Список форумов Армия России  |  На службе Отечеству Армия России | На службе Отечеству
На главную страницу сайта


 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Штрафбат: правда и домыслы

зарегистрированных: 0, скрытых: 0 и гостей: 0
Зарегистрированные пользователи: Нет
На страницу 1, 2  След.
новая тема ответить    Список форумов Армия России | На службе Отечеству -> Уроки истории
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Пн Апр 16, 2007 09:25    Заголовок сообщения: Штрафбат: правда и домыслы цитировать

Штрафники: правда без домыслов

Подполковник юстиции Андрей КУЗНЕЦОВ.

Десятисерийный фильм «Штрафбат», показанный в сентябре на канале РТР, обострил внимание к теме штрафных частей. Молодым телезрителям, в чем убеждают беседы с ними, он показался не только интересным, но и правдивым. Этому способствовала и талантливая игра актеров. Между тем в телесериале есть немало намеренных отступлений от того, что было в реальности, ее искажений. Их оправдать трудно: судьба штрафника, скажем офицера, еще вчера командовавшего полком, а сегодня идущего в атаку рядовым, либо летчика-истребителя, приземленного приговором и направленного в пехоту, сама по себе настолько драматична, предоставляет художнику такой простор для творческого осмысления, что отрываться от правды, действительности ему ни к чему. Тем более что многие документы, касающиеся штрафных частей, заградительных отрядов, не только перестали быть секретными, но и давно опубликованы.
В этих заметках, адресованных молодым читателям «Красной звезды», мне хочется коснуться истории именно через документы, прежде всего правовые.
Еще в самом начале войны, которая складывалась для нас трагически, когда было немало случаев неорганизованного отступления, а иногда и просто паники, многие командиры и политработники по своей инициативе начали создавать подразделения, призванные остановить отступающих, образумить, вновь сплотить в команду, организованную группу. Эти подразделения и стали прообразом заградительных отрядов. Верховное Командование войсковую практику поддержало и узаконило. 12 сентября 1941 года командующим фронтами была направлена директива, которая предписывала:
1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных бойцов численностью не более батальона.
2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в установлении твердой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия.
Обоснование необходимости этих жестких мер звучало так: «Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: «Нас окружили!» - и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть, а потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеются на всех фронтах... Беда в том, что твердых и устойчивых командиров и комиссаров у нас не так много...»
Итак, заградительные отряды появились раньше штрафных частей и родились они в войсках. На практике в заградительные отряды направляли красноармейцев с фронтовым опытом, очень часто после ранений и контузий.
Армейские заградительные отряды носили ту же полевую форму, что и вся действующая армия. Никакого отношения к НКВД они не имели, и об этом хорошо знал противник. Передо мной немецкая листовка, в которой есть и такие строки: «Вас заставляют быть палачами! Вы позорите не только своих родных, но и звание бойца Красной Армии. Ведь армия – это не охранка, не НКВД!.. Вас сделали, выражаясь блатным языком, «легавыми». С той лишь разницей, что «легавые» охотятся за ворами и преступниками, а вас натравливают на народ, на бойцов Рабоче-Крестьянской Армии!» Вот как немцы заботились о моральном облике солдата РККА. Даже слова подходящие находили.
И в «Штрафбате», и в фильме «Гуга», который зрители видели раньше, штрафники сталкиваются с заградительным отрядом, красующимся чуть ли не в парадной форме НКВД. Это неправда. Если они и сталкивались, то со своим же братом – таким же солдатом, притом уже изрядно обожженным огнем войны.
Да, НКВД СССР с первых месяцев войны параллельно с армией и флотом создавал и свои заградительные отряды. Но действовали они в тылах фронтов, и там, как ни горько это признавать, работы им хватало. Только с начала войны по 10 октября 1941 года заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла было задержано 657.464 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. 632.486 из них (более 96 процентов) были сформированы в части и вновь направлены на фронт. Так что если вы еще раз вновь увидите на экране противостояние отступающего непосредственно после атаки армейского подразделения и пулеметчиков в синих фуражках НКВД (и тем более в касках, которые и на передовой не всегда носили), знайте: это вымысел.
ШТРАФНЫЕ части – батальоны и роты - появились в Красной Армии только в июле 1942 года, после приказа наркома обороны СССР № 227 «Ни шагу назад!». Этот приказ, кроме того, упорядочил и систему заградительных отрядов. Именно этим приказом заградотряды НКВД переводились на охрану тыла и потому никак не могли оказаться за спиной штрафных частей, которые только надлежало формировать.
Приказ № 227 без всяких изъятий давно и не раз публиковался, и вряд ли есть смысл приводить здесь его слова, оказавшие сильное воздействие на командиров и бойцов отнюдь не репрессивными санкциями. Но предусматривались и они.
Для лиц среднего и старшего командного и политического состава, виновных в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, в пределах фронта создавались от 1 до 3 штрафных батальонов (800 человек). Для рядовых бойцов и младших командиров, виновных в аналогичных нарушениях, в пределах армии создавалось от 5 до 10 штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой). Штрафные части полагалось направлять на наиболее трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью преступления перед Родиной.
26 сентября 1942 года приказом наркома обороны СССР № 298 были объявлены положение о штрафном батальоне и положение о штрафной роте. В положениях, утвержденных заместителем Верховного Главнокомандующего генералом армии Г.К. Жуковым, указывалось, что штрафные части создаются для того, чтобы дать возможность лицам среднего, старшего командного, политического и начальствующего состава, рядовым бойцам и младшим командирам всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, искупить свои преступления перед Родиной кровью, отважной борьбой с врагами на более трудном участке фронта.
Штрафные батальоны находились в ведении военных советов фронтов, штрафные роты – военных советов армий. Для непосредственного ведения военных действий штрафные части придавались стрелковым дивизиям, бригадам, полкам.


--------------------------------------------------------------------------------



Малоизвестный эпизод войны

В результате внезапных действий противника в тяжелое положение попал 214-й кавалерийский полк. Неся большие потери, он начал отступать. В критической ситуации командир решил отправить Знамя полка в штаб 63-й кавдивизии. Но его в штаб не доставили. Приказом НКО СССР № 0380 от 23 ноября 1944 года командир 214-го кавалерийского полка полковник был снижен в звании до майора, а весь полк переведен в разряд штрафных. Мужеством в последующих боях конники искупили вину. По ходатайству военного совета 3-го Украинского фронта полку вернули прежний статус и вручили новое Знамя.


