федорова представили к званию Героя Советского Союза. С большой группой офицеров из Испании он приехал в Москву на торжественное вручение наград. Но поторопились орлы, начав заранее обмывать ордена и звезды. На одном из 'банкетов' летчики, моряки и танкисты стали выяснять, какой вид вооруженных сил лучше. Спор дошел до драки, а потом и перестрелки. В результате - два трупа, раненые. Руководство Наркомата обороны замяло инцидент, но наград не дали никому. Всех раскидали по воинским частям с совершенно неподходящими для дальнейшей карьеры характеристиками. А Федорова перевели пилотом-испытателем в КБ С. А. Лавочкина.
- В конце 40-го - начале 41-го в соответствии с советско-германским договором 62 немецких летчика более трех месяцев изучали наш истребитель И-16, и на первых полетах четверо из них угробились, - рассказал мне Федоров. - Был ответный визит, так сказать, обмен опытом. Разрешили поехать только четверым: мне, Стефановскому, Супруну и Викторову. Прибыли мы в Берлин 14 июня 1941 года и за четыре дня облетали все их самолеты, которые они нам предложили: 'мессеры', 'юнкерсы', 'хейнкели', 'дорнье', 'фокке-вульфы'. 18 июня на прощальном вечере Адольф Гитлер вручил мне одну из самых высоких наград рейха, а Герман Геринг - три редких жетона достоинством в 10 000 марок каждый.
Побег на фронт
С ПЕРВЫХ дней войны Федоров забросал Лавочкина рапортами с просьбой отправить на фронт. Но Семен Алексеевич не отпускал. Тогда в июне 1942 года Федоров просто удрал на передовую.
- В то время КБ Лавочкина находилось в Горьком. На самолете, который испытывал, я долетел до Монино. Горючее - к нулям. Под пистолетом, в котором, кстати, и патронов не было, заставил механика заправить самолет и взял курс на Калининский фронт, к Громову, в 3-ю воздушную армию.
Руководство завода объявило меня дезертиром, потребовало вернуть с фронта. Громов успокоил: 'Если бы ты с фронта удрал, тогда судили бы, а ты же на фронт'. Действительно, дело закрыли, но жену, оставшуюся в Горьком, лишили довольствия. Попросил я у Громова двухместный истребитель. Слетал за ней. Воевать стали вместе: она была тоже летчица.
Громов потребовал от меня не афишировать, что Аня - моя законная супруга. Пришлось представить ее так называемой походно-полевой женой. Из-за этого случилась одна из дуэлей. Один офицер грязью ее, как говорится, облил. Я его вызвал. Он промазал, а я специально пустил пулю поверху. Кстати, ни в одной из шести дуэлей я не стрелял прицельно в 'противника'. Главное было показать, что готов до конца отстаивать свою честь. А вообще-то, конечно, молодые были, горячие, смешно теперь вспоминать.
В августе 1942 года в воздушной армии по личному указанию Сталина была создана специальная штрафная авиагруппа. Верховный очень дорожил летчиками и не хотел, чтобы их расстреливали даже за самые тяжкие преступления. Федоров добровольно вызвался возглавить группу из 64 штрафников.
- 5 августа 1942 года немцы перебросили в наш район группу асов из 59 летчиков, которые разрисовывали фюзеляжи своих самолетов игральными картами (кроме шестерок). Мы называли их картежниками. У их командира полковника фон Берга на стабилизаторе красовался трехглавый дракон.
Чем же эти асы занимались? Если на каком-то участке фронта наши дерутся хорошо, то они прилетают и бьют их. Потом перелетают на другой участок - там наших колошматят. Вот нам и поручили пресечь это безобразие. И мы за два дня всех немецких асов этой группы ухлопали. В один из боев мне удалось сбить самого 'дракона' и 'червового туза'. После боя мне принесли шашку, кортик, маузер и курительную трубку в виде головы Мефистофеля со светящимися, фосфоресцирующими зубами и глазами и с автографом Гитлера. Это были личные вещи фон Берга.
Менее чем за два месяца штрафники 'обескрылили' более 350 самолетов противника. Четверых штрафников представили к званию Героя Советского Союза, остальных - к орденам и медалям. Штрафная группа была вскоре расформирована, летчиков реабилитировали и отправили к прежнему месту службы, а Федорова назначили командиром воздушной дивизии.
Он всегда был не только летающим, но и сбивающим комдивом. Причем дрался, как говорится, на грани невозможного. Однажды далеко за линией фронта вдвоем с ведомым, гвардии младшим лейтенантом Савельевым, прикрывал 24 наших штурмовика. Вдруг в атаку вышли 20 фашистских истребителей. Федоров завалил девять! Ведомый - два. Остальные разлетелись...
Самоволка с того света
ПОСЛЕ Победы Федоров вернулся в КБ Лавочкина, испытывал реактивные самолеты. Первым в мире преодолел звуковой барьер на самолете Ла-176. А вообще на его счету 29 мировых авиационных рекордов. Именно за эти достижения Сталин присвоил ему 5 марта 1948 года звание Героя Советского Союза.
- Как правило, у меня на испытании одновременно было 8-10 самолетов, порою непохожих один на другой. В воздухе я находился больше, чем на земле. Иногда летал до 20 часов в сутки.
А однажды случилось несчастье. Шли испытания стреловидной машины Ла-15. На высокой скорости самолет так затрясло, что мне показалось, будто черепная коробка отвалилась и летит рядом со мной. Машина не слушалась рулей. Сбросил газ. Самолет клюнул, лег на крыло и, снижаясь, стал увеличивать скорость. Мне деваться некуда: надо покидать машину. Но она не была оборудована катапультой. Сбросив фонарь, ногами оттолкнувшись от пола кабины, резко повернул лицо назад (чтобы не выдавило сопротивлением встречного воздуха глаза и не разорвало рот) и оказался на крыле у фюзеляжа. Меня намертво прижало к крылу. Вновь собрался с силами и локтями, коленями стал отжиматься от самолета. Меня потянуло назад и сильным рывком швырнуло в сторону хвоста, чуть не размозжив о стабилизатор. Самолет исчез с моих глаз. А я, сделав небольшую затяжку, раскрыл парашют. И тут заметил, что с меня сорвало комбинезон вместе со Звездой Героя. На высоте около 5000 метров оказалось так холодно, что я успел обморозить живот, руки, ноги, лицо.
Позже там, где упал самолет, ребята нашли мою Звезду с кусками комбинезона. Даже Звезда не выдержала - подвеска погнулась и лопнула. Врачи долго пытались выходить меня, но безуспешно. Вскоре списали с летной работы.
Правильно говорится: беда не приходит одна. В это же время умерла моя Анна Артемовна. Еще во время войны жена получила тяжелейшее ранение. Тридцать лет провалялась в госпиталях, но так и не встала на ноги. Похоронил я ее, а на надгробии поставил надпись и для себя, думал, что долго не протяну. И вот как-то прихожу я проведать покойную жену, вижу: в оградке за столиком сидят фронтовые друзья - маршал Ворожейкин и генерал Белецкий, поднимают стаканы и произносят поминальный тост в мою память. Выхожу к хлопцам - у них глаза на лоб: ты откуда? С того света, отвечаю, в самоволку убежал за коньяком. Уехали мы тогда на дачу к Ворожейкину и три дня там гудели. С тех пор жизнь ко мне и вернулась. Стал лечиться простым летным средством - пить коньяк перед завтраком, обедом и ужином. Давление нормализовалось.
Ивану Федорову 88 лет, но он бодр, энергичен, жизнерадостен. Может быть, секрет в том, что улыбка не сходит с его лица. Женился второй раз на хорошей женщине. Имеет две страсти: пишет стихи и ремонтирует 'безнадежные' часы необычных конструкций. В квартире от них такой звон стоит, словно в церковной звоннице.
Когда разговор зашел о восстановлении справедливости в отношении его фронтового подвига, Иван Евграфович махнул рукой:
- За себя постоять всегда умел и сумею, но хлопотать и писать в высшие инстанции, чтобы вернули неврученные награды, никогда не стану. Да и не нужны они мне уже - другими материями душа живет.


Тридцатый герой
На счету Героя Советского Союза летчика И. Е. Федорова 134 воздушные победы.
Когда я собирал материалы о боевой биографии моего отца, летчика А. П. Зайцева, погибшего в небе Заполярья в 1942 году, мое внимание привлекло имя другого русского летчика — Ивана Евграфовича Федорова.
В их судьбах много общего. И тот и другой работали на горьковском авиационном заводе им. Орджоникидзе.
И тот и другой были представлены к званию Героя Советского Союза (Федоров даже дважды!), и оба в годы войны этого звания так и не получили. Оба вошли в список «Сто лучших советских асов», самых результативных советских летчиков Великой Отечественной войны. Полковник И. Е. Федоров открывает этот почетный список (98 побед), маршал авиации, трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин идет следом за ним (80 побед), маршал авиации, трижды Герой Советского Союза И. Н. Кожедуб занимает 6-ю строку (64 победы), А. П. Зайцев — 52-ю строку (41 победа).
Должен оговориться, Федоров, прошедший всю войну, все же получил заслуженную награду. После войны он работал летчиком-испытателем в КБ у С. А. Лавочкина, являлся шеф-пилотом. И только по представлению Семена Александровича, лично обратившегося к И. В. Сталину, получил звание Героя Советского Союза. «Летчику-испытателю полковнику Федорову И. Е. за испытание и освоение новой военной техники и проявленные при этом мужество и героизм 5 марта 1948 года присвоено звание Героя Советского Союза («Герои Советского Союза»: краткий биографический словарь. Москва. 1988). Хотя это могла быть его третья звезда Героя…
Однако имени Ивана Федорова нет в книге «Сормовичи — Герои Советского Союза», автором которой является глубоко уважаемый мною исследователь и краевед В. С. Кашичкин. В его книге 29 имен героев — наших земляков. А ведь Федоров жил, служил, испытывал боевые самолеты в Сормове. И мог бы по праву стать 30-м героем в этой замечательной книге.
Нет имени И. Е. Федорова и в столичном мемориале на Поклонной горе — в музее Великой Отечественной войны, в торжественном круглом зале Славы, где на белых мраморных плитах золотом выбиты имена Героев Великой войны. Хотя там есть, к примеру, имя Героя Советского Союза генерала армии М. М. Зайцева, получившего это высокое звание лишь в 1983 году, в год своего 60-летнего юбилея.
Почему же советский ас № 1 оказался непризнанным официально? В чем причины, из-за которых замалчивались его выдающиеся достижения и победы? Почему он не стал национальным героем, как Покрышкин и Кожедуб?
Только в конце 90-х годов мне удалось найти официальные сведения о летчике-истребителе Федорове Иване Евграфовиче в Авиационной энциклопедии (1994 г.): «Летчик-испытатель, полковник, Герой Советского Союза (1948 г.). Родился в 1914 году в Харькове, в семье рабочего. Окончил Ворошиловградскую военную школу пилотов (1932 г.), Липецкие высшие курсы усовершенствования командиров полков-бригад (1939 г.), курсы летчиков-истребителей МАП (1949). Служил в частях ВВС в различных должностях. Участвовал в войне в Испании, в боях на р. Халкин-Гол, в советско-финской и Великой Отечественной войнах, в войне в Корее. Кстати, если генерал И. Н. Кожедуб руководил в Корее советскими летчиками, то полковник И. Е. Федоров летал на своей седьмой (!) войне и сбил лично три самолета «Мустанг» США.
В 1942—1944 годах — командир авиационной дивизии. В 1942—1943 годах командовал уникальной группой из 64-х летчиков-штрафников, созданной по личному распоряжению Сталина. Группа сбила около 400 вражеских самолетов. Уничтожил лично 49 и в группе 47 самолетов противника.
Работал летчиком-испытателем в авиационной промышленности (1945—1954 гг.). В ОКБ С. А. Лавочкина выполнял первые вылеты и проводил испытания опытных реактивных самолетов ЛА-150М, Ла-152, ЛА-154, ЛА-156, ЛА-160, ЛА-15, ЛА-176.
Одним из первых в стране (28 декабря 1948 года) на самолете ЛА-176 достиг скорости полета, равной скорости звука. Летал на 297 типах самолетов.
Награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, шестью (!) орденами Отечественной войны 1-й степени, орденами Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды, медалями. В настоящее время И. Е. Федоров, лучший, но практически неизвестный советский ас второй мировой войны, живет в Москве…
В начале Великой Отечественной и до 1943 года Героем Советского Союза становился летчик, сбивший 10 самолетов, затем 15. Почему же летчик с таким рекордным числом воздушных побед получил звание Героя только в 1948-м? Тема волновала и затягивала меня. Публикации, которые стали появляться в печати с конца 1990-х годов, подтверждали: Федоров — личность поистине легендарная. В его биографии столько невероятных фактов, что в некоторые бывает трудно поверить. Вот только некоторые, самые яркие, о которых писали газеты «Ваш посредник», «Экспресс-газета», журнал «Вокруг света»:
* В семи войнах, в которых он принимал участие — от Испании до Кореи — Иван Федоров сбил 134 вражеских самолета…
* Иван Федоров трижды представлялся к званию Героя Советского Союза и стал им только в 1948 г. Он — кавалер шести орденов Великой Отечественной войны, высшей награды революционной Испании — ордена «Лавры Мадрида».
* 18 июня 1941 года в Германии Адольф Гитлер вручил ему Рыцарский крест — Федоров впервые поднял в воздух «Хенкель-613». Позже Иван прибил крест к подошве ботинка в качестве подковы.
* Когда началась Великая Отечественная, Федоров был испытателем на авиационном заводе № 21 в городе Горьком, он испытывал самолеты Лавочкина и Поликарпова. Его не отпускали на фронт, и в силу своего необузданного характера он совершил весьма рискованный поступок. Он пошел на умышленное нарушение правил полетов: сделал 3 «петли Нестерова» под Окский мост и взял курс в 3-ю воздушную армию к знаменитому командарму Михаилу Громову.
* Первый свой бой Иван принял в небе Испании. В феврале 1938 года за 24 сбитых фашиста был представлен к званию Героя Советского Союза. Накануне вручения наград он с друзьями по оружию зашел в Московский ресторан «Националь». Находившиеся там же представители других родов войск решили выяснить, кто из них сильнее и храбрее. В завязавшейся драке в ход пошло оружие. Федоров был ранен в руку. В результате потасовки оказался убитым некто в штатском. Как выяснилось, это был сотрудник НКВД. Смерть наступила от удара кулаком в ухо. А поскольку Федоров был чемпионом Украины по боксу… По ходатайству НКВД представление на Федорова было отозвано… В органах на Федорова завели особую папку. Эта папка и сыграла в судьбе Ивана Евграфовича печальную роль: его надолго «задвинули» в своеобразную политическую тень. А славу засекретили наглухо. Долгие годы действовало секретное распоряжение СМЕРШа о запрете публикации его фамилии в открытой печати…
* Второй раз Федоров был представлен к званию Героя Советского Союза в 1942 г. И снова жестокая судьба подвела его. Это была случайность, но настолько неприятная, что Федоровым занялось ведомство Берии. Пришлось все начинать с нуля…
* В 1943 году под Ржевом Федоров сбил величайшего аса всех времен и народов — Эриха Хартмана (на счету этого фашистского летчика 352 самолета). После приземления летчик сумел уйти к своим, оставив в кабине разбитого самолета именную саблю. Ее Федоров хранит до сих пор.
* В одном воздушном бою в конце войны (1945 г.) Федоров сбил сразу 9 вражеских самолетов.
* После войны Иван Федоров первым преодолел скорость звука. На его счету 27 мировых рекордов…
Но появлялись и публикации иного толка: да, мол, есть такой «летун» И. Е. Федоров, живет по сей день в Москве, но все его рассказы — «сказки», а сам он — «сказочник». Другое его прозвище — Анархист. Так где же истина? А истина, как правило, в таких случаях оказывается где-то посередине.
В музее авиазавода «Сокол», которому я подарил свою книгу «За честь отца: правда о жизни, подвиге и смерти летчика Александра Зайцева», как ответный дар получил книгу группы авторов «Летчики. Испытания. Самолеты», (2005 г.), которая имеет подзаголовок «Из истории летно-испытательного подразделения авиационного завода. 1928—1963».
На 60-й странице — фотография Федорова, где он рядом с В. П. Чкаловым. А на следующей странице — список руководящего и летно-подъемного состава ЛИС (летно-испытательной службы завода на 10 апреля 1942 г.), где Федоров идет под 8 номером. Сохранились и полетные листы летчика-испытателя И. Е. Федорова. (Это для тех, кто сомневается, что Федорова по-праву можно считать нашим земляком, сормовичом).
Иван Евграфович сбил 134 вражеских самолета, принял участие в испытаниях 297 типов отечественных самолетов. Пусть после войны, но по совокупности заслуг был удостоен звания Героя Советского Союза. На проспекте Героев в Московском районе есть стела — на ней имена Героев Советского Союза и Героев Социалистического труда. Имени Федорова там нет, как и в мемориале на Поклонной горе. Надеюсь, что справедливость когда-нибудь будет восстановлена. И чем раньше — тем лучше. Потомству в пример.
Александр ЗАЙЦЕВ
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 17:02    Заголовок сообщения: цитировать

Из «Приказа 3 ВА «О чрезвычайных происшествиях в 3 ВА и мероприятиях по их ликвидации» 18 августа 1942 г. № 085 Действующая армия.
1. За последнее время в частях 3 ВА имеет место наличие чрезвычайных происшествий, что привело к резкому увеличению количества небоевых потерь. Только за 13 дней боевых действий с I по 14 августа 42 г. в частях 3 ВА зарегистрирован о 5 случаев катастроф с потерей 9 человек летного состава и 22 случая аварий, которые вывели из строя немало боевых самолетов. …
…«Приказываю: 1) …За проявленную трусость, недостаточную напористость в выполнении б/заданий перевести в штрафные эскадрильи: летчика 157 ИАП, л-та Гринфельда Эммануила Самойловича, к/з 6 ГШАП л-та Зудилова Василия Федоровича…

…Командующий 3-й ВА Герой советского Союза, генерал-майор Громов». (ЦАМО, 3 ВА, оп.4508, д. 5, лл. 19,19 об., 20)

«Командующему Западным фронтом т. Жукову.
Командующему Калининским фронтом т. Коневу.
Командующему ВВС т. Новикову.
Всем Командующим фронтами и 7 отдельной армии, Командующим всех воздушных армий.
т.т. Маленкову, Берия, Голованову, Фалалееву.
4 августа 1942 г. 20 час. 30 мин.
По докладу командующего ВВС КА т. Новикова, из числа 400 истребителей выделенных для участия в операциях Калининского и Западного фронтов, за четыре-пять дней операции до 140 самолетов вышло из строя. По тому же докладу, при полном отсутствии авиации противника в первый день боя и при тройном превосходстве над противником в последующие дни наши боевые потери составили 51 истребитель, 89 истребителей считается вышедшими из строя по техническим неисправностям.
Считая невероятным такой недопустимо высокий процент самолетов, вышедших из строя в течение 4-5 дней по техническим причинам, Ставка усматривает здесь наличие явного саботажа, шкурничества со стороны некоторой части летного состава, которая изыскивая отдельные, мелкие неполадки в самолете, стремятся уклониться от боя.
Безобразно поставленный в авиачастях технический надзор и контроль за материальной частью, а также за выполнением боевых заданий летчиками - не только допускает, но и способствует этим преступным, нетерпимым в армии явлениям.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Немедленно через ответственных и опытных лиц проверить каждый в отдельности вышедший из строя самолет, выяснить истинные причины неисправностей и непосредственных виновников их;
2. Летный состав, уличенный в саботаже немедленно изъять из частей, свести в штрафные авиаэскадрильи и под личным наблюдением командиров авиадивизий использовать для выполнения ответственных заданий на самых опасных направлениях и тем самым предоставить им возможность искупить свою вину;
3. Безнадежных, злостных шкурников немедленно изъять из авиачастей, лишить их присвоенного звания, и в качестве рядовых бойцов направить в штрафные пехотные роты для выполнения наиболее трудных задач в наземных частях;
4. О получении, результатах проверки о принятых мерах по выполнении настоящего приказа, со списком летного состава направленного в штрафные эскадрильи и пехотные роты донести.

Ставка Верховного Главнокомандования
И. Сталин
А. Василевский

Подлинник находится в Центральном архиве Министерства обороны РФ (ЦАМО), ф.4, оп.11, д.71, л.222-226. ; Опубликован в Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны. № 5., М., 1947. С.31-32.
источник:
http://forum.evvaul.com/index.php?topic=264.30
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 18:31    Заголовок сообщения: цитировать

Штрафной удар с неба

Даже некоторые военные историки высказывают сомнения в том, что в годы Великой Отечественной войны наряду со штрафными батальонами и ротами были и штрафные авиаэскадрильи. Развеем эти сомнения: были! Но если штрафбаты в составе фронтов и штрафроты в составе общевойсковых армий создавались в соответствии с приказом наркома обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 г., то штрафные эскадрильи в составе воздушных армий формировались в те же сроки, скорее, по инициативе самих авиаторов, не по велению сверху.
Красная Звезда, 16 января 2008 года