--------------------------------------------------------------------------------


Военнослужащие направлялись в штрафные батальоны приказом по дивизии (корпусу, армии, фронту – в отношении частей соответствующего подчинения), а в штрафные роты – приказом по полку (отдельной части) на срок от 1 до 3 месяцев. На тот же срок могли направить в штрафную часть лиц, осужденных военным трибуналом с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны (на основании ст. 28-2 уголовного кодекса РСФСР, 1926 года). Все направлявшиеся в штрафные части подлежали разжалованию в рядовые, их награды на время нахождения в штрафной части подлежали передаче на хранение в отдел кадров фронта (армии). Командиры и комиссары батальонов и полков могли быть направлены в штрафной батальон только по приговору военного трибунала.
Командный и политический состав штрафных частей подбирался из числа наиболее подготовленных, отличившихся в боях командиров и политработников. Командиры и комиссары штрафных батальонов назначались на должности военным советом фронта, командиры и комиссары штрафных рот – военным советом армии. Постоянному составу (командирам, политработникам, старшинам рот) срок выслуги в званиях сокращался наполовину, каждый месяц службы в постоянном составе штрафной части засчитывали за шесть месяцев. Командир и комиссар штрафного батальона в отношении штрафников пользовались правами командира и комиссара дивизии, командиры и комиссары штрафных рот – властью командира (комиссара) полка.
Штрафники могли быть назначены только на должности младшего командного состава с присвоением воинского звания ефрейтор, младший сержант и сержант. Этим лицам денежное содержание выплачивалось по занимаемой должности, остальным полагался оклад рядового красноармейца. Выплата денег семьям осужденных командиров и политработников по аттестатам прекращалась, они получали пособия как семьи красноармейцев.
По отбытии назначенного срока (не более 3 месяцев) штрафники представлялись командиром батальона (роты) к освобождению и при утверждении представления военным советом фронта или армии освобождались и восстанавливались в прежней должности и звании. За боевое отличие штрафники могли быть освобождены досрочно, а также представлены к государственным наградам. Получившие ранение в бою считались отбывшими наказание, восстанавливались во всех правах и по выздоровлении направлялись для дальнейшего прохождения службы в обычные части. Инвалидам назначалась пенсия из оклада содержания по должности перед зачислением в штрафную часть. В таком же порядке назначалась пенсия семьям погибших штрафников. Знаки различия штрафники носили в соответствии с воинскими званиями и по форме одежды не отличались от других стрелковых частей.
Создание штрафных частей не привело и не могло привести к дополнительному освобождению заключенных из мест лишения свободы. Дело в том, что осужденные за тяжкие политические и уголовные преступления освобождению до конца войны не подлежали. Осужденные же за нетяжкие преступления, нарушения трудового законодательства, которые по состоянию здоровья и политической благонадежности подходили для службы в армии, к моменту создания штрафных частей уже были на свободе и воевали в составе обычных частей. Только по указам Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля, 10 августа и 24 ноября 1941 года из мест лишения свободы было освобождено более 750.000 человек. В следующем году к ним прибавилось еще 157.000. В штрафные роты их, как правило, не направляли. Никогда, подчеркнем и это, в штрафники не отправляли добровольцев.
В ходе войны контингент лиц, направляемых в штрафные роты, заметно расширился. Приказом НКО СССР № 413 от 21 августа 1943 года командирам полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на недействующих фронтах было разрешено своей властью направлять в штрафные части действующей армии подчиненных лиц сержантского и рядового состава за самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа, проматывание и кражу военного имущества, нарушения уставных правил караульной службы и иные воинские преступления в случаях, когда обычные меры дисциплинарного воздействия за эти проступки оказывались недостаточными. Аналогичные права получили начальники гарнизонов в отношении задержанных дезертиров сержантского и рядового состава. Приказ № 413 привел к резкому снижению количества осужденных в армии, так как командиры стали направлять лиц, совершивших преступления, в штрафные роты, минуя военные трибуналы.
Прямо надо сказать: справедливость при этом соблюдалась далеко не всегда. Военные прокуроры, осуществляя надзор над штрафными частями, выявляли немало фактов, когда солдата или сержанта направляли в штрафники за незначительные проступки («шевеление в строю», «приготовление некачественного обеда» и т.п.). Увы, но было и такое.
Можно отдельно, опираясь на документы, рассказать, на каких основаниях в штрафные роты направляли тех, кто при отступлении Красной Армии в первые недели войны дезертировал и находился на оккупированной противником территории до ее освобождения нашими войсками, попавших в плен власовцев, бывших полицейских. Впрочем, о полицейских можно сказать детальнее. Вот доклад начальника отдела по спецделам Главной военной прокуратуры Стрековского. В нем говорится, что те из полицейских, которые занимали руководящие посты или запятнали себя серьезными преступлениями бежали вместе с немцами. Остались те, кого в принципе можно призвать в армию. «Всех этих лиц, - говорится в документе, - можно быстренько проверить путем опроса местного населения и затем, в случае отсутствия данных об их вербовке, предательстве или других моментах, передать в Красную Армию, направив служить в штрафные роты». Предложение было принято и оформлено в виде совместной директивы НКВД/НКГБ СССР № 494/94 от 11 ноября 1943 года.
В штрафные роты направлялись те, кто отказывался брать оружие по религиозным мотивам, участники бандформирований, действовавших на Северном Кавказе и в Закавказье, явившиеся с повинной, и некоторые другие лица.
А вот состав штрафных батальонов в ходе войны становился все более однородным. Опыт убедил, что направлять в штрафники офицеров, совершивших нетяжкие преступления, нецелесообразно. Приказ НКО СССР № 0244 от 6 августа 1944 года предписывал понижать их в звании на одну ступень и использовать на офицерских должностях в обычных частях. Если офицер совершал тяжкое воинское преступление, но по суду не лишался воинского звания, его - согласно приказу - направляли в штрафной батальон. Если же при этом его лишали офицерского звания, то в штрафную роту. Никогда на протяжении всей войны в штрафные батальоны уголовников из мест лишения свободы не направляли.
Недавно я прочитал в «Красной звезде» письмо бывшего командира 163-й штрафной роты 51-й армии Ефима Гольбрайха «Одна неправда нам в убыток». Так вот. Работая с архивными документами, я нашел описание боя одной из штрафных рот этой армии, приданной 91-й стрелковой дивизии. В конце августа 1942 года эта рота в оборонительном бою отбила атаку противника, поддерживаемую десятью танками. 29 августа, будучи отрезанной от своих войск, рота с боями вышла из окружения. 1 сентября участвовала уже в наступательном бою и только по приказу отошла на исходные позиции. Бойцы и начальствующий состав роты 60 километров несли на себе раненых. Приказом военного совета 51-й армии звание штрафной с роты было снято.
Еще один документ: в штрафных частях 64-й армии в период боев под Сталинградом 1.023 человека за мужество были освобождены от наказания. Из них награждены: орденом Ленина - 1, Отечественной войны II степени - 1, Красной Звезды - 17, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» - 134.
Одномоментно, если так можно сказать, во всех штрафных частях действующей армии находилось примерно 40-60 тысяч человек, то есть менее одного процента ее численности (6 – 7 млн. человек). Понятно, что они были в состоянии решать хотя и самые опасные, самые рискованные, но все же локальные задачи.
Заградительные отряды были упразднены осенью сорок четвертого, штрафные части - после Победы. Каждый вправе иметь свое суждение о том, могли ли мы обойтись без них в военное лихолетье. Куда важнее думать о будущем, прививать новым поколениям готовность к любым испытаниям, которые уготованы нам судьбой.
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Ср Ноя 19, 2008 19:07    Заголовок сообщения: цитировать

"Мне довелось служить в штрафной роте..."
Воспоминания фронтовика Великой Отечественной
2008-05-16 / Владимир Иосифович Ханцевич - ветеран Великой Отечественной войны, участник Маньчжурской операции.