Немногочисленные и лаконичные директивы центра по этому поводу имеют больше разрешительный, чем обязывающий характер. Более того: архивные документы позволяют думать, что предложение, а, может, и просьба о создании штрафных эскадрилий исходила из 8-й воздушной армии, входившей в состав Сталинградского фронта. Ведь именно военному совету этой армии было предписано разработать соответствующее положение.
Приказ НКО № 227 в 8-й воздушной армии был не только объявлен в эскадрильях, батальонах аэродромного обслуживания, во всех штабах и службах, но и обсуждался на митингах и собраниях.
В такой вот эмоциональной атмосфере могла вызреть и окрепнуть мысль о том, что летчику, проявившему трусость в воздушном бою, при штурмовке или бомбардировке цели, техническому специалисту, плохо обслужившему самолет, целесообразнее искупать вину не в боевых порядках штрафного стрелкового батальона или роты, а в небе, на аэродроме.
Авторы некоторых публикаций задаются вопросом: а не мог ли летчик, униженный и оскорбленный положением штрафника, лишенный, пусть и временно, заслуженного звания, наград, в знак протеста перелететь на сторону противника, предпочесть позору плен? Не терзались командующие во время войны такими вопросами. На них убедительно ответила жизнь, боевая действительность.
Ведь и до знаменитого, буквально всколыхнувшего армию, приказа НКО № 227 персональная ответственность каждого за содеянное (либо не содеянное) была предельно жесткой и неотвратимой. В 1941-1942 гг. немало военнослужащих, в том числе авиаторов, угодили, как в обиходе выражаются, под трибунал. В 1941 г. 69,7 процента, а в 1942 г. 78,8 процента приговоров выносились с отсрочкой их исполнения до окончания боевых действий. И куда же осужденный летчик направлялся? В родную эскадрилью, часто на переподготовку.
Давайте вместе перечитаем, к примеру, боевую характеристику на пилота 1-й эскадрильи 6-го истребительного авиаполка младшего лейтенанта В.В. Копейкина, составленную 2 апреля 1942 г., задолго до приказа 'Ни шагу назад!'
'Тов. Копейкин, - констатируют комэск майор Мелентьев и военком эскадрильи старший политрук Кузуб, - с первых дней войны допускал халатное отношение к боевой работе, проявлял недисциплинированность, выражавшуюся в пьянках, из которых одна со стрельбой... Эта недисциплинированность в конце концов привела к грубому летному происшествию - допустил промах на посадке и столкновение с другим самолетом на пробеге. За эти факты тов. Копейкин был осужден военным трибуналом в декабре 1941 г. к десяти годам'.
Прервем цитирование, отметив, что осужденного младшего лейтенанта Виктора Копейкина в феврале 1942 г. направили в 6-й истребительный авиаполк для переучивания на новой матчасти. Он и в этом полку из-за того, что по рассеянности не переключил топливный бак, совершил вынужденную посадку.
Тем не менее командиры молодого летчика заканчивают характеристику таким выводом: 'Имеет большое стремление искупить вину. Должности пилота соответствует, но требует контроля со стороны начальников'.
От Копейкина при его характере и уровне подготовки можно было ожидать чего угодно, но только не измены, не перелета к противнику. Сама мысль об этом исключалась.
Во всяком случае она не витала над теми, кому выпало разрабатывать Положение о штрафных эскадрильях. Этот правовой документ встретился мне в архивных делах 811-го штурмового полка 206-й штурмовой дивизии. (Дивизия эта была переформирована из истребительной в штурмовую у стен Сталинграда.)
Положение подписано начальником штаба 8-й воздушной армии полковником Н. Селезневым и военкомом штаба старшим батальонным комиссаром В. Ануфриковым, а на титульном листе утверждено командующим армией генерал-майором авиации Т. Хрюкиным и военкомом армии бригадным комиссаром А. Вихоревым. Кстати, однокашником Героя Советского Союза Тимофея Хрюкина по Луганской военной школе пилотов.
Задачу организации штрафных эскадрилий положение определило так: предоставить возможность летчикам, стрелкам-бомбардирам, техникам и механикам, уличенным в саботаже, проявлении элементов шкурничества, уклонении от полетов, путем выполнения ответственных боевых заданий на самых опасных участках и направлениях искупить свою вину перед Родиной.
Далее в документе сказано, что перечисленные выше лица, независимо от занимаемых должностей, направляются в штрафные эскадрильи распоряжением командира дивизии с последующим оформлением и отдачей приказа по личному составу воздушной армии. Отчисление из штрафной эскадрильи осуществляется по представлению командира дивизии приказом командующего армией.
Предусматривалось создание штрафных эскадрилий трех типов:
а) истребительной на самолетах Як-1 и ЛаГГ-3;
б) штурмовой на Ил-2;
в) легкобомбардировочной на У-2.
Каждая эскадрилья содержалась по штату неотдельной эскадрильи десятисамолетного состава. Подчинялась непосредственно командиру той дивизии, в которой была оформлена решением командования воздушной армии.
Как и в штрафбате, руководящий состав штрафной эскадрильи подбирался из нештрафников. Он включал пять человек: командира и военного комиссара эскадрильи, заместителя командира, адъютанта старшего (так в то время называли начальников штабов батальонного звена) и старшего техника. Весь остальной командный, рядовой летный и технический состав укомплектовывался за счет штрафников. Положение предусматривало единственное исключение: при неукомплектованности штрафной легкобомбардировочной эскадрильи стрелками-бомбардирами командиру дивизии разрешалось замещать эти должности нештрафниками. (В момент разработки положения еще ни один самолет Ил-2 в двухместный переоборудован не был, поэтому проблема воздушных стрелков для штурмовиков отсутствовала).
На командование эскадрилий и дивизий возлагалась обязанность тщательно учитывать всю боевую работу штрафников, и только на основании этих учетных данных возбуждать ходатайство о переводе их в строевые части.
Положение не разрешало представлять штрафников к государственным (тогда писали 'правительственным') наградам, лишало их полагавшегося другим летчикам денежного вознаграждения за боевые успехи в порядке приказов НКО СССР № 0299, 0489 и 0490, а также процентной надбавки за выслугу лет. Пребывание в штрафной эскадрилье не засчитывалось в срок, определяющий присвоение очередного воинского звания.
Штрафники, независимо от должности, которую занимали в строевой части, удовлетворялись денежным содержанием по должности, которую им определили в штрафной эскадрилье, с процентной надбавкой за пребывание на фронте.
Документ разработан под прямым воздействием приказа НКО № 227. Но в штабе 8-й воздушной армии не могли воспользоваться в качестве образца положениями о штрафном батальоне и штрафной роте. Последние были утверждены заместителем наркома обороны генералом армии Г. Жуковым 26 сентября 1942 г., а Т. Хрюкин с А. Вихоревым утвердили свое положение на двадцать дней раньше - 6 сентября.
Документ получился даже более суровым, чем Положение о штрафбате. Штрафников в пехоте, как мы знаем, за подвиги к государственным наградам представляли. Они заранее знали, на какой срок направлены в штрафной батальон или роту - этот срок не мог превышать трех месяцев. Ранение, каким бы ни был его характер, признавалось свидетельством искупления вины. Авиаторы же предпочли иной критерий - только число и итоги боевых вылетов и качество подготовки самолетов к боевой работе. Некоторым летчикам не удавалось избавиться от статуса штрафника до пяти месяцев. Получив в воздухе ранения, ожоги, они автоматически в строевые части не переводились. Часто даже после снятия с них по представлению командования эскадрильи и дивизии судимости еще какое-то время решали боевые задачи в качестве штрафника.
Не предусматривало положение о штрафных эскадрильях и дополнительных дисциплинарных полномочий для их постоянного командного состава, льготного исчисления выслуги лет. Это было прерогативой Накормата обороны.
В ТОТ момент, когда в 8-й воздушной армии приступили к комплектованию штрафных эскадрилий, она имела в своем составе десять авиационных дивизий и ряд отдельных частей - всего 49 авиаполков и 40 батальонов аэродромного обслуживания, объединенных в пять районов аэродромного базирования. Эти данные дают представление о том, что три штрафные эскадрильи десятисамолетного состава (не всегда укомплектованные полностью) в системе столь мощного авиационного объединения - капля в море. Но их воспитательное значение преуменьшать нельзя.
Формируемые с 9 сентября 1942 г. штрафные эскадрильи создавались: истребительная - при 268-й истребительной авиадивизии (командир полковник Б.А. Сиднев), штурмовая - при 206-й штурмовой авиадивизии (командир полковник В.А. Срывкин) и легкобомбардировочная - при 272-й ночной бомбардировочной дивизии (командир полковник П.О. Кузнецов).
В свою очередь в дивизиях штрафные эскадрильи, оставаясь в непосредственном подчинении комдива, прикреплялись к одному из полков. Так, в 206-й штурмовой авиадивизии штрафная эскадрилья довольно прочно приросла к сформированнному уже в ходе войны 811-му штурмовому полку двухэскадрильного состава. Командиром штрафников был назначен один из лучших летчиков этой молодой части капитан Петр Федосеевич Забавских, до этого возглавлявший обычную эскадрилью. Летая на Ил-2, он, перед войной шесть лет прослуживший инструктором в Сталинградском училище летчиков, не только отличился точной штурмовкой целей, но и сумел сбить два истребителя противника - 'мессершмитт-109' и 'фокке-вульф-189'. Приказом еще по Юго-Восточному фронту был награжден орденом Красного Знамени.
Если судить по документам, - а капитан Забавских составлял их на бланках с угловым штампом 811-го полка, - более заботливого и участливого командира для проштрафившихся собратьев по оружию подыскать было трудно.
По разным причинам и при разных обстоятельствах попадали в штрафники летчики и аэродромные специалисты. В большинстве случаев их персональная вина была очевидной и неоспоримой. Но не всегда. К примеру, в штрафную эскадрилью, которую принял под свое командование капитан Забавских, угодил Григорий Алексеевич Потлов. Уроженец села Никольско-Бурлинское, что в Казахстане, он в 1933 г. окончил военную школу пилотов. С началом войны на Южном фронте совершил 15 боевых вылетов в составе ночного бомбардировочного полка на У-2. Затем, уже на Сталинградском фронте, принял эскадрилью в 622-м штурмовом полку, совершил на Ил-2 девять успешных боевых вылетов. Но 14 августа 1942 г., ведя в бой группу из шести самолетов, задание не выполнил, вернулся на свой аэродром с полной бомбовой нагрузкой. Возможно (документальных подтверждений тому нет), летчики не нашли назначенную им цель, потратили время на ее поиск, а потом сбрасывать бомбы было уже поздно и опасно. Командир 228-й штурмовой авиадивизии полковник В.В. Степичев увидел причину невыполнения задачи в трусости ведущего группы. Приказом по армии Потлов в звании красноармейца, сдав на хранение в штаб свой орден Красного Знамени, был направлен в штрафную эскадрилью. Здесь он проявил себя блестяще: совершил два боевых вылета в качестве ведомого, два - ведущим звена и восемь - ведущим группы.
'Все боевые задания, - писал о Потлове в представлении командиру 206-й авиадивизии капитан Забавских, - выполнял отлично, в бой идет смело, уверенно и с большим желанием, показывая образцы мужества и отваги. Самолетом Ил-2 овладел в совершенстве, техника пилотирования отличная, может летать в сложных метеорологических условиях... В эскадрилье и в 811-м ШАП пользуется заслуженным боевым авторитетом и любовью всего личного состава полка'.
Но командир дивизии полковник В. Срывкин ходатайство комэска не поддержал: счел, что боевых вылетов у Потлова пока маловато. Пришлось капитану Забавских еще раз составлять представление, теперь уже на имя нового комдива - полковника Л.К. Чумаченко. Лишь 24 января 1943 г. приказом по воздушной армии красноармеец Г.А. Потлов был восстановлен в звании капитана, в правах на заслуженный в боях орден и назначен командиром эскадрильи 811-го штурмового авиаполка. Именно этой эскадрильей, кстати, в свое время командовал капитан Забавских. Нетрудно подсчитать, что Григорий Потлов, мужественный человек и сильный летчик, провел в штрафниках почти четыре месяца. И это горькое испытание он выдержал с честью, обиженным и униженным себя не считал, делал свое дело на совесть.
Отличие штрафной эскадрильи от штрафбата и в том, что в ней в одном строю искупали вину летчики-офицеры, летчики-сержанты, авиаспециалисты как среднего, так и младшего звена.
Тот же капитан Забавских докладывал комдиву полковнику Чумаченко, как в штрафной эскадрилье отреагировали на требование командующего 8-й воздушной армией вернуть к 25 декабря 1942 г. боеготовность всему, что еще могло летать. Из технического состава штрафников была сформирована ударная бригада, которую возглавил старший техник эскадрильи техник-лейтенант Выхрест. Личный состав работал днем и ночью, восстанавливая технику всего полка, вернул в строй восемь самолетов и при замене моторов укладывался в 13 часов. Перечислив все, что было сделано, Забавских, думается, справедливо назвал работу колоссальной.
А за что же, спросит читатель, попадали в штрафники технические специалисты? Причины разные, порой удивительные. Один из механиков авиазвена, злоупотребив служебным положением, снял недостающие детали с самолета ЛаГГ-3 в соседнем полку, другой специалист, нарушив меры безопасности, сжег при заправке самолет У-2. Сразу несколько техников и механиков в начале ноября заморозили водосистему в моторах самолетов Ил-2 и МиГ-3. Начальник техотдела одного из батальонов аэродромного обслуживания по личной халатности не обеспечил самолеты сжатым воздухом, сорвав тем самым боевые вылеты нескольких групп штурмовиков и истребителей. Старший техник эскадрильи по вооружению выпустил самолет Ил-2 на боевое задание, не зарядив пушку снарядами. Молодой механик, охраняя в составе караула склад с боеприпасами, со скуки выстрелил в воробья. Воробей улетел, а склад взлетел на воздух...
Порой и летчики совершали поступки, которые по-своему напоминают об их молодости и житейской неосмотрительности.
5 июня 1943 г. командир 10-го учебно-тренировочного авиаполка отправил в Астрахань на самолете УТ-2 младшего лейтенанта Минченко и старшину Минина.
На полевом аэродроме Началово им надлежало принять самолет Як-1 и вернуться в полк парой. Но летчики к установленному сроку не вернулись. Выяснилось, что они самовольно вылетели из Астрахани в Кизляр за вином и при взлете с пустыря поломали самолет УТ-2.
В приказе по этому поводу командующий 8-й воздушной армией отмечает, что за такое исключительное хулиганство Минченко и Минин заслуживают предания суду военного трибунала, но, учитывая их отличную технику пилотирования, то, что в полку они были инструкторами, он предоставляет им возможность искупить вину в штрафной эскадрилье. Наверное, при объявлении этого приказа перед личным составом полка летчики, вернувшиеся из Астрахани и без вина, и без самолета, облегченно перевели дыхание. Могло быть гораздо хуже.
Авторы немногочисленных публикаций о штрафных эскадрильях, основанных не на документах, а лишь на воспоминаниях ветеранов, приписывают штрафникам-авиаторам какое-то особое мужество и поразительные успехи. Это явное преувеличение. Можно без всяких сомнений утверждать, что штрафные авиаэскадрильи, которым действительно поручались самые сложные и опасные задачи, решали их не хуже, чем строевые эскадрильи, действовали самоотверженно, искренне стремясь побыстрее вернуть себе доброе имя и честь, конкретными делами искупить вину.
Потери среди пилотов-штрафников были сопоставимыми с потерями строевых летчиков обычных эскадрилий. Так, штрафная штурмовая эскадрилья 8-й воздушной армии под командованием капитана П. Забавских с 1 октября по 31 декабря 1942 г. потеряла трех летчиков. С боевого задания не вернулись старшина И.И. Елисеев и капитан П.И. Гращенко, а сержант И.Я. Ковалев был сбит внезапной атакой Ме-109 при перегоне самолетов в новый район базирования.
Перед новым, 1943 годом 811-й штурмовой авиаполк убыл в город Куйбышев для нового формирования и обучения. Штрафную эскадрилью, в которой к тому моменту числилось десять штрафников - из них только один пилот, прикрепили к 807-му полку 206-й авиадивизии. Капитан Петр Забавский через год, на Южном фронте, стал его командиром, был награжден еще двумя орденами Красного Знамени.
Из трех штрафных эскадрилий 8-й воздушной армии особенно ярко проявила себя ночная легкобомбардировочная на У-2, первым командиром которой был старший лейтенант Иван Михайлович Семертей. Летчики этой эскадрильи, как, впрочем, и всех других в 272-й авиадивизии, летали ночью и в сложных метеоусловиях. За ночь они успевали совершить 5 - 6 боевых вылетов со стандартной бомбовой нагрузкой в 200 - 230 кг. Летчик-штрафник красноармеец Мухамедзян Шарипов, в действительности имевший звание батальонного комиссара, за месяц произвел 94 боевых вылета, а красноармеец (старший политрук) Кузьма Волков - 75. Напомним, что летчиков строевых эскадрилий за 50 боевых вылетов согласно приказу НКО СССР № 294 можно было представлять к ордену Отечественной войны II степени, а за 60 - I степени. Но для Шарипова, Волкова и многих их коллег по несчастью высшей наградой было возвращение воинского звания и перевод в строевую эскадрилью.
Даже подчеркнуто скупые и сдержанные строки приказов по армии волнующе отражают высокое мужество и самоотверженность пилотов и авиаспециалистов-штрафников:
'28 февраля 1943 г. сержант Котенко Борис Борисович при штурмовке высоты 101 попал под сильный заградительный зенитный огонь. Несмотря на то, что были перебиты тяги и пробиты бензобаки, бомбы положил точно в цель, после чего посадил самолет на линии фронта и под пулеметным огнем лично эвакуировал его на 20 км в тыл'.
'При выполнении боевого задания 28 марта 1943 г. днем на самолете У-2 пилот старшина Казарянц Владимир Егишевич, будучи обстрелянным зенитно-пулеметным огнем, получил ранение в ногу и, истекая кровью, привел самолет на свой аэродром'.
'Пилот сержант Смирнов Георгий Кузьмич при выполнении боевого задания на самолете У-2 днем 15 февраля 1943 г. был подбит над целью, получил осколочные ранения в руку и ногу, несмотря на боль, посадил поврежденный самолет под миномето-пулеметным огнем у линии фронта, после чего эвакуировал его в тыл'.
'Сержант Песигин Василий Алексеевич за время пребывания в штрафной эскадрилье с 15 ноября 1942 г. по 15 января 1943 г. произвел 95 боевых вылетов с общим налетом 153 часа 41 минута, из них на защиту города Сталинграда 45 боевых вылетов со средней бомбовой нагрузкой 200 - 230 кг... Летает смело и уверенно в сложных условиях, не имея случаев потери ориентировки и вынужденных посадок. Для поражения цели, несмотря на ураганный огонь противника, заходил по 2 - 3 раза. Выполнял специальные задания командования по связи и перевозке грузов частям Красной Армии в Сталинград. Сбросил на территории противника 200.000 листовок...'.
'Старший техник-лейтенант Седлик Мечислав Дариусович, работая оружейником, обеспечил 210 самолето-вылетов с хорошей подготовкой вооружения'.
'Старший техник-лейтенант Ноготков Василий Николаевич, осужденный военным трибуналом 35-го района аэродромного базирования сроком на 5 лет, работая механиком, обеспечил 129 боевых вылетов при образцовом содержании материальной части'.
Отметим, что в 'реабилитационных' приказах генерал Т. Хрюкин нередко называл штрафников по тем воинским званиям, которые они раньше имели в строевых эскадрильях.
О летчиках 272-й ночной легкобомбардировочной дивизии (это можно отнести по праву и к ее штрафной эскадрилье) очень тепло писал из-под Сталинграда корреспондент 'Красной звезды' Константин Симонов. Его очерк 'У-2' - панегирик 'кукурузнику'. 'Здесь, - подчеркивал Симонов, - где фронт идет от дома к дому, от поселка к поселку, зигзагами, клиньями, языками, ни одному современному ночному бомбардировщику нельзя дать такие задания, какие получают У-2. Они бомбят дом, определенный дом, не слева и не справа, а именно вот этот, в котором засели немцы. Они бомбят немецкую половину квартала, в то время как вторая его половина находится в наших руках. Со своей малой скоростью и идеальной прицельностью бомбежки они точно повисают над целью и действуют без всяких ошибок и заблуждений. Они бомбят там, где немецкие летчики не рискуют работать, боясь обрушить груз бомб на головы собственных войск'.
272-я авиадивизия, оснащенная самолетами, которым только в 1944 г. присвоили имя По-2, одной из первых в бомбардировочной авиации стала гвардейской.
Меня не удивило, что командиры штрафной легкобомбардировочной эскадрильи майор Музыченко, а затем капитан Попов в характеристиках своих подопечных употребляли непривычную для авиаторов фразу: 'Участвовал в уличных боях в Сталинграде'.
ЕСЛИ штрафные эскадрильи были созданы и позволяли летному и техническому составу авиации искупить вину перед Родиной в своем виде Вооруженных Сил, зададутся вопросом читатели, то почему же немало авиаторов воевали в рядах штрафных батальонов и рот? Объяснение простое: в той же 8-й воздушной армии штрафные эскадрильи были сформированы, если так можно сказать, только под себя. Направить в них кого-то из провинившихся в составе ВВС внутренних округов, в отдельных соединениях и частях авиации было невозможно. Больше того, и из 8-й воздушной армии летчиков и технических специалистов, совершивших проступки, несовместимые с честью офицера, командиры дивизий при поддержке командарма эпизодически направляли в штрафбат. Командир 76-го отдельного штрафного батальона, между прочим, в ряде случаев возвращал авиаторов в свои части, объясняя, что офицеры могут быть направлены в его хозяйство на основании приговора военного трибунала либо властью командира только за самовольное оставление занимаемых рубежей (приказ НКО № 227) и за перебои в питании бойцов и недодачу продуктов (приказ НКО № 0374). Так что дверь в штрафную эскадрилью была гораздо шире, чем в штрафбат.
* * *
8-я воздушная армия - это плеяда блестящих летчиков, подлинных асов. Уже под Сталинградом всеми красками засверкал боевой талант А.В. Алелюхина, В.Д. Лавриненкова, И.С. Полбина, А.Е. Рубахина, И.И. Клещева, Амет-хана Султана, И.И. Пстыго и десятков других. Но воздушная армия насчитывала многие сотни летчиков, и общий уровень их подготовки, особенно пилотов, призванных из запаса, у Волги столь высоким еще не был. До Кубани, над которой мы окончательно перехватили у врага боевую инициативу в воздухе, еще предстояло дожить. Думается, что рассказ о штрафных эскадрильях, для которых тоже нашлось место в нашей полной героизма и драматизма военной истории, нисколько не исказит облик прославленного авиационного объединения. Как и ВВС в целом. О прошлом надо знать все, одна неправда нам в убыток.