О штрафных ротах и батальонах сегодня написано множество книг и статей, снято немало кинофильмов. Причем нередко их содержание очень далеко от правды...
Начало Великой Отечественной войны я встретил студентом Комсомольского-на-Амуре судостроительного техникума. В 1943 году был призван в армию и направлен в Благовещенское пехотное училище. После окончания учебы (а она в военное время была краткосрочной) получил назначение в 169-й гвардейский Краснознаменный полк 1-й гвардейской Пролетарской Московско-Минской ордена Ленина, дважды Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии. Входила она тогда в состав 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта.
Довелось служить мне и в 11-й отдельной армейской штрафной роте – сперва командиром взвода, а потом и самой ОАШР. Кстати, в 1960-е годы в военкомате перелистали мой военный билет и убрали записи, связанные со штрафной ротой. Словно такие части в войну не существовали! И еще одно замечание: наша ОАШР комплектовалась из осужденных военным трибуналом рядовых и сержантов, а вовсе не из уголовников и «политических преступников», как сегодня утверждают некоторые исследователи и журналисты, «перелицовывающие» историю. А о том, как сражались штрафники, можно судить по этим эпизодам...
…Однажды в конце 1944-го, после нескольких дней относительно спокойной жизни роте поставили задачу провести разведку боем в районе города Гольдап в Восточной Пруссии (ныне – Голдап, Польша). В довоенное время туда приезжали отдыхающие из промышленных городов Германии. А в войну там было много госпиталей и баз отдыха немцев-фронтовиков, получавших краткосрочный отпуск в качестве поощрения. По данным разведки там же находился центр подготовки шпионов и диверсантов для заброски в наш тыл. Сбор информации о нем был одним из наших заданий.
В октябре 44-го наши войска уже брали Гольдап. Но в день празднования 27-й годовщины Октябрьской революции на улицах появились ящики с вином и шнапсом. Бойцы обрадовались подарку и отметили годовщину так, что немцы в ночь с 7 на 8 ноября вновь захватили город.
Наш рейд планировался так: на рассвете рота выдвигается в первую линию обороны, располагается повзводно, с интервалом 50–100 метров. После артподготовки поднимаемся в атаку, нас поддерживают огнем.
Мой взвод располагался на левом фланге. Началась артподготовка. По сигналу ротного штрафники бросились вперед, и через несколько минут ожесточенный бой завязался уже во вражеской траншее.
Немцы отступили, но их артиллерия открыла огонь. Соседний взвод залег, неся потери. Был ранен и ротный, командование ОАШР перешло ко мне. В том бою мы потеряли более половины роты, но поставленная задача была в основном выполнена: захвачены два «языка», засечены огневые точки и вскрыты другие объекты противника. За тот рейд мне присвоили звание «гвардии лейтенант» и назначили командиром 11-й ОАШР. А вскоре встретили новый, 1945 год.
Мы знали, что вскоре для роты начнется тяжелая боевая работа в Восточной Пруссии. Там издавна оседали офицеры и младшие командиры германской армии и, получая на льготных условиях землю, застраивали фольварки (хутора) по учрежденному военным командованием плану. Это позволяло создавать непрерывные линии обороны, прорыв каждой из которых требовал огромных усилий. В ходе войны немцы усовершенствовали оборону: укрепленные районы с большим количеством дотов и сооружений крепостного типа сочетались с приспособленными к обороне многочисленными фольварками с каменными постройками.
Немцы провели тотальную мобилизацию в отряды фольксштурма (самообороны). В них зачислялись все, способные держать оружие, от юнцов 15–16 лет до седых стариков. Жесточайшей дисциплиной, запугиванием солдат вымыслами о «зверствах», которые мы якобы начнем творить в Восточной Пруссии, гитлеровцам удалось поднять боеспособность войск. И они сражались с ожесточением обреченных, которым нечего терять…
В середине января в районе Инстербурга наши передовые части натолкнулись на упорное сопротивление вражеских арьергардов, прикрывающих отход главных сил. Для взятия города была сформирована ударная группа, в которую входила и 11-я ОАШР. После артподготовки разместившаяся десантом на танках рота вместе с другими подразделениями пошла в атаку. За короткое время мы преодолели внешний пояс обороны, хотя не обошлось без потерь – несколько танков фольксштурмовцы подбили. Но как только танки и пехота ворвались в городок кавалерийского военного училища, издавна бывшего кузницей кадров для вермахта, из разрушенных зданий и сооружений стали выходить немцы с поднятыми руками, лопоча: «Гитлер капут».
После боя привели пожилого солдата-немца, говорившего по-русски. Спросили: «Что ж вы сопротивлялись, если «Гитлер капут!». Он ответил: «Мы бы давно сдались, да ваши не пускают». Он имел в виду предателей-власовцев, которые использовались германским командованием в качестве заградительных отрядов. В тот раз потери роты были сравнительно небольшими: двое убитых и шестеро раненых.
25 января наши передовые части подошли к городу-крепости Кёнигсбергу, встретив сильное сопротивление немцев. Потери в частях дивизии составляли до 30 процентов личного состава, а в нашей роте – более половины.
27 января перед ротой была поставлена задача – занять станцию Фриминг, расположенную в пригороде Кёнигсберга. Там немцы вели восстановительные работы на железной дороге – единственном пути выхода из города. Атаку начали без артподготовки, немцев захватили врасплох, и те отошли в здание вокзала. Во время организации его штурма я был тяжело ранен…
Из госпиталя меня выписали 11 марта и направили в отдельный полк резерва офицерского состава 3-го Белорусского фронта. Там я и узнал, что 11-я отдельная армейская штрафная рота расформирована «в связи с отсутствием необходимого контингента». Так закончился на западе мой боевой путь, отмеченный тяжелым ранением, двумя орденами Красной Звезды и медалью «За взятие Кенигсберга».
А 2 мая 1945 года 346-й Краснознаменный ордена Александра Невского стрелковый полк 63-й Витебской Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии, в который меня направили из резерва, погрузили в эшелоны, и мы двинулись в неизвестном для нас направлении. Оказалось, часть войск 3-го Белорусского перебрасывают на Дальний Восток для участия в заключительных сражениях Второй мировой войны...
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Ср Окт 13, 2010 05:57    Заголовок сообщения: цитировать

В истории войн можно найти много примеров, когда подавшиеся назад без приказа части, подставляли под удар соседей.

№ 269. Приказ о переводе 214-го кавалерийского полка в разряд штрафных

№ 0380 23 ноября 1944 г.

214-й кавалерийский полк 63-й кавалерийской Корсуньской Краснознаменной дивизии (командир полка гвардии подполковник Данилевич) в бою 26 октября 1944 года утерял Боевое Красное Знамя полка.
Потеря Знамени произошла в обстановке, когда соседний 42-й гвардейский кавалерийский полк 10-й гвардейской кавалерийской дивизии, получив новую боевую задачу, оставил свой участок, не предупредив об этом командира 214-го кавалерийского полка, чем оголил фланг этого полка и дал возможность противнику выйти в район командного пункта 214-го кавалерийского полка.
В результате сложившейся обстановки 214-й кавалерийский полк вынужден был начать отход. Знамя полка, направленное с ассистентами к штабу дивизии, при отходе было утеряно.
В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21.12.1942 года{286}, командир полка и офицерский состав, виновный в таком позоре, подлежат суду военного трибунала, а войсковая часть расформированию.
Учитывая, что утеря Красного Знамени произошла не вследствие малодушия личного состава 214-го кавалерийского полка, а по причине нераспорядительности командира полка — гвардии подполковника Данилевич и что 214-й кавалерийский полк в предшествующих боях с немецко-фашистскими захватчиками успешно выполнял боевые задания командования, — приказываю:
1. 214-й кавалерийский полк перевести в разряд штрафных и предупредить весь личный состав полка, что своими действиями в боях он должен искупить свою вину перед Родиной. [333]
2. Виновника в утере Боевого Красного Знамени 214-го кавалерийского полка гвардии подполковника Данилевич снизить в звании до майора.
3. Командира 42-го гвардейского кавалерийского полка 10-й гвардейской кавалерийской дивизии гвардии полковника Чеглакова, не предупредившего своего соседа об отходе и тем самым поставившего 214-й кавалерийский полк в тяжелые условия боевой обстановки, снизить в звании до майора.
4. Военному совету 3-го Украинского фронта к 1 февраля 1945 года донести о боевой деятельности 214-го кавалерийского полка для решения вопроса о возможности снятия наказания и выдачи полку вновь Боевого Красного Знамени.
5. Настоящий приказ объявить всему личному составу Красной Армии.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза И. Сталин

Ф. 4, оп. 11, д. 78, л. 422-424. Подлинник.
источник:
http://militera.lib.ru/docs/da/nko_1943-1945/13.html


Символ чести


Полковник юстиции Андрей МОРОЗ.
Фото из архива «Красной звезды».