Источник:
http://www.avia.ru/press/11276/
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 18:36    Заголовок сообщения: цитировать

Капитан, командир звена 779 БАП Н.А.Приписнов в 1943 году за вылет на боевое задание без прикрытия и потерю самолётов, осуждён военным трибуналом. Оставлен для отбытия наказания в полку. Посылался на разведку объектов в тылу противника без прикрытия. В одном из таких вылетов был сбит и погиб.
Вот ещё один персонаж:
СЕМЕРГЕЙ
Иван Михайлович
1916-1943
Родился 14 (27) сентября 1916 года на хуторе Сосык Краснодарского края. В 1933 окончил 8 классов школы, в 1936 – 2 курса института.
В армии с августа 1936. В 1939 окончил Сталинградскую ВАШЛ. Служил в Киевском военном округе.
Участник Великой Отечественной войны с 1941. Был командиром звена, заместителем командира авиаэскадрильи 596-го легкобомбардировочного (затем – ночного бомбардировочного) авиационного полка (Юго-Западный фронт). Совершил 140 боевых вылетов на По-2.
С 6.09.1942 – командир штрафной АЭ при 272-й НБАД.
С января 1943 – инспектор по технике пилотирования 272-й (с марта 1943 – 2-й гвардейской) ночной бомбардировочной авиационной дивизии. Воевал на Южном фронте.
Погиб при катастрофе самолёта 28 (по другим сведениям – 29) марта 1943 года. Похоронен в городе Ейск Краснодарского края.
Капитан (1943). Награждён орденами Красного Знамени (17.06.1942) и Отечественной войны 2-й степени (7.01.1943). Примечательно, что в его наградном листе на орден Отечественной войны 2-й степени говорится, что он награждён за боевые вылеты в составе ШТРАФНОЙ АЭ.
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 18:39    Заголовок сообщения: цитировать

За что же офицеры попадали в штрафбат?

Например, командир 342-го гвардейскогострелко-вого полка 121-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковник Федор Ячменев был «для искупления своей вины перед Родиной» направлен в штрафной батальон сроком на два месяца.

В приказе, подписанном первым заместителем народного комиссара обороны Жуковым 29 апреля 1944 года, сказано, что 12 апреля 1944 года «без приказа военного совета армии» подполковник оставил противнику занимаемый рубеж — высоту 267,0. Несмотря на приказ свыше вернуть высоту, полк не смог этого сделать.

«За невыполнение приказа военного совета армии, за оставление противнику выгодных позиций и непринятие мер к восстановлению положения, за проявленную трусость, ложные доклады и отказ от выполнения поставленной боевой задачи» Ячменев и получил свои 2 месяца штрафбата6.

Попасть в штрафники можно было не только из фронтовом части, но из эшелона с пополнением. В датированном июнем 1944 года приказе народного комиссара обороны СССР сказано следующее:

«18 мая с.г, на станции Красноармейская, в эшелоне с маршевым пополнением, следовавшим из 6-й запасной стрелковой дивизии, в результате нераспорядительности офицерского состава красноармейцы, подобрав неразорвавшуюся мину, начали ею разбивать доски для разведения костра и от разрыва этой мины было убито 4 человека и ранено 9 человек. Преступные элементы, находившиеся в составе эшелона, воспользовавшись этим происшествием, вовлекли неустойчивых красноармейцев к нарушению воинской дисциплины, разоружению и избиению офицерского состава».

В результате Сталин приказал снять с должности командующего войсками Харьковского военного округа генерал-лейтенант Калинина. Командиру 6-й запасной стрелковой дивизии генерал-майору Коваленко за «безответственное и халатное отношение к формированию маршевого пополнения» —объявить выговор с предупреждением о неполном служебном соответствии. Взыскание на генерал-майора Коваленко было относительно мягким, с учётом того, что он недавно вступил в командование дивизии и при отправлении эшелона из-за болезни не мог принять участия в его формировании. Проверявших состав эшелона начальника штаба дивизии подполковника Тарасова и командира 166-го запасного стрелкового полка подполковника Григорьева было приказано за формальное и безответственное отношение к формированию эшелона спять с занимаемых должностей и назначить на должность с понижением. А офицерский состав эшелона, «проявивший во время происшествия бездействие» приказано было «лишить военных званий и отправить в штрафную часть»
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 19:05    Заголовок сообщения: цитировать

Письмо самого И.Е.Фёдорова Главкому ВВС А.А.Новикову:

Тов. Главный Маршал авиации!
Не выдержал и обращаюсь к Вам с вашего разрешения в 1944 г. в мае месяце под гор. Овруч в кабинете командующего 16 ВА генерал-полковника Руденко.
После того, как я был вызван Вами лично, будучи командиром 273 ИАГД ВГК по вопросу моей дальнейшей работы и представления меня к Герою.
Когда Вы не согласились из доклада Вам с количеством сбитых самолётов, при этом Вы обещали, что если я собью хотя бы ещё один самолёт, и Вы узнаете об этом, {то} возбудите ходатайство о представлении меня к Герою.
Из дела видно, что Вам ещё не доложили о том, что 25.04.1945 г. в бою над Прентцлавой при сопровождении Илов были встречены 20 ФВ-190, и я парой принял бой и лично сбил 2 с-та противника типа ФВ-190. При этом не потерял ни одного Ила и даже своего напарника.
В данный момент на моём счету, по подтверждённым данным, имеется сбитых 10 бомбардировщиков и 7 истребителей противника. Кроме этого есть сбитые в паре и подбитые, а по характеристикам я имею: ранее написанной – 15 сбитых с-тов пр-ка и другой характеристике, позже писанной – 9 сбитых с-тов пр-ка. Когда по самым скромным и бесспорным данным имелось 10 сбитых с-тов пр-ка да плюс 2 свежих. И всё это наколупал за 15 воздушных боёв или 114 боевых вылетов.
Были случаи, при командовании воздушных штрафников, когда дрался на глазах 3-х полков против 24-х самолётов противника, сбивал и сам садился целым. Штрафники меня бросали одного против 31-го и 18 вражеских самолётов, где я был дважды ранен. Будучи в тяжёлом состоянии при ранении в голову, я так же сбивал с-ты пр-ка, а сам благополучно садился.
Будучи раненым, по госпиталям долго не валялся, а со свежими ранами продолжал выполнять боевые задания.
На сегодняшний день имею только за период Отечественной войны 4 ранения, из них: 2 тяжёлых и 2 лёгких или в целом до 40 царапин.
Воевал также в Испании и Китае. И за эти 3 войны по своей вине не имею даже поломок, не только аварий своих самолётов. За войну в Испании и Китае имею сбитых 18 с-тов пр-ка.
Во время Отечественной войны работал на должностях: старшего инспектора по технике пилотирования 3-й ВА, командиром группы штрафников, командиром полка АССов и с 1942 по июнь 1944 г. командовал дивизиями: 256 ИАД и 273-й ИАГД ВГК.
В данный момент, вот уже более года работаю с понижением в должности заместителем командира 269 ИАНКД. Но за что был снят, мне и многим другим до сих пор не ясно. Дивизия имеет 519 сбитых с-тов пр-ка, свои потери составляют 49 лётчиков и 72 самолёта.
И за всё это время и весь период моего участия в Отечественной войне был награждён за командование группой штрафников – орденом Отечественной войны 1-й степени, за командование 273 ИАГД – орденом Александра Невского. А за 17 сбитых с-тов пр-ка, из которых 10 бомбардировщиков – ничем. Даже не получил и Боевого {Красного Знамени}, когда рядовые на основании приказа Верховного Главнокомандующего за 10 бомбардировщиков или 15 всяких сбитых ими с-тов пр-ка представлялись к званию Героя и до этого за каждые сбитые 2-3 с-та пр-ка награждались Правительственными наградами.
Чего же не хватает в моих подвигах перед Родиной для достижения звания Героя – сам Аллах не разберётся.
И если я к Вам, как к отцу Авиации, обращаюсь несправедливо, {то} прошу наказать меня всей своей властью или оцените по заслугам.
К Вам с обращением зам. командира 269 Истребительной Авиационной Новгородской Краснознамённой дивизии полковник Фёдоров Иван Евграфович
24.6.45

Тоже есть резолюция А.А.Новикова:

тов. Орехову
По данным, изложенным в письме, тов. Фёдоров заслуживает представления к званию Героя.
Срочно запросите боевую характеристику на Фёдорова у командира его дивизии и у командующего ВА и выясните, почему он не представляется к награде.
Проверить когда получил ранения тов. Фёдоров в Отечеств{енной} войне или в спец. командировках в Испании и Китае.
Не затягивайте и результат доложите кратко мне.
Фёдорову – сообщите, что письмо получено, ответ будет дан через некоторое время.

А есть и ответ начальнику Управления кадров ВВС КА В.И.Орехову от командующего 4-й воздушной армией К.А.Вершинина:

По имеющейся в личном деле полковника ФЁДОРОВА Ивана Евграфовича служебной характеристике, данной ему командиром 6 ИАК и справки, данной заместителем начальника штаба 3 Воздушной Армии, полковник Фёдоров до 22 мая 1944 года, т.е. до прибытия на должность заместителя командира 269 ИАД, сбил 9 самолётов противника, из них: 5 Ю-88, 1 До-215, 3 Ме-109 и 1 Ме-109 в группе.
Находясь в составе 269 ИАД, полковник Фёдоров сбил лично два самолёта противника ФВ-190.
Всего, таким образом, по характеристике командира 6 ИАК и справки заместителя начальника штаба 3 ВА, с учётом двух самолётов противника, сбитых полковником Фёдоровым, будучи в составе 269 ИАД, он имеет на своём счету 11 сбитых самолётов противника.
Согласно имеющихся в личном деле справок, будучи в составе 3 Воздушной Армии, полковник Фёдоров имел лёгкое ранение в руку и ногу и тяжёлое ранение в лицо.
Первая справка о лёгком ранении полковника Фёдорова подписана командующим 3 Воздушной Армией и вторая, о тяжёлом ранении, составлена и подписана лекпомом наземных войск – лейтенантом медицинской службы.
За время нахождения в составе 269 ИАД ранений не имел.
Всё личное дело и поведение полковника Фёдорова сквозит недостаточной скромностью и правдивостью, что не даёт возможности верить в действительность приведенных документов.
Всё вместе взятое, в том числе и само количество самолётов противника, сбитых полковником Фёдоровым, подтверждаемых приведенными выше документами, оснований к представлению его к высшей правительственной награде – званию «Герой Советского Союза», не даёт никаких.
За непосредственное участие в боевых действиях на фронтах Отечественной войны полковник Фёдоров награждён достаточно:
1. Орденом Отечественной войны I степени – в 1942 году
2. Орденом Александра Невского – в 1943 году
3. Орденом Отечественной войны II степени – в 1944 году
4. Орденом Отечественной войны I степени – в 1945 году
Ко всему, как заместитель командира авиадивизии, аттестуется не вполне соответствующим занимаемой должности, с выводом о целесообразности дальнейшего использования на прежней работе – лётчиком-испытателем.
http://forum.evvaul.com/index.php?topic=264.300
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 19:55    Заголовок сообщения: цитировать

Как начиналась легенда:
http://airaces.narod.ru/spane/fedor11.jpg

Автор: Арсен Мартиросян
Мифы о «Сталинских соколах»

На днях по РТР была показана передача “Сталинские соколы. Крылатый штрафбат”. Мифы о том, что во время войны Сталин, будучи патологическим злодеем не щадил даже своих любимчиков — «сталинских соколов» и ссылал их в специально созданные для них штрафные авиаэскадрильи, а некоторых даже в штрафбаты – существуют давно. Был даже миф о том, что провинившихся летчиков по приказу Сталина ссылали не просто в штрафные авиаэскадрильи, а в эскадрильи смертников, которые летали на штурмовиках Ил-2. А что же было на самом деле? Какова, правда? Об этом нам расскажет замечательный историк, благодаря которому были развеяно большинство мифов о Великой Отечественной Войне – Арсен Беникович Мартиросян. Ему слово:

Нашей «антиллигенции» вечно недосуг в чем-либо разобраться и уж тем более честно сообщить граду и миру. Это вообще не по ее части. Вот соврать прилюдно, завыть истошным голосом на всю «эрэфию», да еще и по «телеку» - это она завсегда с удовольствием. А чтобы правду, пускай и горькую, но правду же сказать - так и троеперстие неприличное покажет, да не в кармане, а наяву. «Антиллигенция», не приведи господь… Впрочем, да пошла она по известному всей России адресу!..

Наше дело потому правое, что и горькую правду не обойдем. И именно поэтому-то сразу же говорю, что да, действительно, в ходе войны были отдельные случаи, когда летчиков по приговору военных трибуналов направляли в штрафбаты сухопутных войск. Но вот ведь в чем все дело-то. В штрафбаты сухопутных войск они попадали за очень серьезные проступки. Прежде всего, к их числу относилось невыполнение боевых задач. Чтобы не быть голословным, приведу содержание приказа № 0685 от 9 сентября 1942 г., подписанного Сталиным как народным комиссаром обороны. В нем, в частности, говорилось: «Фактами на Калининском, Западном, Сталинградском, Юго-Восточном и других фронтах установлено, что наша истребительная авиация, как правило, работает плохо и свои боевые задачи очень часто не выполняет. Истребители наши не только не вступают в бой с истребителями противника, но избегают атаковывать бомбардировщиков (так в тексте. - А. М.).

При выполнении задачи по прикрытию штурмовиков и бомбардировщиков наши истребители даже при количественном превосходстве над истребителями противника уклоняются от боя, ходят в стороне и допускают безнаказанно сбивать наших штурмовиков и бомбардировщиков.

Приказом НКО за № 0299 предусмотрены для летного состава в качестве поощрения денежные вознаграждения и правительственные награды за боевые вылеты с выполнением боевой задачи. Этот приказ в авиачастях извращен на фронтах.

Боевым вылетом неправильно считают всякий полет на поле боя, независимо от того, выполнена или нет истребителями возложенная на них боевая задача…

В целях ликвидации такой несправедливости и для того, чтобы поощрять честных летчиков, а ловкачей и трусов выявлять, изгонять из рядов наших истребителей и наказывать их, приказываю:

1. Считать боевым вылетом для истребителей только такой вылет, при котором штурмовики и бомбардировщики при выполнении боевой задачи не имели потерь от атак истребителей противника…

4. Летчиков-истребителей, уклоняющихся от боя с воздушным противником, предавать суду и переводить в штрафные части в пехоту»[1]. Это одна из главных причин направления летчиков в штрафные части сухопутных войск. Другую назвал известный современный историк А.В. Пыльцын в одной из своих работ о штрафбатах. Он, в частности, привел пример с боевым летчиком, кавалером трех орденов Боевого Красного Знамени, капитаном, имевшим весьма необычную фамилию - Смешной. До штрафбата он командовал эскадрильей. Перегоняя на фронт новые истребители, Смешной, как командир, допустил авиакатастрофу. Один из его подчиненных по непонятной причине - то ли не справился с управлением, то ли решил испытать новую машину в полете в недозволенном во время перегона режиме («черных ящиков» тогда не было) - разбил ее и погиб сам. А уничтожение боевой техники до ее поступления на фронт, вне зависимости от причин, во время войны каралось очень жестко. Страна в крайнем напряжении производила новые самолеты, на скудные золотовалютные средства закупала их по ленд-лизу, а тут из-за ухарства одного целый истребитель уничтожен. Между прочим, стоимость одного истребителя во время войны - 100 тысяч сталинских рублей. А жесткое наказание за причиненный государству ущерб по тогдашнему законодательству применялось уже с уровня 50 рублей. Вот командир эскадрильи Смешной и загремел в штрафбат. Сурово? Да. Жестко? Да. Жестоко? Да. Но ведь и война - не игра в прятки и даже не в казаки-разбойники. Война еще более жестока. И малейшая недисциплинированность на войне приводит к колоссальным людским потерям. Вот за то и попал в штрафбат комэск, так как не обеспечил должный уровень дисциплины, которая для летчиков еще более важна, чем на земле. Как отмечает Пыльцын, в штрафбате Смешной воевал более чем достойно и пал смертью храбрых.

* * *

Попутно следует указать, что во время войны очень жестко, а нередко и жестоко, что по условиям войны было более чем справедливо, наказывали за преступное отношение к боевой технике. Вот, например, малоизвестный приказ № 0682 от 10 сентября 1942 г., подписанный заместителем Сталина по наркомату обороны - заместителем наркома обороны генерал-майором артиллерии В.А. Аборенковым. Приказ посвящен расследованию и наказанию виновных в вопиющем преступлении - в 58‑м гвардейском минометном полку 80 % автомашин было приведено в полную негодность! То есть, по сути дела, полк был обездвижен и оказался не способен выполнять боевые задачи. И это в условиях крайне острого в то время дефицита автотранспортной техники. В ситуации ожесточенных боев на советско-германском фронте. Естественно, что последовали очень суровые выводы. Виновных в преднамеренной порче автомашин, а сам факт 80 % приведенных в полную негодность автомашин только и означает, что преднамеренность порчи, было приказано расстрелять перед строем. Виновных же в небрежном отношении к вверенной боевой технике немедленно направить в штрафные стрелковые батальоны. Одновременно аналогичные меры приказано применять и в дальнейшем, если выявятся подобные случаи.

Скажете жестоко? Да, согласен, жестоко. Но в то же время и сурово справедливо. Шла война, страшная война. Еле-еле было налажено поступление крайне остродефицитной автотранспортной техники по ленд-лизу, за что СССР платил золотом, а тут массовая порча, да еще и в таких масштабах! Ведь 80 % приведенных в полную негодность автомашин ничем иным, как злоумышленным, преступным, вредительским действием не назовешь. Не говоря уже о том, что целый полк оказался неспособным выполнять боевые задачи, ибо был не в состоянии передвигаться. А такие полки выполняли очень серьезные боевые задачи на фронте, где ситуация была крайне напряженная. И что, прикажете в демократию играть, соблюдать права человека?! Нет уж, увольте, ибо на языке уголовного кодекса того времени это означало злоумышленный подрыв боеспособности вооруженных сил во время войны! Оттого и столь суровый приказ. Чтобы другим неповадно было заниматься таким вредительством.

* * *

Конечно, в сухопутные штрафные части летчики попадали и по другим причинам. Вот другой пример, из биографии известного героя Балтики летчика от бога Георгия Костылева (кстати говоря, один из немногих советских летчиков-истребителей того времени, не закончивших военной авиационной школы). Только в июле 1941 г. на И-16 Костылев сбил семь немецких самолетов. В октябре 1942 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. А в феврале 1943 г. он загремел в штрафбат. За что? Вот как описывает причину такой крутой метаморфозы известный исследователь Н. Бодрихин: «В феврале 1943 г. в блокадном Ленинграде (Костылев прибыл туда в краткосрочный отпуск повидаться с матерью. - А.М.) он, как знаменитость, попал в гости к “умеющей жить”, потчевавшей гостей изысканными яствами и коллекционными винами на драгоценной посуде. Сын блокадницы, Костылев, не на словах знавший цену блокадным мытарствам, в благородной ярости разнес это “гнездо пира во время чумы…”: разбил стоявшую перед ним посуду, стекла пузырившегося хрусталем серванта и опрокинул майора интендантской службы, пытавшегося прикрыть хрусталь своей грудью (и сильно избил его. - А. М.). Костылева не спасли ни слава лучшего летчика Балтфлота, ни геройское звание: благородные порывы всегда будили ненависть чиновников. Уже через несколько дней он был лишен офицерского звания, наград и в чине красноармейца направлен в штрафбат на Ораниенбаумский плацдарм».

Вне всякого сомнения, что по всем божеским и человеческим законам справедливости Костылев поступил совершенно правильно. Любой из нормальных мужиков в подобной ситуации всенепременно и от всей души надраил бы «морду лица» тыловой крысе, обжирающей свой же народ, да еще и в блокадном Ленинграде. Но вот незадача - Уголовный кодекс это не одобрял (да и сейчас не одобряет). Если бы он сдал эту тыловую крысу представителям органов госбезопасности, то уж те с ним разобрались бы по всем правилам военного времени и отправили бы его в штрафбат вместо Костылева. Увы, герой-летчик пустил в ход кулаки. Подчеркиваю, что по-мужски, по-человечески он был прав, но, увы, не по закону. Кстати, заметьте, насколько же подлы оказались тыловые ублюдки и подонки из военного трибунала, что, отобрав у Костылева все, чем он по праву гордился, отправили его рядовым красноармейцем не куда-нибудь, а на Ораниенбаумский плацдарм, где ежедневные безвозвратные потери были выше, чем на любом другом фронте или плацдарме. Вот уж подонки из подонков - отправили героя не просто в самое пекло, а именно же в ад. Однако правота Костылева была настолько очевидна, настолько справедлив был его благородный гнев, что Господь Бог уберег его даже в таком аду. Через некоторое время он вернулся в авиацию, воевал в составе 4‑го истребительного авиационного полка Балтийского флота, сбил немалое количество вражеских самолетов и 2 августа 1943 г. в бою над Финским заливом «завалил» одного из лучших асов люфтваффе - лейтенанта Херберта Броэндле. В 1944 г. Костылев был назначен главным инспектором истребительной авиации Балтийского флота.

Так что действительно «сталинские соколы» иногда «залетали» и в штрафбаты сухопутных войск. Но это было всего лишь исключением, потому как славным «соколам» надо было очень уж «постараться», чтобы загреметь в штрафные части пехоты. Как правило, проштрафившихся летчиков все же использовали по назначению. В этих целях в составе действовавшей на Калининском фронте 3‑й воздушной армии летом 1942 г. впервые была создана штрафная авиагруппа. Ее возглавил один из самых лучших летчиков СССР Иван Евграфович Федоров по прозвищу Анархист, открывший свой боевой счет еще в Испании, где лично «завалил» 11 «фрицев» и 13 - в составе группы. До того как возглавить штрафную авиагруппу, лично сбил более 20 самолетов противника, осуществил несколько воздушных таранов. Впоследствии стал летчиком-испытателем, давшим путевку в жизнь примерно трем сотням типов самолетов, в том числе и реактивных, явился родоначальником первого сверхзвукового полета. С 1948 г. - Герой Советского Союза.

Когда было принято решение о создании штрафной авиагруппы, то никто в 3‑й воздушной армии не захотел ее возглавить. Считавшийся хулиганом Федоров добровольно вызвался возглавить эту авиагруппу, насчитывавшую 64 штрафника. В нее направляли как «праведных» штрафников, так и настоящих хулиганов, по которым действительно всплакнул Уголовный кодекс. К числу праведных относился, например, летчик 273‑го истребительного авиационного полка, лейтенант Алексей Решетов, считавшийся самым результативным боевым летчиком из числа тех, кто специализировался на воздушной разведке, - лично сбил 36 и в группе 8 вражеских самолетов. А. Решетов «загремел» в эту авиагруппу по приговору военного трибунала за то, что расстрелял в воздухе самолет своего ведомого, который из-за трусости неоднократно бросал Решетова в бою. По всем божеским и человеческим законам справедливости дело он был прав. Но, увы, не по закону. Ведь до такого же финала на абсолютно законных и понятных всем основаниях он мог довести дело и обычным путем через тот же трибунал. Увы, в пылу боя он так рассвирепел, что решил собственноручно покарать труса. А это ну никак не приветствовалось ни командованием, ни даже суровыми законами военного времени. А из тех, что и в самом деле были настоящими хулиганами, то, по воспоминаниям И.Е. Федорова, у него было: а) трое летчиков, которые попали к нему в группу за то, что посадили повара в котел с горячей водой, так как тот задержал подготовку ужина; б) несколько пилотов, которые в пьяном угаре сбросили девушку с балкона за то, что она не согласилась с ними танцевать; в) один летчик, который из ревности пристрелил свою же подругу. Увы, на войне все бывает, человеческие пороки прямо-таки прут фонтаном. Но никому не дано безнаказанно калечить или убивать людей. Вот за то и направили этих «соколов» на исправление в группу Федорова.

Однако надо сказать, что летчики этой группы были не только хулиганами, но и обладали также высоким летным мастерством и беспрецедентной храбростью в воздушных боях. Штрафная авиагруппа Федорова воевала исключительно успешно, особенно в августе - сентябре 1942 г., и вскоре была преобразована в полк. Причем при расформировании штрафной группы всех летчиков реабилитировали и представили к орденам и медалям, а четверых - к званию Героя Советского Союза. После боев под Сталинградом 273‑й истребительный авиаполк был переименован в 31‑й гвардейский авиаполк.

Самой громкой победой этой группы, нанесшей не только колоссальный боевой урон, но и непреодолимый моральный ущерб люфтваффе, явилась победа над знаменитой группой немецких летчиков во главе с полковником фон Бергом. Дело в том, создание штрафной группы Федорова совпало с появлением группы полковника фон Берга на этом участке фронта. Впоследствии Федоров вспоминал: «У их командира полковника фон Берга на стабилизаторе красовался трехглавый дракон (другие самолеты этой группы были разрисованы персонажами, обозначенными на игральных картах. - А. М.). Чем же эти асы занимались? Если на каком-то участке фронта наши дерутся хорошо, то они прилетают и бьют их. Потом перелетают на другой участок - там наших колошматят. Вот нам и поручили прекратить это безобразие. И мы за два дня всех немецких асов этой группы ухлопали (к слову сказать, в эту группу входили 28 асов люфтваффе, так что оцените высочайший уровень летного мастерства и непревзойденной храбрости авиаштрафников. - А. М.). В одном из боев мне удалось завалить самого “дракона” и “червового туза “. После боя мне принесли шпагу, кортик, маузер и курительную трубку в виде головы Мефистофеля со светящимися, фосфоресцирующими зубами и глазами и с автографом Гитлера. Это были личные вещи фон Берга». И.Е. Федоров сохранил эту шпагу в белых никелированных ножнах после войны и впоследствии показал ее корреспонденту газеты «Труд».

В дальнейшем И.Е. Федоров стал заместителем командира 269‑й авиадивизии и специализировался на «свободной охоте», для чего собрал группу из девяти летчиков. Во время «свободной охоты» сбил еще 21 самолет противника.

А в дополнение к изложенному позвольте сослаться на содержание любопытной статьи полковника юстиции А. Мороза - «Штрафной удар с неба» (приводится с сокращениями)[2]: «Даже некоторые военные историки высказывают сомнения в том, что в годы Великой Отечественной войны наряду со штрафными батальонами и ротами были и штрафные авиаэскадрильи… Но если штрафбаты в составе фронтов и штрафроты в составе общевойсковых армий создавались в соответствии с приказом наркома обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 г., то штрафные эскадрильи в составе воздушных армий формировались в те же сроки, скорее, по инициативе самих авиаторов, не по велению сверху. Немногочисленные и лаконичные директивы центра по этому поводу имеют больше разрешительный, чем обязывающий характер. Более того: архивные документы позволяют думать, что предложение, а, может, и просьба о создании штрафных эскадрилий исходила из 8‑й воздушной армии, входившей в состав Сталинградского фронта (выше уже было указано, что начало этому было положено летом 1942 г. в 3‑й воздушной армии Калининского фронта. - А. М.). Ведь именно военному совету этой армии было предписано разработать соответствующее положение.

Приказ НКО № 227 в 8‑й воздушной армии был не только объявлен в эскадрильях, батальонах аэродромного обслуживания, во всех штабах и службах, но и обсуждался на митингах и собраниях. В такой вот эмоциональной атмосфере могла вызреть и окрепнуть мысль о том, что летчику, проявившему трусость в воздушном бою, при штурмовке или бомбардировке цели, техническому специалисту, плохо обслужившему самолет, целесообразнее искупать вину не в боевых порядках штрафного стрелкового батальона или роты, а в небе, на аэродроме.

…В 1941-1942 гг. немало военнослужащих, в том числе авиаторов, угодили, как в обиходе выражаются, под трибунал. В 1941 г. 69,7 процента, а в 1942 г. 78,8 процента приговоров выносились с отсрочкой их исполнения до окончания боевых действий. И куда же осужденный летчик направлялся? В родную эскадрилью, часто на переподготовку».

Далее Мороз приводит боевую характеристику на пилота 1‑й эскадрильи 6‑го истребительного авиаполка младшего лейтенанта В.В. Копейкина, составленную 2 апреля 1942 г., задолго до приказа «Ни шагу назад!». В ней, в частности, говорится: «Тов. Копейкин с первых дней войны допускал халатное отношение к боевой работе, проявлял недисциплинированность, выражавшуюся в пьянках, из которых одна со стрельбой… Эта недисциплинированность в конце концов привела к грубому летному происшествию - допустил промах на посадке и столкновение с другим самолетом на пробеге. За эти факты тов. Копейкин был осужден военным трибуналом в декабре 1941 г. к десяти годам». Осужденного младшего лейтенанта Виктора Копейкина в феврале 1942 г. направили в 6‑й истребительный авиаполк для переучивания на новой матчасти. Он и в этом полку из-за того, что по рассеянности не переключил топливный бак, совершил вынужденную посадку. Тем не менее командиры молодого летчика охарактеризовали его следующим образом: «Имеет большое стремление искупить вину. Должности пилота соответствует, но требует контроля со стороны начальников». От Копейкина при его характере и уровне подготовки можно было ожидать чего угодно, но только не измены, не перелета к противнику. Сама мысль об этом исключалась.

Наиболее значимое Положение о штрафных эскадрильях было разработано в 811‑м штурмовом полку 206‑й штурмовой дивизии (она была переформирована из истребительной в штурмовую на Сталинградском фронте). Положение подписано начальником штаба 8‑й воздушной армии полковником Н. Селезневым и военкомом штаба старшим батальонным комиссаром В. Ануфриковым, а на титульном листе утверждено командующим армией генерал-майором авиации Героем Советского Союза Т. Хрюкиным и военкомом армии бригадным комиссаром А. Вихоревым.