В целом ряде публикаций, касающихся темы штрафных формирований Красной Армии периода Великой Отечественной войны, приводятся одни и те же цифры: всего за годы войны было создано 65 отдельных штрафных батальонов(ОШБ) и 1.048 отдельных штрафных рот (ОШР). Эти цифры получены путем подсчета по Перечню № 33 стрелковых частей и подразделений (отдельных батальонов, рот, отрядов) действующей армии, составленному Генеральным штабом в начале 60-х годов прошлого века. Но работники Генштаба, составляя Перечень, больше заботились о том, чтобы документом было удобно пользоваться в военкоматах, в архиве. Одна и та же штрафная часть может упоминаться в нем и дважды, и трижды.
Скажем, в Перечне одной строкой числится «1-й отдельный штрафной батальон Сталинградского фронта, затем Донского фронта, 1942 г.», а другой - «8-й отдельный штрафной батальон Донского фронта, затем Центрального фронта, затем Белорусского фронта, затем 1-го Белорусского фронта, 1942—1945 гг.». Между тем, это одна и та же штрафная часть. Просто распоряжением начальника оргштатного управления Главного упраформа Красной Армии № орг./2/78950 от 25 ноября 1942 г. 1-му ОШБ Донского фронта присвоили постоянный номер 8. Майор Я.Ф. Григорьев, командир 1-го ОШБ, стал подписывать приказы как командир 8-го ОШБ. Порядковая нумерация их, установленная с момента формирования 1-го ОШБ, не менялась. Как и номер полевой почты части.
Еще пример. В Перечне № 33 числятся: 1-я отдельная штрафная рота 57-й армии, 1942 г.; 60-я отдельная штрафная рота, 1942—1943 гг.; 128-я отдельная штрафная рота 5-й армии, 1943—1945 гг. И в этом случае мы имеем дело с одной и той же войсковой единицей. 1-й ОШР 57-й армии вскоре после укомплектования был присвоен центром номер 60. Приказ № 8 от 21 ноября 1942 г. лейтенант П.П. Назаревич подписал как командир 1-й ОШР, а № 9 от 24 ноября 1942 г. как командир 60-й ОШР (уже, правда, в звании старшего лейтенанта). При выводе 57-й армии в резерв Ставки ВГК на базе ее полевого управления была сформирована новая, 68-я армия. 60-я отдельная штрафная рота, которую по понятным причинам в резерв не выводили, вошла в состав этой армии. Когда 68-ю армию расформировали, передав ее соединения и части в другие объединения, постоянный состав 60-й ОШР передислоцировали во Ржев, в 5-ю армию. Там ей еще раз поменяли номер: она стала 128-й. При расформировании в октябре 1945 г. на Дальнем Востоке, в Гродекове, 128-я отдельная штрафная рота сдала на постоянное хранение документацию, единую с 1-й ОШР 57-й армии и 60-й ОШР. Это неделимый фонд.
Кого-то, не исключаю, удивит такой факт: 3-й отдельный штрафной батальон Калининского фронта, затем 1-го Прибалтийского фронта, 1942—1944 гг., числящийся в одном разделе Перечня, и 358-я отдельная штрафная рота, 1944—1945 гг., занесенная в другой, - это тоже одна и та же часть. В 1944 г. на 1-м Прибалтийском фронте не хватало офицеров-штрафников для укомплектования 3-го ОШБ переменным составом, и его уплотнили до роты. Полное ее наименование: 358-я отдельная штрафная рота офицерского состава. В эту роту для искупления вины кровью направляли исключительно офицеров, и служба в ней выстраивалась в соответствии с Положением о штрафных батальонах действующей армии.
Так можно ли сегодня определить истинное число штрафных частей, сформированных в Красной Армии во исполнение приказа НКО СССР № 227 от 28 июля 1942 г.? Разумеется, можно. Но только путем изучения фондов этих частей, хранящихся в Центральном архиве Минобороны РФ. Назову эти цифры впервые. В годы Великой Отечественной войны на разных ее этапах было сформировано 38 отдельных штрафных батальонов и 516 отдельных штрафных рот.
Сегодня же мне хочется рассказать об уникальном, единственном за всю войну случае, когда в разряд штрафных был переведен полк. Всем его составом во главе с командиром.


ДАЛЕКО от линии фронта, в Среднеазиатском военном округе, в Ленинабаде, весной 1942 г. была сформирована 63-я кавалерийская дивизия. В нее вошли 214-й, 220-й и 223-й кавалерийские полки и другие предусмотренные штатом части. В мае того же года дивизию перебросили в Закавказье, где она получила задачу охранять и оборонять перевалы через Главный Кавказский хребет. 214-му кавполку выпала служба у Эльбруса. Символично, но боевое крещение конникам было суждено получить у западной вершины этой знаменитой горы.
Командование полка, занимая указанные ему позиции, решило на всякий случай проверить, нет ли посторонних на самой высокой в Европе горе. Небольшая группа малоподготовленных к восхождению разведчиков во главе с младшим лейтенантом Хасановым, проявив, как сказано в полковом журнале боевых действий, при подъеме беспечность, наткнулась на замаскированную засаду противника и, потеряв четырех бойцов, была вынуждена отступить. Только после этого боестолкновения в германских газетах было объявлено, что над Эльбрусом, на его западной и восточной вершинах, егерями-тирольцами из 1-й горнострелковой дивизии «Эдельвейс» 21 августа 1942 г. подняты флаги третьего рейха. Немецкий генерал и историк Курт Типпельскирх позже признает, что это «не имело ни тактического, ни тем более стратегического значения». Но и политика на войне - не последнее дело. Конникам 214-го полка очень хотелось очистить Эльбрус от врага. Вскоре к вершине отправили более многочисленную и лучше снаряженную группу, в которой младший лейтенант Хасанов был уже проводником. И эта группа боевую задачу не выполнила. Наибольшего успеха добился отряд, который возглавил военком полка старший политрук Иналук Цериков, осетин. Отряд вернулся с трофеями - снайперские винтовки, бинокли, альпинистское снаряжение, карты, солдатские книжки, письма, фотографии, - но в целом боевую задачу отряд не решил.
Этими страницами полкового журнала боевых действий никто никогда не интересовался. А они пересыпаны знакомыми и нынешним горновосходителям ориентирами: альпинистская школа ЦДКА, турбаза «Кругозор», «Приют одиннадцати» и пронизаны горечью. Немцам удалось занять тактически выгодные позиции, оборудовать их в инженерном отношении, горная подготовка и оснащение тирольцев были значительно выше и лучше, чем у сабельников полка.


«Боевое знамя... является официальным символом и воинской реликвией воинской части, олицетворяет ее честь, доблесть, славу и боевые традиции...»
(Из Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации).


Но, как отмечал в книге «Битва за Кавказ» А.А. Гречко, 63-я кавдивизия и ее полки свою основную задачу решили достойно: все попытки противника спуститься в Баксанское ущелье к верховьям реки Ингури конники во взаимодействии с 8-м моторизованным полком НКВД пресекли.
К осени 1942 г. в Закавказье находилось столько кавалерийских соединений и частей, что из них можно было сформировать конную армию. С таким предложением, обосновав его, военный совет Закавказского фронта, его командующий генерал армии И.В. Тюленев и вышли на Ставку ВГК. Ставка с инициативой войск согласилась. Директивой Ставки ВГК № 170687 от 12 ноября 1942 г. определялся персональный командный состав конной армии и предусматривалось ее усиление тремя танковыми полками и смешанной авиадивизией. Но спустя неделю в Москве передумали: вместо армии было решено сформировать два кавалерийских корпуса: Кубанский гвардейский казачий и Донской гвардейский казачий. 63-я кавдивизия под командованием комбрига К.Р. Белошниченко была определена в Донской корпус и не покидала его до Победы.
После начала контрнаступления советских войск под Сталинградом пришли в движение и кавалерийские объединения и соединения Закавказского фронта. В составе корпуса отправилась в боевой путь по Северному Кавказу и 63-я кавдивизия. Пожелтевшие и потускневшие от времени архивные документы позволяют прочувствовать, как волновался старый рубака Кузьма Романович Белошниченко в ожидании первых серьезных боев на равнине.
С высоты XXI века нам уже непросто представить себе кавалерийскую дивизию на марше по ставропольской степи. В растянувшемся на километры походном порядке в общем с лошадьми строю шествовали верблюды, скрипели ярмами волы. Они тащили бочки с водой, арбы с прессованным сеном.
Когда 214-й кавполк лихими атаками выбил противника из небольших селений на подступах к Ага-Батыру, превращенному врагом в мощный опорный пункт, Белошниченко направил в полк радиограмму эпического звучания. Она бережно вписана в журнал боевых действий: «За вашу энергию и решительность, отвагу и героизм - благодарю! Прошу передать мое сердечное спасибо всему личному составу полка. Желаю еще больших успехов в борьбе с немецкой ордой. Гнать и бить ее до нашей полной победы».
Конники гнали и били. Только не было ни единого боя, ни единой случайной стычки, которые обошлись бы без потерь. Ростов-на-Дону, Матвеев Курган, Волноваха, Каховка, Цюрупинск, Голая Пристань... Вот вехи боевого пути 5-го гвардейского казачьего кавкорпуса, его дивизий и полков. Командовал корпусом с момента его формирования опытный конник генерал-лейтенант Алексей Гордеевич Селиванов.
Особенно отличился корпус в знаменитой Корсунь-Шевченковской операции зимой 1944 г. В условия бездорожья мобильность кавалерии была крайне важна. «Донские казаки в этой сложной и трудной операции, - отмечал в книге «Записки командующего фронтом» И.С. Конев, - не посрамили свою былую славу «донцов-молодцов» и вписали в историю Великой Отечественной войны еще одну яркую страницу. За это им большое-большое спасибо, а комкору генералу А.Г. Селиванову - вечная слава».
Кавалеристы генерал-лейтенанта Селиванова были отмечены в приказе Верховного Главнокомандующего от 18 февраля 1944 г. 63-я кавдивизия получила почетное наименование Корсуньской, а ее 214-й полк был награжден орденом Богдана Хмельницкого II степени.
Важные задачи гвардейцам-донцам пришлось решать в ходе Ясско-Кишиневской операции 1944 г. Корпус в составе конно-механизированной группы преодолевал Карпаты. Часто доводилось вести бои без танков, поскольку мосты через реки были взорваны. 63-я Корсуньская кавдивизия во взаимодействии с другими соединениями брала румынские города Роман, Бакэу, Дорманешти.
На румынской земле произошло важное для 214-го кавполка событие. На торжественном построении в селе Джеуржести генерал-майор Белошниченко от имени Президиума Верховного Совета СССР вручил полку Боевое красное знамя и заодно простился со своими подопечными: в командование дивизией вступал генерал-майор Павел Михайлович Крутовских.
214-м кавполком в то время командовал гвардии подполковник Е.В. Данилевич. Его направили в полк в апреле 1944 г. как бы на укрепление командного звена с должности командира 9-го кавалерийского полка 1-й гвардейской кавалерийской дивизии 15-го кавкорпуса. Данилевич имел репутацию сильного руководителя. Во главе с ним конники 214-го полка отлично проявили себя в бою за перевал Ойтуз в румынских Карпатах, последний перед выходом на равнину. В довольно ожесточенном бою полк потерял всего трех человек. Но одним из погибших был заместитель командира полка по политчасти майор Иналук Джанбулович Цериков. Тот самый, кому больше, чем другим, удалось потрепать противника еще на Эльбрусе.
От Ойтуза конно-механизированная группа круто повернула на север и вернулась в Трансильванию, чтобы в составе уже не 2-го, а 3-го Украинского фронта сражаться в Венгрии.
ЗА ВОСТОЧНОЙ границей Венгрии 214-й кавполк ожидали самые драматические на его боевом пути события. «23 октября 1944 г. в 02.00, - записано в журнале боевых действий, - полк с исходного положения у отметки 128.0, что в 1,2 км от Напкор, 1-м и 3-м эскадронами перешел в наступление на Надькалло. К 8.00 эскадроны заняли окраину безымянного поселка, что восточнее Надькалло. В 8.30 противник атаковал полк во фланг танками и большой группой пехоты...»
На этом описание боя обрывается. Впервые полковой летописец оставляет в журнале несколько страниц чистыми, чтобы объективно изложить все позднее: с высоты штаба полка правильно и полно оценить то, что произошло, он не мог. Требовалось знание оперативной обстановки.