Задачу организации штрафных эскадрилий положение определило так: предоставить возможность летчикам, стрелкам-бомбардирам, техникам и механикам, уличенным в саботаже, проявлении элементов шкурничества, уклонении от полетов, путем выполнения ответственных боевых заданий на самых опасных участках и направлениях искупить свою вину перед Родиной. Далее в документе сказано, что перечисленные выше лица независимо от занимаемых должностей направляются в штрафные эскадрильи распоряжением командира дивизии с последующим оформлением и отдачей приказа по личному составу воздушной армии. Отчисление из штрафной эскадрильи осуществляется по представлению командира дивизии приказом командующего армией. Предусматривалось создание штрафных эскадрилий трех типов:

а) истребительной на самолетах Як-1 и ЛаГГ-3;

б) штурмовой на Ил-2;

в) легкобомбардировочной на У-2.

Каждая эскадрилья содержалась по штату… эскадрильи десятисамолетного состава. Подчинялась непосредственно командиру той дивизии, в которой была оформлена решением командования воздушной армии. Как и в штрафбате, руководящий состав штрафной эскадрильи подбирался из нештрафников. Он включал пять человек: командира и военного комиссара эскадрильи, заместителя командира, адъютанта старшего (так в то время называли начальников штабов батальонного звена) и старшего техника. Весь остальной командный, рядовой летный и технический состав укомплектовывался за счет штрафников. Положение предусматривало единственное исключение: при неукомплектованности штрафной легкобомбардировочной эскадрильи стрелками-бомбардирами командиру дивизии разрешалось замещать эти должности нештрафниками. Кстати сказать, в момент разработки положения еще ни один самолет Ил-2 в двухместный переоборудован не был, поэтому проблема воздушных стрелков для штурмовиков отсутствовала.

* * *

Небольшой комментарий. С указанным в скобках обстоятельством связан еще один миф об авиаштрафниках. Якобы во время войны проштрафившихся летчиков в штрафные части не отправляли, а переводили в штурмовые авиаполки, где заставляли летать на Ил-2 в качестве стрелков-радистов. Однако факты, как указано выше, этого не подтверждают. Об этом мифе см. чуть ниже.

* * *

На командование эскадрилий и дивизий возлагалась обязанность тщательно учитывать всю боевую работу штрафников, и только на основании этих учетных данных возбуждать ходатайство о переводе их в строевые части. Положение не разрешало представлять штрафников к правительственным наградам, лишало их полагавшегося другим летчикам денежного вознаграждения за боевые успехи в порядке приказов НКО СССР № 0299, 0489 и 0490, а также процентной надбавки за выслугу лет. Пребывание в штрафной эскадрилье не засчитывалось в срок, определяющий присвоение очередного воинского звания. Штрафники независимо от должности, которую занимали в строевой части, удовлетворялись денежным содержанием по должности, которую им определили в штрафной эскадрилье, с процентной надбавкой за пребывание на фронте. Документ разработан под прямым воздействием приказа НКО № 227. Но в штабе 8‑й воздушной армии не могли воспользоваться в качестве образца положениями о штрафном батальоне и штрафной роте. Последние были утверждены заместителем наркома обороны генералом армии Г. Жуковым 26 сентября 1942 г., а Т. Хрюкин с А. Вихоревым утвердили свое положение на двадцать дней раньше - 6 сентября.

Документ получился даже более суровым, чем Положение о штрафбате. Штрафников в пехоте, как известно, за подвиги к наградам все-таки представляли, хотя и не часто. Они заранее знали, на какой срок направлены в штрафной батальон или роту - этот срок не мог превышать трех месяцев. Ранение, каким бы ни был его характер, признавалось свидетельством искупления вины. Авиаторы же предпочли иной критерий - только число и итоги боевых вылетов и качество подготовки самолетов к боевой работе. Некоторым летчикам не удавалось избавиться от статуса штрафника до пяти месяцев. Получив в воздухе ранения, ожоги, они автоматически в строевые части не переводились. Часто даже после снятия с них по представлению командования эскадрильи и дивизии судимости еще какое-то время решали боевые задачи в качестве штрафника. Не предусматривало Положение о штрафных эскадрильях и дополнительных дисциплинарных полномочий для их постоянного командного состава, льготного исчисления выслуги лет. Это было прерогативой наркомата обороны. В тот момент, когда в 8‑й воздушной армии приступили к комплектованию штрафных эскадрилий, она имела в своем составе десять авиационных дивизий и ряд отдельных частей - всего 49 авиаполков и 40 батальонов аэродромного обслуживания, объединенных в пять районов аэродромного базирования. Эти данные дают представление о том, что три штрафные эскадрильи десятисамолетного состава (не всегда укомплектованные полностью) в системе столь мощного авиационного объединения - капля в море. Но их воспитательное значение преуменьшать нельзя.

Формируемые с 9 сентября 1942 г. штрафные эскадрильи создавались: истребительная - при 268‑й истребительной авиадивизии (командир полковник Б.А. Сиднев), штурмовая - при 206‑й штурмовой авиадивизии (командир полковник В.А. Срывкин) и легкобомбардировочная - при 272‑й ночной бомбардировочной дивизии (командир полковник П.О. Кузнецов). В свою очередь в дивизиях штрафные эскадрильи, оставаясь в непосредственном подчинении комдива, прикреплялись к одному из полков. Так, в 206‑й штурмовой авиадивизии штрафная эскадрилья довольно прочно приросла к сформированному уже в ходе войны 811‑му штурмовому полку двухэскадрильного состава.

Командиром штрафников был назначен один из лучших летчиков этой молодой части капитан Петр Федосеевич Забавских, до этого возглавлявший обычную эскадрилью. Летая на Ил-2, он, перед войной шесть лет прослуживший инструктором в Сталинградском училище летчиков, не только отличился точной штурмовкой целей, но и сумел сбить два истребителя противника - «мессершмитт-109» и «фокке-вульф-189». Приказом еще по Юго-Восточному фронту был награжден орденом Красного Знамени. Если судить по документам, более заботливого и участливого командира для проштрафившихся собратьев по оружию подыскать было трудно. По разным причинам и при разных обстоятельствах попадали в штрафники летчики и аэродромные специалисты. В большинстве случаев их персональная вина была очевидной и неоспоримой. Но не всегда. К примеру, в штрафную эскадрилью, которую принял под свое командование капитан Забавских, угодил Григорий Алексеевич Потлов. Уроженец села Никольско-Бурлинское, что в Казахстане, он в 1933 г. окончил военную школу пилотов. С началом войны на Южном фронте совершил 15 боевых вылетов в составе ночного бомбардировочного полка на У-2. Затем, уже на Сталинградском фронте, принял эскадрилью в 622‑м штурмовом полку, совершил на Ил-2 девять успешных боевых вылетов. Но 14 августа 1942 г., ведя в бой группу из шести самолетов, задание не выполнил, вернулся на свой аэродром с полной бомбовой нагрузкой. Возможно (документальных подтверждений тому нет), летчики не нашли назначенную им цель, потратили время на ее поиск, а потом сбрасывать бомбы было уже поздно и опасно. Командир 228‑й штурмовой авиадивизии полковник В.В. Степичев увидел причину невыполнения задачи в трусости ведущего группы. Приказом по армии Потлов в звании красноармейца, сдав на хранение в штаб свой орден Красного Знамени, был направлен в штрафную эскадрилью. Здесь он проявил себя блестяще: совершил два боевых вылета в качестве ведомого, два - ведущим звена и восемь - ведущим группы. «Все боевые задания, - указывалось в представлении командиру 206‑й авиадивизии, - выполнял отлично, в бой идет смело, уверенно и с большим желанием, показывая образцы мужества и отваги. Самолетом Ил-2 овладел в совершенстве, техника пилотирования отличная, может летать в сложных метеорологических условиях… В эскадрилье и в 811‑м ШАП пользуется заслуженным боевым авторитетом и любовью всего личного состава полка».

В штрафники попадали и технические специалисты. Спрашивается, за что? Причины разные, порой удивительные. В основном за неуместно проявленную «смекалку» (как правило, в форме прямого нарушения советских законов), преступные разгильдяйство и халатность, приводившие к снижению уровня боеготовности вверенной им боевой техники, а то и вовсе к ее уничтожению. К примеру, один из механиков, злоупотребив служебным положением, снял недостающие детали с самолета ЛаГГ-3 в соседнем полку, другой специалист, нарушив меры безопасности, сжег при заправке самолет У-2. Сразу несколько техников и механиков в начале ноября заморозили водосистему в моторах самолетов Ил-2 и МиГ-3. Начальник техотдела одного из батальонов аэродромного обслуживания по личной халатности не обеспечил самолеты сжатым воздухом, сорвав тем самым боевые вылеты нескольких групп штурмовиков и истребителей. Старший техник эскадрильи по вооружению выпустил самолет Ил-2 на боевое задание, не зарядив пушку снарядами. Молодой механик, охраняя в составе караула склад с боеприпасами, со скуки выстрелил по птичке. Птичка-то улетела, а складу не повезло - взлетел на воздух… Ну, и так далее.

Порой и летчики совершали поступки, которые свидетельствовали об их молодости и житейской неосмотрительности. 5 июня 1943 г. командир 10‑го учебно-тренировочного авиаполка отправил в Астрахань на самолете УТ-2 младшего лейтенанта Минченко и старшину Минина. На полевом аэродроме Началово им надлежало принять самолет Як-1 и вернуться в полк парой. Но летчики к установленному сроку не вернулись. Выяснилось, что они самовольно вылетели из Астрахани в Кизляр за вином и при взлете с пустыря поломали самолет УТ-2. В приказе по этому поводу командующий 8‑й воздушной армией отметил, что за такое исключительное хулиганство Минченко и Минин заслуживают предания суду военного трибунала, но, учитывая их отличную технику пилотирования, то, что в полку они были инструкторами, им была предоставлена возможность искупить вину в штрафной эскадрилье.

Далее Мороз отмечает, что «…штрафные авиаэскадрильи, которым… поручались самые сложные и опасные задачи, решали их не хуже, чем строевые эскадрильи, действовали самоотверженно, искренне стремясь побыстрее вернуть себе доброе имя и честь, конкретными делами искупить вину. Потери среди пилотов-штрафников были сопоставимыми с потерями строевых летчиков обычных эскадрилий. Так, штрафная штурмовая эскадрилья 8‑й воздушной армии под командованием капитана П. Забавских с 1 октября по 31 декабря 1942 г. потеряла трех летчиков. С боевого задания не вернулись старшина И.И. Елисеев и капитан П.И. Гращенко, а сержант И.Я. Ковалев был сбит внезапной атакой Ме-109 при перегоне самолетов в новый район базирования.

Перед новым, 1943 годом 811‑й штурмовой авиаполк убыл в город Куйбышев для нового формирования и обучения. Штрафную эскадрилью, в которой к тому моменту числилось десять штрафников - из них только один пилот, прикрепили к 807‑му полку 206‑й авиадивизии. Капитан Петр Забавский через год, на Южном фронте, стал его командиром, был награжден еще двумя орденами Красного Знамени».

Небезынтересно также отметить, что «из трех штрафных эскадрилий 8‑й воздушной армии особенно ярко проявила себя ночная легкобомбардировочная на У-2, первым командиром которой был старший лейтенант Иван Михайлович Семертей. Летчики этой эскадрильи, как, впрочем, и всех других в 272‑й авиадивизии, летали ночью и в сложных метеоусловиях. За ночь они успевали совершить 5-6 боевых вылетов со стандартной бомбовой нагрузкой в 200-230 кг. Летчик-штрафник красноармеец Мухамедзян Шарипов, в действительности имевший звание батальонного комиссара, за месяц произвел 94 боевых вылета, а красноармеец (старший политрук) Кузьма Волков - 75. Между тем, летчиков строевых эскадрилий за 50 боевых вылетов согласно приказу НКО СССР № 0294 можно было представлять к ордену Отечественной войны II степени, а за 60 - I степени. Но для Шарипова, Волкова и многих их коллег высшей наградой было возвращение воинского звания и перевод в строевую эскадрилью… Даже подчеркнуто скупые и сдержанные строки приказов по армии… отражают высокое мужество и самоотверженность пилотов и авиаспециалистов-штрафников».

С самим фактом существования штрафных авиаэскадрилий связан и второй миф - о том, что-де во время войны провинившихся летчиков по приказу Сталина ссылали не просто в штрафные авиаэскадрильи, а в эскадрильи смертников, которые летали на штурмовиках Ил-2. А к нему примыкает вариация, что-де проштрафившихся летчиков в штрафные части не отправляли, а переводили в штурмовые авиаполки, где заставляли летать на Ил-2 в качестве стрелков-радистов.

Сколь странным сие ни показалось бы, но, как выясняется, подлинными авторами этих мифов являются сами гитлеровцы. Так что ничего удивительного в том, что наша «антиллигенция» подхватила эти мифы, нет. Она любое нацистское вранье подхватывает, лишь бы только очернить Родину, чей хлеб ест. И потому ей невдомек, что тут к чему. А между тем подлинные корни происхождения этих мифов очень даже интересны. Позвольте в этой связи сослаться на авторитетного современного исследователя Ю.И. Мухина. В своей новой и как всегда блестящей книге «Средства массовой брехни» Юрий Игнатьевич со ссылкой на интервью с ветераном войны, известным летчиком-штурмовиком, Героем Советского Союза Григорием Максимовичем Рябушко приводит очень интересный пример, показывающий, что гитлеровцы боялись «илов» как-то по-особому, сильнее других советских самолетов. Оказалось, что в ответ на многочисленные вопросы солдат вермахта на одну и ту же тему - «Что за звери летают у русских на штурмовиках? Спасения от них никакого! По головам ходят!» - немецкие «политруки» разъясняли, что «русские летчики, летающие на штурмовиках, такие свирепые и бесстрашные, потому что они смертники. Терять им нечего, их на штурмовиках летать приговорили. Летают на штурмовиках у русских такие сволочи, такой сброд, который в любой нормальной армии, вроде немецкой, уже давно бы расстреляли, а варвары-русские приговаривают их летать на штурмовиках. И летают на “илах” такие отпетые головорезы, которым и своей жизни не жаль, только была возможность кого-то убить. А в перерывах между полетами, чтоб эти сволочи не разбежались и опять какое-нибудь зверство не учинили, русское командование дает им расстреливать немецких военнопленных. Так сказать, душу отвести и удовольствие получить»[3].

Самое интересное, что Рябушко это услышал непосредственно от самих пленных немцев, с которыми группа советских летчиков-штурмовиков (и он в том числе) решила просто побеседовать, так как мимо их аэродрома, где не замаскированными стояли Ил-2, проводили колонну пленных. И как только наши летчики уговорили конвойных дать им пару минут, чтобы просто побеседовать с пленными, те, увидев, что на аэродроме стоят Ил-2, буквально в слезах стали умолять не расстреливать их. Заинтересовавшись таким поведением пленных, летчики через переводчика и выяснили то, о чем уже было сказано выше. А на вопрос «А с чего вы взяли, что мы смертники?», пленные ответили очень просто - мол, «нормальный человек, который хоть как-то бережет свою жизнь, летать так, как это делают русские штурмовики, не станет. Так атаковать, отчаянно и безжалостно, со сверхмалой высоты и наплевав на зенитный огонь, могут только смертники, которым уже терять нечего. А таких людей нормальному человеку бояться не только не стыдно, а вроде как даже обязательно»[4].

Так вот и выходит, что, судя по всему, наша «антиллигенция» четвертушкой уха слышала где-то звон, но, как и всегда, не соизволила разобраться, откуда он и почему. А ведь пример-то очень любопытный. Даже более того. Вы обратите внимание на то, как тевтоны рассуждали. Пришли к нам в качестве крайне непрошенных «гостей», сиречь агрессоров. Безжалостно и варварски уничтожали наши города и села, беззащитных мирных советских граждан, с самых малых высот, как в тире, расстреливали колонны несчастных беженцев, а тут, видите ли, русские штурмовики их, таких бравых нормальных вояк нормального Третьего рейха, столь безжалостно уничтожали на поле боя!? Ну и наглецы! Впрочем, особыми сволочами тут выглядят непосредственно немецкие «политруки». Ведь это же они так разъясняли своим солдатам, дабы хоть как-то объяснить им, почему русские столь храбро и героически воюют! А что у этих гадов «фрицев» проходило за «лучший аргумент»?! Правильно, все русские трусы, варвары, все сволочи непролазные, все звери, только и способные, что безжалостно убивать принесших им нацистскую цивилизацию нормальных тевтонов! Ну и наша «антиллигенция» туда же. Как же без нее-то, да еще и при наличии такого нацистского «аргумента»?!

А ведь «аргумент», между прочим, только в пользу славных сталинских соколов, которые с беспримерной храбростью, героизмом и мужеством вели действительно безжалостную, беспощадную борьбу с люто ненавистным врагом! Они ведь сражались за Родину! Или что, агрессор ожидал, что ему мармеладки с неба будут сыпать?! Более того. «Аргумент» еще и тем хорош, что показывает высочайшую эффективность и надежность советской авиационной техники, которая позволяла летчикам-штурмовикам работать на сверхнизких высотах. Ведь Ил-2 был первым в мире серийным бронированным самолетом-штурмовиком, в котором жизнь летчика и основные системы самого самолета были прекрасно защищены авиационной броней! Ни у кого в мире не было такого самолета, который мог на низких и сверхнизких высотах висеть над полем боя и методично уничтожать врага!

Ну, а в том, что некоторые из летчиков за серьезные провинности и по приговору военных трибуналов попадали в штрафные авиаэскадрильи, ничего удивительного нет. Об этом уже было сказано выше. Еще раз напомню, что во времена Сталина закон был для всех законом. Тем более во время войны, иначе, без дисциплины-то, Победы было бы не достичь! Вот так-то!

И вот теперь, когда, пускай и вкратце, но вы ознакомились с тем, что было и как было, ответьте, пожалуйста, на один сакраментальный вопрос. Выше была приведена подлинная правда об авиаштрафниках и штрафных авиаэскадрильях. Она горькая, во многом нелицеприятная. Но так было. Однако же при чем тут утверждения о том, что во время войны Сталин не щадил даже своих любимчиков - «сталинских соколов» - и ссылал их в специально созданные для них штрафные авиаэскадрильи, а некоторых даже в штрафбаты?! При чем тут он, если это была инициатива снизу, хотя и во исполнение знаменитого приказа № 227?! В чем злодейство-то, если жестокости в положение заложили сами авиаторы?! В чем тут злодейство Сталина, если во время войны жестко соблюдалось действовавшее тогда советское законодательство?! И знаете, что самое интересное?! Ведь не поверите, но это действительно так. На все эти вопросы сами летчики - участники войны - давным-давно ответили. Да еще как! Ведь ни один из летчиков, побывавших в штрафных эскадрильях, ни разу не обмолвился ни одним худым словом ни в адрес самой идеи штрафных авиачастей, ни тем более Сталина! Напротив, еще и гордятся тем, что в составе этих эскадрилий принимали участие в самых жестоких, самых кровопролитных воздушных боях и выходили из них победителями! Слава вам, славные «сталинские соколы»! Вы и в штрафных эскадрильях с честью несли высокое звание верных сынов России! Хотя, конечно, было бы лучше, если вы не совершали бы тех проступков, за которые попадали в такие части.

[1] Сборник боевых документов Великой Отечественной войны № 5. М., 1947, с. 37. Цит. по: Правда о штрафбатах-2. М., 2008, с. 32.

[2] Красная Звезда, 16 января 2008 г.

[3] Мухин Ю.И. Средства массовой брехни. М., 2008, с. 45-48.

[4] Мухин Ю.И. Средства массовой брехни. М., 2008, с. 45-48.
источник:
http://www.business.su/old/chsdnw.php?chsdnew=5242
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 20:05    Заголовок сообщения: цитировать

Сталинские соколы.Крылатый штрафбат.Канал ВЕСТИ (09.05.2009г) ЧАСТЬ 2.

http://rutube.ru/tracks/1880692.html
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Пн Окт 18, 2010 19:23    Заголовок сообщения: цитировать

КУРСКИЙ ВЕСТНИК
областная газета
http://kv.k46.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=2415

Русские посылали в штрафроты поваров, немцы - гомосексуалистов

Долгое время в нашей стране сведения о штрафных воинских подразделениях и заградотрядах были секретными. Однако со времен Великой Отечественной войны народная молва пронесла немало легенд и о тех солдатах, которым было дано право искупать свою вину кровью, и о тех, кто по законам военного времени расстреливал из пулеметов свои отступающие части. Снятие грифа секретности позволило ближе узнать правду о драматической судьбе бойцов этих необычных подразделений.

Заградотряды придумали боевые командиры
В самом начале войны, когда было немало случаев неорганизованного отступления, многие командиры по своей инициативе начали создавать подразделения, призванные остановить отступающих. Верховное командование войсковую практику поддержало, и 12 сентября 1941 года командующим фронтами была направлена директива, предписывавшая "каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных бойцов численностью не более батальона". Этот документ давал право останавливать бегущих со своих рубежей военнослужащих с помощью оружия.
Таким образом, заградительные отряды появились раньше штрафных частей и родились они в войсках.

Вместо расстрела - право на геройскую смерть
Штрафные части - батальоны и роты - появились в Красной Армии только в июле 1942 года после приказа наркома обороны СССР "Ни шагу назад!". Их полагалось направлять на наиболее трудные участки, чтобы дать возможность искупить кровью преступления перед Родиной.
С этого времени в штрафники попадали и отдельные военнослужащие, и даже целые подразделения. Так, в результате внезапных действий противника осенью 1944 года в тяжелое положение попал 214-й кавалерийский полк. Неся большие потери, он начал отступать. В критической ситуации командир решил отправить знамя полка в штаб 63-й кавдивизии. Но в штаб его не доставили. Приказом народного комиссара обороны командир 214-го кавалерийского полка был понижен в звании с полковника до майора, а весь полк переведен в разряд штрафных. Мужеством в последующих боях конники искупили вину. По ходатайству военного совета 3-го Украинского фронта полку вернули прежний статус и вручили новое знамя.
Военнослужащие направлялись в штрафные батальоны на срок от 1 до 3 месяцев. Все штрафники подлежали разжалованию в рядовые, их награды до искупления вины подлежали передаче на хранение в отдел кадров фронта. За боевое отличие штрафники могли быть освобождены досрочно, а также представлены к государственным наградам. Получившие ранение в бою считались отбывшими наказание, восстанавливались во всех правах и по выздоровлении направлялись для дальнейшего прохождения службы в обычные части.
Кстати, вопреки расхожему мнению, создание штрафных частей не привело к дополнительному освобождению заключенных из мест лишения свободы. Никогда в штрафники не отправляли добровольцев из заключенных.
В августе 1943 года командирам полков было разрешено своей властью, минуя военные трибуналы, направлять в штрафные части подчиненных сержантского и рядового состава за самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа, проматывание и кражу военного имущества, нарушения уставных правил караульной службы и иные воинские преступления. К сожалению, справедливость при этом соблюдалась далеко не всегда. Военные прокуроры, осуществляя надзор над такими частями, выявляли немало фактов, когда солдата или сержанта направляли в штрафники за "шевеление в строю", "приготовление некачественного обеда" и т.п.
В штрафные роты также направлялись попавшие в плен власовцы, лица, служившие в полиции на временно оккупированной немцами территории, а также те, кто отказывался брать оружие по религиозным мотивам, явившиеся с повинной участники бандформирований, действовавших на Северном Кавказе и в Закавказье.
Что касается высоких боевых качеств штрафных рот, то это далеко не миф.
В конце августа 1942 года 163-я штрафная рота 51-й армии в оборонительном бою отбила атаку противника, поддерживаемую десятью танками. Будучи отрезанной от своих войск, рота с боями вышла из окружения, а 1 сентября участвовала уже в наступательном бою и только по приказу отошла на исходные позиции. Бойцы и начальствующий состав роты 60 километров несли на себе раненых. Приказом военного совета армии звание штрафной с роты было снято.

За Родину, за… Рузвельта?
Хотя и в меньших масштабах, но создавались штрафные подразделения и у наших союзников - в армиях Великобритании и США. Исключением была только французская армия, где для военных преступников предусматривалось лишь одно наказание - расстрел перед строем. По масштабам применения штрафных частей в годы Второй мировой войны близок к нам только германский вермахт.
По немецким данным, штрафные части и подразделения в вооруженных силах нацистской Германии начали формироваться накануне войны и в первые годы боевых действий. Туда направлялись как нарушители воинской дисциплины, так и уголовные преступники и политически неблагонадежные, с точки зрения нацистского руководства, лица, в том числе коммунисты и социал-демократы. Кроме того, в исправительные части попадали гомосексуалисты.
Среди прочих штрафных подразделений немцев наиболее известны головорезы Дирлевангера, ветерана Первой мировой войны и нацистской партии. Оскар Дирлевангер, имевший ученую степень и судимость за растление малолетних, набирал в свою часть осужденных военнослужащих вермахта, люфтваффе, эсэсовцев и полицейских, которые составили костяк гренадерской дивизии ваффен СС. Подчиненные Дирлевангера были под стать своему командиру. Части использовались для борьбы с партизанами и в карательных акциях на оккупированных территориях СССР, принимали участие в подавлении Варшавского и Словацкого восстаний осенью 1944 года. За Варшаву командир получил рыцарский крест. Во всех операциях подчиненные Дирлевангера проявляли крайнюю жестокость. В самом конце войны 36-я дивизия СС воевала против советских войск в Венгрии, Силезии, на Одере и юго-восточнее Берлина, а также на Западном фронте. В западных источниках сообщается, что раненый Дирлевангер по окончании войны оказался во французской зоне оккупации Германии. Утверждается также, что французы передали его полякам, которые и расправились с ним.
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Пн Окт 18, 2010 20:06    Заголовок сообщения: цитировать

ШТРАФБАТЫ НЕ ПРОСЯТ ОГНЯ...
Автор: Александр ФИЛЬ

«Многие военные писатели, генералы и маршалы так искажают историю Великой Отечественной войны, что от настоящего прошлого иногда остается только общий фон, схема, а содержание отчасти компонуется таким образом, что зачастую просто непонятно, когда и где происходили те или иные события. История Великой Отечественной войны абсолютно неправдива. Она отвечает духу современности: кого-то нужно прославить, о ком-то стоит умолчать...» — заявил как-то в интервью «Литературной газете» маршал Советского Союза Георгий Жуков. Интересно, какой правдой руководствовался сам Георгий Константинович, создавая свои знаменитые «Воспоминания и размышления», если некоторые страницы войны остались вне внимания нашего прославленного полководца? А они, между прочим, имеют право быть обнародованными, несмотря ни на дух современности, ни на политическую конъюнктуру, продолжающую свою невидимую работу по разрушению самого святого — правды войны, даже после падения великой империи.

Говорят, война заканчивается только тогда, когда земле предают прах последнего солдата. Но к этой выверенной временем аксиоме стоит прибавить еще одну, не менее важную истину: о завершении войны можно говорить лишь тогда, когда о ней будет сказана вся правда.
О чем не сказал Жуков?

В 1990 году вышло очередное, 10-е издание книги знаменитого маршала «Воспоминания и размышления» с неизменным посвящением советскому солдату.

Издание было посвящено 45-летию Великой Победы. А в предисловии отмечено, что издательство «Агентство печати Новостей» поставило перед собой цель прежде всего сберечь неприкосновенным текст, он был подписан в печать самим Георгием Константиновичем.

Историки, а также просто почитатели военного прошлого с огромным нетерпением ожидали выхода мемуаров Жукова, надеясь найти наконец в «Воспоминаниях и размышлениях» репрессированное ранее, а сейчас реабилитированное слово маршала. Они надеялись, что правда о Великой Отечественной войне все же вырвется из когтей цензуры. Этому способствовали и перестроечные процессы, ознаменовавшие начало 90-х. Однако надежды оказались напрасными. И прежде всего это касалось раздела пятнадцатого мемуаров Жукова: «Суровые испытания продолжаются (1942 год)».

Известно, что именно в 42-м, таком катастрофическом для Красной Армии году появился печально известный сталинский приказ №227 «Ни шагу назад!». Георгий Константинович посвятил этому документу два абзаца. Хотя приказ и события вокруг него заслуживают большего внимания.

Обвинять Жукова в замалчивании подробностей приказа наркома обороны под №227 от 28 июля 1942 года, пожалуй, не стоит. Ведь первое издание «Воспоминаний и размышлений» вышло из печати в 1969-м, а текст приказа «Ни шагу назад!» читатели в полном объеме впервые увидели только через девятнадцать лет. Более сорока лет приказ №227 находился под пристальным надзором работников спецфонда. Почему? Да потому, что в приказе речь шла о том, как соответствующие органы должны правильно организовывать «работу» с трусами, паникерами и нарушителями дисциплины. Средства для укрепления боевого духа в армии предлагались такие. Прежде всего сталинский приказ обязывал снимать с должностей и отдавать под трибунал командующих армиями, корпусами и дивизиями, которые позволили самостоятельное отступление войск без приказа командования фронтом. Рядовых паникеров и трусов Сталин приказывал уничтожать на месте без лишних, так сказать, церемоний. Кроме этих драконовских методов организации обороны, Иосиф Виссарионович приказал сформировать в составе каждой армии заградительные отряды и «поставить их в тылу нестойких дивизий». Улучшить мощь обороны должны были также штрафные роты и батальоны, действовавшие на самых сложных, самых опасных участках фронта.