«Боевое знамя всегда находится с воинской частью, а в районе боевых действий - в условиях, исключающих захват Боевого знамени противником».
(Из Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации).


Страницы журнала так навсегда и остались чистыми, а случившееся в конечном итоге пришлось оценивать военному совету 3-го Украинского фронта, а позднее лично наркому обороны СССР.
Записи в журнале возобновились 28 октября. Вот фрагмент из них: «Полк и эскадроны приводят себя в порядок. Вырвались из окружения и вернулись тылы. Организационно оформляются отделения и взвода. Принято 69 человек нового пополнения. Из кондепо получено 57 лошадей...» А отдельной строкой самое горькое: «На поиски Боевого знамени высланы взвод разведки и офицеры на автомашинах».
Найти Знамя не удалось, и военный совет фронта, убедившись, что оно утрачено безвозвратно, донес об этом наркому обороны. Сталин отреагировал приказом № 0380 от 23 ноября 1944 г., который был объявлен всему личному составу Красной Армии.
Оперативная обстановка в приказе обрисована такой, какой видел ее штаб 3-го Украинского фронта. За наркомом обороны, Верховным Главнокомандующим оставался лишь вердикт.
Приказ № 0380 из-за лаконичности не отражает всего драматизма случившегося. В отличие от приказа по 63-й кавалерийской Корсуньской Краснознаменной дивизии за № 0126 от 6 ноября 1944 г.
Из этого приказа видно, что внезапным ударом во фланг 214-го кавполка противник отсек от штаба дивизии и окружил еще и 220-й кавполк под командованием подполковника П.К. Вдовиченко, наступавший левее. И оба полка, как братья-близнецы, вырвались из «котла» без своих боевых знамен. Святыня 220-го полка нашлась лишь на восьмые сутки после боя. Спасая ее, знаменная группа прорывалась из западни, неся потери, кружным путем.
В приказе детально описаны обстоятельства, при которых было утрачено Боевое знамя 214-м кавполком. В бою у Надькалло подполковник Данилевич находился в боевых порядках 1-го эскадрона, а начальник штаба майор Климов - 3-го. При внезапной фланговой атаке противника у Боевого знамени находились отвечавший за его охрану младший лейтенант Зуенко и помощник начштаба полка старший лейтенант Старых. В критической ситуации Старых волевым порядком отобрал у Зуенко знамя и бросился с ним в направлении штаба дивизии. «Старший лейтенант Старых, - подчеркивается в приказе, - не имел полномочий отбирать БКЗ (Боевое красное знамя. - А.М.) у знаменщика, а младший лейтенант Зуенко без разрешения командира полка не имел права передавать кому-либо знамя». Зуенко доложил подполковнику Данилевичу о случившемся лишь спустя 5-7 минут, командир полка направил вдогонку за старшим лейтенантом Старых группу во главе со своим заместителем майором А.П. Кайдиловым. Но помначштаба со знаменем она не нашла. (Старший лейтенант Старых числится пропавшим без вести. - А.М.).
Командир дивизии отмечает в приказе, что командиры полков, начальники и офицеры штабов, вовлекаясь в управление боем, забывают о святой обязанности организовывать надлежащую охрану боевых знамен, вверяют их не самым подготовленным людям, плохо их инструктируют и воспитывают.
Командиру 220-го кавполка подполковнику П.К. Вдовиченко объявлялся выговор. Что же касается командира 214-го кавполка, то Крутовских просил командира корпуса генерал-лейтенанта С.И. Горшкова ходатайствовать перед вышестоящими инстанциями о применении к Е.В. Данилевичу лишь дисциплинарных мер. Считал возможным учесть его боевые заслуги и тот факт, что у Надькалло только благодаря опыту и личному мужеству Данилевича полк был спасен.


«Если утрата Боевого знамени произошла по вине личного состава воинской части, то она лишается всех своих отличий».
(Из Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации).


В БОЮ у венгерского городка слабым звеном в цепи оказался стык между двумя полками разной подчиненности. 214-й кавполк решал задачу, поставленную ему с вечера командиром 63-й кавдивизии 5-го гвардейского казачьего Донского корпуса. А 42-му гвардейскому кавполку в то же время командир 10-й гвардейской кавдивизии 4-го гвардейского казачьего Кубанского корпуса гвардии полковник М.С. Поприкайло поставил новую задачу, требующую перегруппировки сил и передислокации. Свои действия в тот момент донцы и кубанцы не согласовали ни на уровне дивизий, ни на уровне полков.
Закончилось же все приказом НКО № 0380. Объявлял его конникам 214-го полка заместитель командира корпуса по политчасти гвардии полковник Н.И. Привалов.
В тот же день Привалов направил начальникам политотделов дивизий, заместителям командиров полков по политчасти распоряжение, обязывающее провести цикл бесед о боевых знаменах. Мое внимание привлекла заключительная часть документа: «Использовать статью Габриловича «Знамя полка» в «Красной звезде» за 24 ноября 1944 г.» Подумалось: надо же, 23 ноября Сталин подписал приказ № 0380, а утром в газете уже была статья соответствующего содержания.
Нашел и перечитал материал. Майор Евгений Габрилович, корреспондент «Красной звезды» и автор сценариев популярных во время войны и после фильмов «Машенька», «Мечта», «Два бойца», рассказывал о Боевом знамени совсем другого, стрелкового полка, достойно пронесенном командирами и бойцами от стен Москвы «к самому сердцу Румынии, а теперь и в Венгрию» и оберегаемом ими как зеница ока. Понял: между приказом и очерком о знамени прямой связи нет. Но порой и случайное совпадение делает газете честь.
Что же на практике означал перевод 214-го кавполка в разряд штрафных? Если не считать снижения в звании командира, ничего, кроме чисто морального наказания. Наград у личного состава, как это делалось в штрафных батальонах и ротах, никто не отбирал. Больше того, на следующий после объявления приказа НКО № 0380 день генерал-майор Крутовских от имени Президиума Верховного Совета СССР вручил ряду офицеров и красноармейцев ордена и медали, которыми те были награждены еще за бой на перевале Ойтуз. Орден Красного Знамени получил начштаба майор Климов Георгий Александрович, орден Красной Звезды комполка - теперь тоже майор Данилевич Евгений Васильевич.
Вскоре ничто не помешало присвоить штрафнику Г.А. Климову звание подполковника и назначить его командиром 223-го кавполка.
Приказ НКО № 0380 не обязывал командование использовать переведенный в разряд штрафных полк на самых опасных участках фронта, поскольку он и так постоянно находился на острие наступления, на передовой линии.
В феврале 1945 г. по ходатайству военного совета 3-го Украинского фронта полк был выведен из разряда штрафных с правом вновь получить Боевое красное знамя. Но я не нашел в фондах полка и 63-й кавдивизии свидетельств, что это знамя было вручено. В Центральный музей Вооруженных Сил, хранящий более 28 тысяч боевых знамен расформированных частей, знамя (второе) 214-го кавполка, как мне сообщили, не поступало. Полк же был расформирован 20 сентября 1945 г.
ТЕПЕРЬ о судьбах людей, упомянутых в приказе НКО СССР № 0380. При выводе 214-го кавполка из разряда штрафных Евгения Данилевича в звании подполковника не восстановили. Из штаба дивизии дважды отправлялись ходатайства об этом, но до Москвы они не доходили. Офицерам-конникам звания присваивал командующий кавалерией Красной Армии Маршал Советского Союза С.М. Буденный. Но в случае с Данилевичем он был бессилен. Снять наказание восстановлением комполка в звании мог только нарком обороны - И. Сталин. Он в конечном итоге вернул Данилевичу звание подполковника приказом от 5 ноября 1945 г. 214-го кавполка к тому времени уже не было, а его бывший командир находился в распоряжении командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии.
Евгений Васильевич Данилевич, судя по всему, был личностью неординарной. Родился в 1910 г. в г. Белостоке (ныне Польша). Белорус. Окончил в 1932 г. кавалерийскую школу в Калинине, а заодно вечернюю среднюю при гарнизонном Доме Красной Армии. В звании старшего лейтенанта пережил первую драму: его исключили из членов ВКП(б) за связь с врагами народа. Было это в 1938 г. в Белорусском военном округе. За год до войны, уже беспартийным, стал-таки капитаном. С началом Великой Отечественной войны командовал различными кавалерийскими полками. В 1943 г. вновь вступил в ВКП(б), но довоенный партийный стаж за ним не сохранили. В алфавитной штатно-должностной книге офицерского состава 63-й кавдивизии Данилевичу для последующего заполнения отвели ровно столько места, сколько всем остальным. Так вот: графу «Ранения» пришлось заполнять бисерным почерком - комполка был ранен шесть раз, в том числе дважды после объявления злополучного для него приказа № 0380.
В 1950 г. Е.В. Данилевич стал полковником, а действительную военную службу закончил в 1955 г. заместителем командира 33-й гвардейской механизированной дивизии. Для полноты картины перечислим награды этого немало испытавшего офицера, которых он был удостоен к моменту увольнения в запас, по орденской книжке № 375540: орден Ленина, три ордена Красного Знамени, орден Суворова III степени, орден Отечественной войны I степени, орден Красной Звезды.
Судьба же «побратима» Данилевича по несчастью Антона Дмитриевича Чеглакова трагична. Он 1906 г. рождения. Родом из села Надеждовка Льговского района Курской области. С октября 1928 г. служил в Рязани срочную командиром орудия. Убыв в долгосрочный отпуск, как в те времена говорили, окончил строительный техникум в Одессе. В 1935 г. Чеглакова направили на курсы политсостава в Житомир. Великую Отечественную встретил в Киевском особом военном округе политруком эскадрона. Был тяжело ранен. После лечения в Тамбовском госпитале был назначен военным комиссаром 29-го кавалерийского полка на Северо-Кавказском фронте. Вновь получил ранение и лечился в Гудермесе. Недолеченным был отправлен в Москву, в Военную академию имени М.В. Фрунзе и по окончании ее сокращенного курса принял под свое командование 42-й гвардейский казачий кавполк. К моменту боя у Надькалло имел ордена Красного Знамени и Красной Звезды. Вскоре после понижения в звании был назначен командиром 127-го кавполка 30-й кавдивизии. Восстановить Чеглакова в звании так и не успели. В учетной карточке значится: «Убит в бою 12 апреля 1945 г.» В Казани его ждали жена Мария Арсентьевна и сын Леонид.
Видимо, уместными будут и несколько слов о подполковнике Вдовиченко. Он ведь тоже мог стать штрафником. Петр Ксенофонтьевич родом из Винницкой области. 220-й кавполк принял после окончания ускоренного курса Военной академии им. М.В. Фрунзе. Судьба после памятного боя у Надькалло была к нему благосклонна. Полк воевал хорошо, удостоился почетного наименования Дебреценский и в мае 1945 г. был передислоцирован в белорусские Осиповичи. Там П.К. Вдовиченко на его базе сформировал 13-й механизированный Дебреценский полк 12-й механизированной Корсуньской Краснознаменной дивизии. Как видим, титулы и отличия 63-й кавдивизии тогда в запас не ушли.
...Время сурово и по-разному испытывало фронтовиков на излом. А они не ломались. Потому и победили.

Автор выражает признательность сотрудникам Центрального архива Минобороны РФ за помощь в поиске документов и сожалеет, что имена некоторых офицеров, упомянутых в материале, установить не удалось.

Источник:
http://www.redstar.ru/2009/09/16_09/3_02.html


Последний раз редактировалось: комиссар (Ср Окт 13, 2010 18:26), всего редактировалось 2 раз(а)
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Ср Окт 13, 2010 06:26    Заголовок сообщения: цитировать

В бой идут штрафники Проекты "Трибуны"



На войне проявляются самые радикальные стороны человеческого характера, храбрость и трусость, отвага и отчаяние, самопожертвование и боязнь за собственную жизнь. Об этом свидетельствует и история штрафных подразделений, куда направляли в качестве наказания, чтобы дать штрафникам возможность «кровью искупить свою вину перед Родиной».

…Существует легенда – будто бы некий летчик убил жену с любовником и, будучи приговоренным к расстрелу, в письме Сталину попросил разрешения умереть в бою. Сталин, сказав: «А вдруг он хотя бы одного немца убить сможет», принял решение создать штрафбаты. Это, конечно, миф. В возникновении штрафных подразделений немалую роль сыграли неудачи советских войск в начале войны.

Знаменитый приказ Народного комиссара обороны СССР от 28 июля 1942 года №227 («Ни шагу назад!») ужесточал дисциплину в Красной Армии, запрещал отход войск без приказа руководства, вводил штрафные батальоны в составе фронтов и штрафные роты в составе армий. Впрочем, армейская отдельная штрафная рота 42 Армии Ленинградского фронта была сформирована за три дня до этого приказа – 25 июля 1942 года, за ней и другие.

Кровью искупить вину

У миллионов пребывавших в местах не столь отдаленных появился шанс изменить свою судьбу. Существует множество свидетельств о том, что в первую очередь заключенные, что были осуждены по печально знаменитой 58-й («политической») статье, настаивали на своей отправке добровольцами в действующую армию, в штрафные части, на строительство укрепрайонов, и проч., куда угодно, лишь бы быть полезным фронту. Некоторым это удавалось. Так в 1942 году в 45-ю штрафную роту был направлен осужденный в 1941 году на 5 лет лагерей по 58-й статье Владимир Карпов, ставший впоследствии Героем Советского Союза и известным писателем.