Штрафные батальоны предназначались для командиров и политработников старшего и среднего звена. Командиры и комиссары батальонов и полков могли быть направлены в штрафбат не иначе, как по приговору военного трибунала фронта, остальные — просто по приказу командования армии или даже дивизии. В штрафные роты посылались рядовые красноармейцы и младшие командиры согласно полковому приказу без каких-либо трибуналов. Штрафные роты становились «родными» и для уголовных элементов, изъявлявших желание «смыть кровью все свои провинности перед государством». Так, только в 1942—1943 годах на фронт было отправлено более 155 тыс. бывших зеков. Все штрафники должны были быть разжалованы в рядовые и лишены наград на время отбывания наказания.

Командный состав штрафных подразделений назначался из числа волевых и самых опытных командиров и политработников. Командиры получали неограниченную власть над своими подчиненными. Например, командир штрафбата имел среди своих бойцов власть командира дивизии и мог каждого из них расстрелять на месте за наименьшую провинность или непослушание.

Свидетельствует бывший командир взвода 322-й отдельной штрафной роты, а сегодня кандидат технических наук, доцент, преподаватель Киевского государственного международного университета гражданской авиации Михаил Григорьевич Ключко:

«Эти подразделения были выгодны командованию. С одной стороны, их существование позволяло хоть как-то поддерживать уровень дисциплины. А с другой — при помощи штрафников и за счет «дешевой» солдатской силы можно было проверить правильность принятого решения. Например, перед командиром ставилась задача: захватить тот или иной рубеж. Как узнать, какие силы сконцентрировал там противник? Отдавался приказ командиру штрафроты: взводом или двумя, а иногда и ротой провести ночью разведку боем. Будут в роте потери или нет — это никого не волновало. Главное — не допустить потерь линейных подразделений. Ведь взятие опорных населенных пунктов, городов приписывалось не штрафным подразделениям, а линейным. Ни в одном официальном сообщении Информбюро никогда не указывалось, что та или иная высота, населенный пункт взят силами штрафной роты или штрафбата. Это было строго запрещено! Назывались полк, дивизия, армия, входившие в село или город сразу же за штрафниками.

Между командирами и подчиненными штрафбатов были, как правило, товарищеские отношения. Другого отношения в тех условиях быть просто не могло. Существовал суровый закон: во время боя ты должен поддержать товарища огнем, когда он выполняет перебежку, а потом он — тебя. Если не сделаешь это, жизни в роте тебе не будет».

Ротация кадров в штрафных подразделениях происходила довольно быстро. Так, командиры и политработники сменяли друг друга по экономическим соображениям, ведь месяц службы им засчитывался за шесть, а срок выслуги в званиях сокращался наполовину по сравнению с этим сроком для других офицеров действующей армии. Поэтому за семь-восемь месяцев службы в штрафбате можно было вырасти от лейтенанта до подполковника.
Вся страна — гигантский штрафбат...

Стоит отметить, что советское командование не только бойцов штрафбатов, но и личный состав обычных подразделений, мягко говоря, не жаловало.

В августе 1945 года маршал Жуков глубоко поразил начальника штаба армии США генерала армии Дуайта Дейвида Эйзенхауэра своей откровенностью о советских методах преодоления минных полей: «Когда мы подходим к минному полю, наша пехота идет в атаку так, будто мин не существует вообще. Потери, причиненные войскам из-за противопехотных мин, считаются всего лишь равнозначными тем, которые мы понесли бы от артиллерийского и пулеметного огня... Атакующая пехота не подрывает противотанковые мины. Когда она достигает противоположного края поля, появляется проход, по которому идут саперы и снимают противотанковые мины, чтобы потом можно было пустить технику», — поделился опытом Жуков.

«Я ярко представил себе, — пишет бывший главнокомандующий экспедиционными силами союзников в Европе и будущий президент США Эйзенхауэр, — что было бы, если бы какой-то американский или британский командир придерживался такой тактики... Американцы определяют цену войны в человеческих жизнях, русские — в общем очищении нации... По моим наблюдениям, Жуков уделял мало внимания методам, которые мы считали жизненно необходимыми для поддержания морального духа в американских войсках: систематическая смена частей и создание им условий для отдыха, предоставление отпусков и максимальное развитие технических средств борьбы, позволявших не рисковать людьми на поле боя. Все это было обычным делом в американской армии, но, казалось, было просто неестественным в той армии, где служил Жуков».

Конечно, в американской армии, как и в британской или, скажем, в германской, командиры обязаны были заботиться о сохранении жизней подчиненных, иначе их неминуемо ожидал трибунал. В Рабоче-Крестьянской Красной Армии, а позже и в Советской — наоборот: самым страшным преступлением было невыполнение задач, которые могли привести даже к стопроцентной потере личного состава. Того, кто мужественно отказывался выполнять такой приказ, расстреливали на месте или отправляли в штрафбаты. Свой начальник был страшнее врага.

Ветеран Великой Отечественной войны, а сегодня сопредседатель ветеранов легендарной 65-й армии Василий Прокопович Вечерский рассказал мне, что солдаты на генеральском сленге во время боевых действий обобщенно назывались — «дрова». «Дрова» обычно не жалели... Поэтому и погибали наши деды и прадеды тысячами и миллионами как в штрафподразделениях, так и в обычных воинских частях РККА.

Как отмечал в свое время известный немецкий военачальник, теоретик и историк генерал Карл Филип Готфрид фон Клаузевиц: «Россия не та страна, которую на самом деле можно завоевать, то есть оккупировать... Такая страна может быть побеждена только собственной слабостью и действиями внутренних противоречий». Лучше, пожалуй, не скажешь.

Известный советский писатель Константин Симонов в свое время опубликовал письмо одного из фронтовиков, участвовавшего в Керченско-Феодосийской операции: «Я был на Керченском полуострове в 1942 году. Я понял причину позорного поражения. Полнейшее недоверие командующим армиями и фронтами, самодурство и своеволие Мехлиса, человека неграмотного в военном деле... Запретил копать окопы, чтобы не подрывать дух солдат. Выдвинул тяжелую артиллерию и штабы армии на самую передовую. Три армии стояли на фронте протяженностью 16 километров, дивизия занимала по фронту 600—700 метров (она насчитывала от 10 до 19 тысяч личного состава. — Авт.), я нигде потом не видел такого скопления войск. И все смешалось в кровавую кашу, было сброшено в море, погибло только потому, что фронтом командовал не полководец, а безумец...».

Один немецкий солдат в письме домой описывал советские атаки через минные поля: «Большие плотные массы людей следовали бок о бок с минными полями, которые мы только что выставили. Люди в гражданском и бойцы штрафбатов двигались вперед, как автоматы. Щели в их рядах появлялись лишь тогда, когда кого-то убивало или ранило взрывом мины. Казалось, эти люди не чувствуют ни страха, ни сомнений. Мы заметили, что упавших пристреливала небольшая группа комиссаров или офицеров, которая шла за наступающими. Неизвестно, что совершили эти люди, почему с ними так обращались. Среди пленных, попавших к нам, был офицер, который не смог выполнить задачу, старшина, потерявший в бою пулемет, и солдаты, чье преступление состояло лишь в том, что они отбились от своей колонны во время марша... И, несмотря на такое несправедливое обращение, ни одному из них не пришло в голову жаловаться... Никто не мог признать, что задача может быть просто нереальной для выполнения, а приговор — несправедливым».

Для немцев такая тактика была за гранью понимания, поэтому советские атаки отпечатались в памяти буквально каждого солдата вермахта: «Ведение боевых действий русскими, особенно во время наступления, характеризуется использованием большого количества живой силы и техники, которые командование часто бросает в бой без толку и упрямо, но достигает цели. Русские всегда отличались своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше усовершенствовал эту черту... Дважды начатая атака будет повторяться снова и снова, несмотря на потери, к тому же третья и четвертая атаки будут еще более упрямыми и хладнокровными. До окончания войны русские, не обращая внимания на потери, бросали пехоту в атаку в почти плотно сомкнутых рядах», — писал немецкий офицер в своих воспоминаниях.

Когда сегодня заново перечитываешь мемуары Жукова, Штеменко, Василевского и сравниваешь с недавно обнародованными архивными материалами, приходишь к выводу, что советское военное искусство — это прежде всего шаблон. Этот шаблон — не признак отсутствия стратегического и тактического таланта у наших генералов. Прежде всего — это проявление их марксистско-ленинского мировоззрения. Они тоже были рабами системы, такими же, как офицеры и солдаты. Генералы не имели представления о существовании индивидуальной свободы, поэтому и гнали на бойню миллионы еще более бесправных рабов.

В 1939 году, во время штурма линии Маннергейма, финское командование после нескольких суток непрерывного пребывания своих пулеметчиков на огневых позициях было вынуждено позаботиться о периодической замене расчетов, а точнее — о психологической реабилитации своих бойцов. Ведь некоторые финские пулеметчики после зимней кампании 1939—1940 гг. попали в психдиспансеры... Почему? Да потому, что красные полки и дивизии огромным человеческим катком, несмотря на ужасные потери, накатывались на финские позиции. Пулеметчики Суоми просто не успевали перезаряжать свое оружие. Пулеметы захлебывались, а сотни, тысячи бойцов Красной Армии навсегда остались лежать на финских полях, покрытых толстым слоем снега. А пулеметные расчеты страны тысяч озер просто сходили с ума от такого количества крови и трупов вокруг.

Психологи отмечают, что когда обычный человек впервые лишает другого жизни, у него случается слом, который может привести даже к сумасшествию. Можно только представить, какой стресс испытали финны, столкнувшись с упрямством, фанатичностью и жертвенностью наших войск. Ведь во время этой 105-дневной войны советские войска потеряли, по различным оценкам, от 130 до 300 тысяч человек. Финляндия же — 19576...

Прошел год, и красные полки и дивизии уже штурмовали немецкие позиции под Москвой, несмотря ни на потери, ни на то, что эти атаки не принесут тактического успеха. Летописец 4-й танковой армии, которой командовал генерал-полковник Эрих Гепнер, зафиксировал в журнале боевых действий атаки 17-й и 44-й кавалерийских дивизий на свои позиции: «...Не верилось, что противник собирается атаковать нас на этом широком поле, больше подходящем для проведения парадов... Но вот три шеренги всадников двинулись на нас. По искрящемуся под солнцем снегу лихо мчали всадники с саблями наголо, прижавшись к шеям своих коней... Первые снаряды разорвались в самой гуще атакующих... Страшная черная туча повисла над полем боя. В воздух взлетели разорванные на куски люди и кони... Нашему удивлению не было предела, когда после первой атаки русские снова пошли в наступление. Невозможно представить себе, что после гибели первых эскадронов страшный спектакль продолжится снова... Но местность уже пристреляна, и гибель второй волны конницы произошла еще быстрее, чем первой». 44-я дивизия погибла почти вся, а 17-я потеряла три четверти личного состава. Руководил лобными атаками наших конников маршал Константин Константинович Рокоссовский...

И так было в течение почти всей войны. Красная Армия, несмотря на многочисленные потери, проводила фронтальные атаки, вытесняя с нашей территории, а позднее — и из Европы, немцев. Только 3-й Белорусский фронт с 13 января по 25 апреля 1945 года потерял в боях за Восточную Пруссию 421 тысячу бойцов. Красная Армия штурмовала в лоб каждую высоту, каждое село и каждый город. Во главе атаки в бой, как правило, шли штрафные батальоны и роты, ведь эти подразделения существовали вплоть до окончания войны.

Если же нашим полководцам не хватало штрафбатов, то на минные поля бросались обычные части. А командирам ставили конкретную задачу и предупреждали о возможных последствиях, которые их могли ожидать после боя. Альтернативы не было. Или орден на грудь, или... Говорят, на фронте даже воевали такие штрафбаты, личный состав которых на 100 процентов был укомплектован полковниками...

Великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский считал, что воевать необходимо «не столько оружием, сколько умом». Победу он оценивал в зависимости от того, какой ценой она достигалась — умом или количеством жертв. «Умом — это когда своих потерь меньше, чем у противника. Но если происходит наоборот и за каждого убитого врага заплачено несколькими жизнями победителей, то война выиграна не умом, и в таком случае поздравление полководца — глумление над умершими, над теми, кто погиб из-за его некомпетентности»...

Сталина никогда не волновал вопрос ресурсов. 1/6 Земли обеспечивала диктатора и материальными, и человеческими «запасами».

Однако не стоит во всем обвинять покойного диктатора. Его современник и талантливый государственный военный деятель французский генерал Шарль де Голль дал достаточно яркую и выразительную характеристику генералиссимусу Сталину: «Он был успешным потому, что встретил народ до такой степени живучий и терпеливый, что самое жестокое рабство его не парализовало, землю, заполненную огромными ресурсами, союзников, без которых нельзя было победить противника, но которые без него тоже не разбили бы врага».

Георгий Константинович Жуков посвятил свои «Воспоминания и размышления» сотням, тысячам и миллионам бойцов. А партийный писатель Михаил Шолохов в предисловии к мемуарам Жукова так и написал: «Жуков был великим полководцем суворовской школы. Он понимал, что на плечи солдата легла самая тяжелая часть ратного подвига». Вот так. Интересно, что думал о своих подчиненных Жуков, когда бросал их на штурм неприступных Зееловских высот в 45-м году. Тогда, напомню, за полшага до победы погибли десятки тысяч бойцов, сгорели на немецких позициях, остановленные фауст-патронами, сотни танков. За годы войны наша страна, по подсчетам историков, потеряла 43 миллиона 448 тысяч людей. 28 миллионов из них — военные. Потери же Германии — 4 миллиона военнослужащих и 2 миллиона гражданского населения. Нехитрая арифметика говорит, что за каждого убитого немецкого воина Советский Союз платил жизнями семи своих красноармейцев. Поэтому маршал Жуков отнюдь не может быть представителем суворовской школы полководцев. Ведь для талантливого русского военачальника, каким, бесспорно, был Александр Васильевич Суворов, главный лозунг в военном искусстве звучал так: «Не числом, а умением». Тогдашние маршалы и генералы только на словах проповедовали основные принципы суворовской «науки побеждать». В действительности же до последнего дня войны они продолжали гнать войска на вражеские позиции, не обращая внимания на потери.
http://www.zn.ua/3000/3150/41645/
Вернуться к началу
профиль л.с. www
Показать сообщения:   
новая тема ответить    Список форумов Армия России | На службе Отечеству -> Уроки истории Часовой пояс: GMT + 3
На страницу Пред.  1, 2
Страница 2 из 2

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
Вы можете вкладывать файлы
Вы можете скачивать файлы


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
Русская поддержка phpBB