Из воспоминаний шагнувшего в войну вчерашним школьником Ефима Гольбрайха: «В штрафную роту я попросился сам… На передовой находилось две штрафных роты. В них из соседних полков ежедневно прибывало пополнение один-два человека. Любой командир полка имел право отправить своим приказом в штрафную роту солдата или сержанта. Сопровождающий приносил выписку из приказа, получал «роспись в получении» – вот и все формальности. За что отправляли в штрафную роту? Невыполнение приказа, проявление трусости в бою, оскорбление старшего начальника, драка, воровство, мародерство, самоволка и прочее и прочее... Организация штрафной роты следующая. Штат роты: восемь офицеров, четыре сержанта и двенадцать лошадей... Из тыла прибывает эшелон уголовников, человек четыреста и больше, и рота сразу становится батальоном, продолжая именоваться ротой. Случалось, что из тыла прибывали несправедливо пострадавшие. Опоздание на работу свыше двадцати минут считалось прогулом, за прогул судили, и срок могли заменить штрафной ротой. С одним из эшелонов прибыл подросток, почти мальчик, таким, по крайней мере, казался. В пути уголовники отбирали у него пайку, он настолько ослабел, что не мог самостоятельно выйти из вагона. Отправили его на кухню. Очень редко, и, как правило, если после ранения штрафник не покидал поле боя или совершал подвиг, – представляли к награде. Командир роты имел право добавить срок пребывания в роте, а за совершение тяжкого преступления – расстрелять».

По официальным данным, с 1942 по 1945 год действовали 65 отдельных штрафных батальонов (ОШБ) и 1048 отдельных штрафных рот (ОШР). Всего в составе штрафных подразделений в разные годы воевало: в 1942 г. – 24 993 человека, в 1943 г. – 177 694, в 1944 г. – 143 457, в 1945 г. – 81 766. Таким образом, за всю войну в штрафные подразделения было направлено 427 910 человек, что составляет 1,24% от числа военнослужащих, прошедших через советские вооруженные силы за годы Отечественной. Да, процент мал, но судить о мощи по одним цифрам нельзя. Каждый боец штрафбата или штраф-роты имел уникальный опыт, который получал в первом же бою не на жизнь, а на смерть. Чаще всего их направляли на самые опасные участки. Они умели выполнять боевые задачи, нанося сокрушительный урон противнику, но платили за это дорогой ценой. Только в 1944 году среднемесячные потери штрафников составили более половины от общей их численности. Это в 3–6 раз больше, чем потери в обычных войсках.

Неиссякаемый источник

Молох войны забирал все новых жертв. Приказом НКО СССР №413 от 21 августа 1943 года командирам полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на недействующих фронтах было разрешено своей властью направлять в штрафные части действующей армии подчиненных лиц сержантского и рядового состава за самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа, проматывание и кражу военного имущества, нарушения уставных правил караульной службы и иные воинские преступления. Аналогичные права получили начальники гарнизонов в отношении задержанных дезертиров сержантского и рядового состава. Командиры стали направлять лиц, совершивших преступления, в штрафные роты, минуя военные трибуналы.

В соответствии с приказом от 26 января 1944 г. «О порядке применения примечания 2 к статье 28 Уголовного кодекса РСФСР (и соответствующих статей уголовных кодексов других союзных республик) и направлениях осужденных в действующую армию» в штрафные части направлялись также и осужденные судебными органами лица. В штрафроты и штрафбаты потекли новые потоки, теперь уже из мест лишения свободы. Чем ближе к победе, тем меньше оставалось ограничений для пополнения рядов штрафбатов за счет привлеченных к уголовной ответственности и осужденных за различные преступления военнослужащих.

10 марта 1943 г. была издана директива №97 за подписью заместителя наркома обороны Е.А. Шаденко, в которой говорилось: «При призыве в Красную Армию в местностях, освобожденных от немецких захватчиков, выявляются бывшие военнослужащие, которые в свое время без сопротивления сдались противнику в плен или дезертировали из Красной Армии и остались на жительство на территории, временно оккупированной немцами или, оказавшись окруженными в месте своего жительства, остались дома, не стремясь выходить с частями Красной Армии.

Таких лиц после быстрой проверки немедленно направлять в штрафные части».

Провинившийся полк

Факт существования штрафных полков противоречит букве «положения о штрафных подразделениях». Но вот приказ о переводе 214-го кавалерийского полка в разряд штрафных №0380 23 ноября 1944 г.:

«214-й кавалерийский полк 63-й кавалерийской Корсуньской Краснознаменной дивизии (командир полка гвардии подполковник Данилевич) в бою 26 октября 1944 г. утерял Боевое Красное Знамя полка… В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21.12.1942 г., командир полка и офицерский состав, виновный в таком позоре, подлежат суду военного трибунала, а войсковая часть расформированию.

Учитывая, что утеря Красного Знамени произошла не вследствие малодушия личного состава 214-го кавалерийского полка, а по причине нераспорядительности командира полка – гвардии подполковника Данилевича и что 214-й кавалерийский полк в предшествующих боях с немецко-фашистскими захватчиками успешно выполнял боевые задания командования, – приказываю: 214-й кавалерийский полк перевести в разряд штрафных и предупредить личный состав полка, что своими действиями в боях он должен искупить свою вину перед Родиной…».

Боевой офицер подполковник Е. Данилевич и его однополчане волей Верховного главнокомандующего оказались в штрафниках. Бесспорно, потеря боевого знамени – тяжелый проступок. Но в данном случае знамя было утеряно в силу обстоятельств после победных боев на венгерской земле, и самое большее, что можно было предъявить в качестве обвинения подполковнику Данилевичу, – нерасторопность его подчиненных.

Лишь в феврале 1945 года по ходатайству военного совета 3-го Украинского фронта отличившийся в боях полк был выведен из разряда штрафных.

Соколы в пехоте

9 сентября 1942 г. И.В. Сталин подписал приказ, который устанавливал, за какие нарушения следует направлять в штрафные части летчиков. «Истребители наши не только не вступают в бой с истребителями противника, но избегают атаковать бомбардировщиков, – говорилось в этом приказе. – При выполнении задачи по прикрытию штурмовиков и бомбардировщиков наши истребители… уклоняются от боя, ходят в стороне и допускают безнаказанно сбивать наших штурмовиков и бомбардировщиков.

…Чтобы поощрять только честных летчиков, а ловкачей и трусов выявлять, изгонять из рядов наших истребителей и наказывать их, приказываю:

1. Считать боевым вылетом для истребителей только такой вылет, при котором штурмовики и бомбардировщики при выполнении боевой задачи не имели потерь от атак истребителей противника...

2. Летчиков-истребителей, уклоняющихся от боя с воздушным противником, предавать суду и переводить в штрафные части в пехоту».

И провинившиеся соколы пошли в пехоту. Только в 8-м отдельном штрафном батальоне Сталинградского фронта довелось воевать четырем командирам звена, двум штурманам эскадрильи, восьмерым авиатехникам, двум бортмеханикам…

«Приказ об отправке в штрафную мне не показывали и не зачитывали, – вспоминал впоследствии ветеран Великой Отечественной Георгий Дубинин. – Я – сержант, недавний выпускник Серпуховской авиашколы, служил техником самолета в 3-й эскадрилье 16-го запасного истребительного авиаполка. Мой самолет «Як-7Б» разбился при посадке с летчиком-инструктором и молодым пилотом в феврале 1944 года. Комиссия установила, что катастрофа произошла по вине инструктора (ремень его куртки попал в шариковую опору тяги рулей управления, и машина резко «клюнула»). Но «стрелочника» все равно нашли...». Думается, не менее 2/3 состава штрафных подразделений были именно «стрелочниками», которых осудили за преступления, в которых они не были виноваты, и за обстоятельства, в которые они волей судеб попали.

В редких случаях летчики отбывали наказание и в составе штрафных эскадрилий, но на иных условиях, нежели пехотинцы. В пехоте штрафников за подвиги представляли, хотя и нечасто, к наградам. Они знали, на какой срок направлены в штрафной батальон или роту – этот срок не мог превышать трех месяцев. Ранение признавалось свидетельством искупления вины. В случае с авиаторами действовал иной критерий – число и итоги боевых вылетов и качество подготовки самолетов к боевой работе. Некоторым летчикам не удавалось избавиться от статуса штрафника до пяти месяцев. Получив в воздухе ранения, ожоги, они автоматически в строевые части не переводились. Часто даже после снятия с них по представлению командования судимости еще какое-то время решали боевые задачи в качестве штрафников.

...По разным причинам попадали в штрафники летчики и аэродромные специалисты. К примеру, в штрафную эскадрилью угодил Григорий Алексеевич Потлов, окончивший в 1933 г. военную школу пилотов. В начале войны на Южном фронте он совершил 15 боевых вылетов в составе ночного бомбардировочного полка на У-2. Затем на Сталинградском фронте совершил девять успешных боевых вылетов. Но 14 августа 1942 г., ведя в бой группу из шести самолетов, вернулся на свой аэродром с полной бомбовой нагрузкой. Командир 228-й штурмовой авиадивизии увидел причину невыполнения задачи в трусости ведущего группы. И Потлов в звании красноармейца был направлен в штрафную эскадрилью. Здесь он проявил себя блестяще: совершил два боевых вылета в качестве ведомого, два – ведущим звена и восемь – ведущим группы.

…По свидетельству современников, штрафные авиаэскадрильи в ходе выполнения боевых задач действовали чрезвычайно самоотверженно, стремясь быстрее вернуть себе доброе имя.

Наказанные женщины

В штрафных формированиях находились и женщины. Однако практика показала, что направлять в штрафники женщин-военнослужащих, совершивших нетяжкие преступления, нецелесообразно. Поэтому 19 сентября 1943 г. начальникам штабов фронтов, военных округов и армий была спущена директива Генштаба №1484/2/орг, в которой говорилось: «Женщин-военнослужащих, осужденных за совершенные преступления, в штрафные части не направлять. Тех из них, которые за совершенные ими преступления осуждены военными трибуналами с применением примечания 2 к статье 28 Уголовного кодекса РСФСР, направлять в части действующей армии». Получается, что более года женщины-военнослужащие все-таки отбывали наказание в штрафных подразделениях. Но из-за того, что в нормативных документах долгое время имелись пробелы (до 1944 г. не оговаривалось, в частности, как обходиться с совершившими проступок или преступление женщинами-военнослужащими), явочным порядком их переводили в разряд штрафников.

Вот выписка из приказа по 8-му отдельному штрафному батальону: «В период наступательных боев в районе деревни Соковнинка бывший боец переменного состава Лукьянчикова Пелагея Ивановна, исполняя должность санитара стрелковой роты, самопожертвенно, презирая смерть, оказывала помощь раненым непосредственно на поле боя. В период боев с 15 по 24 июля ею вынесено 47 раненых бойцов с их оружием».

О женщинах, попавших в число штрафников, говорят и документы военных трибуналов. Так из 164-й стрелковой дивизии по приговору трибунала направили в штрафную роту военнослужащую Кондратьеву. Действуя в составе отдельной штрафной роты, приданной 379-й стрелковой дивизии, она отличилась в бою 13 марта 1943 г., после чего была освобождена от наказания и за мужество и героизм представлена к награде.

Еще одно имя: Чупринина Лидия Филипповна, 1924 года рождения. Место рождения Краснодарский край. Дата и место призыва Белореченский РВК, Краснодарский край, Белореченский район. Последнее место службы – 97-я армейская отдельная штрафная рота 328-й дивизии 56-й армии. Воинское звание: красноармеец. Причина выбытия: убита. Дата выбытия – 9.08.1943. Место захоронения Крымский район, поселок Нефтепромысловый.

За скупыми строками этой справки – судьба 19-летней девушки – бойца штрафбата, сложившей голову во время кровопролитных боев на юге страны.

И еще одно документальное свидетельство – воспоминание участницы Великой Отечественной войны Светланы Ильенко: «В апреле 1942 года был комсомольский призыв девушек в армию. Думали, нас сразу же направят на фронт. Но нас сначала привезли в школу, где мы проходили строевую подготовку, учились стрелять, знакомились с Уставом... Потом пришло распоряжение направить нас в части противовоздушной обороны… Девушка у нас в части пыталась покончить с собой, но лишь легко себя ранила и осталась жива. Ее судил трибунал. Суд был открытый. Помню, как председательствующий спрашивал ее: «Старшина к тебе приставал?» А она отвечала: «Да, приставал». В конце концов ее приговорили к отправке в штрафной батальон. Дальнейшей ее судьбы я не знаю, но штрафной батальон – это была почти верная смерть. Лишь единицам удавалось пройти штрафбат и остаться в живых».

У каждого солдата, прошедшего войну, своя правда о ней, свои оценки происходившего на фронте. Жаль, что мало сохранилось солдатских мемуаров, а те, кто прошел сквозь штрафроту, не спешили оставить свои воспоминания. О чем было писать? О том, как пережит первый бой, как заслужено «прощение» кровью, до окончания положенных трех месяцев? На самом деле все было просто, и в этой простоте крылась страшная правда войны и штрафных подразделений – в кровавой мясорубке надо было выжить. Но выжить, победив врага.

Вадим ТЕЛИЦЫН

источник:
http://www.tribuna.ru/articles/2010/08/12/article4791/
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Ср Окт 13, 2010 06:34    Заголовок сообщения: цитировать

Штрафники | Печать |
Автор Андрей Кузнецов

Заградотряды

Многосерийный фильм «Штрафбат», показанный в сентябре на канале РТР, обострил внимание к теме штрафных частей. Молодым телезрителям, в чем убеждают беседы с ними, он показался не только интересным, но и правдивым. Этому способствовала и талантливая игра актеров. Между тем в телесериале есть немало намеренных отступлений от того, что было в реальности, ее искажений. Их оправдать трудно: судьба штрафника, скажем, офицера, еще вчера командовавшего полком, а сегодня идущего в атаку рядовым, либо летчика-истребителя, приземленного приговором и направленного в пехоту, сама по себе настолько драматична, предоставляет художнику такой простор для творческого осмысления, что отрываться от правды, действительности ему ни к чему. Тем более что многие документы, касающиеся штрафных частей, заградительных отрядов, не только перестали быть секретными, но и давно опубликованы.

Еще в самом начале войны, которая складывалась для нас трагически, когда было немало случаев неорганизованного отступления, а иногда и просто паники, многие командиры и политработники по своей инициативе начали создавать подразделения, призванные остановить отступающих, образумить, вновь сплотить в команду, организованную группу. Эти подразделения и стали прообразом заградительных отрядов. Верховное Командование войсковую практику поддержало и узаконило. 12 сентября 1941 года командующим фронтами была направлена директива, которая предписывала:

1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных бойцов численностью не более батальона.

2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в установлении твердой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия.

Обоснование необходимости этих жестких мер звучало так: «Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: «Нас окружили!» - и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть, а потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеются на всех фронтах... Беда в том, что твердых и устойчивых командиров и комиссаров у нас не так много...»

Итак, заградительные отряды появились раньше штрафных частей и родились они в войсках. На практике в заградительные отряды направляли красноармейцев с фронтовым опытом, очень часто после ранений и контузий.

Армейские заградительные отряды носили ту же полевую форму, что и вся действующая армия. Никакого отношения к НКВД они не имели, и об этом хорошо знал противник. Передо мной немецкая листовка, в которой есть и такие строки: «Вас заставляют быть палачами! Вы позорите не только своих родных, но и звание бойца Красной Армии. Ведь армия - это не охранка, не НКВД!.. Вас сделали, выражаясь блатным языком, «легавыми». С той лишь разницей, что «легавые» охотятся за ворами и преступниками, а вас натравливают на народ, на бойцов Рабоче-Крестьянской Армии!» Вот как немцы заботились о моральном облике солдата РККА. Даже слова подходящие находили.

И в «Штрафбате», и в фильме «Гуга», который зрители видели раньше, штрафники сталкиваются с заградительным отрядом, красующимся чуть ли не в парадной форме НКВД. Это неправда. Если они и сталкивались, то со своим же братом - таким же солдатом, притом уже изрядно обожженным огнем войны.

Да, НКВД СССР с первых месяцев войны параллельно с армией и флотом создавал и свои заградительные отряды. Но действовали они в тылах фронтов, и там, как ни горько это признавать, работы им хватало. Только с начала войны по 10 октября 1941 года заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла было задержано 657 464 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. 632 486 из них (более 96 процентов) были сформированы в части и вновь направлены на фронт. Так что если вы еще раз увидите на экране противостояние отступающего непосредственно после атаки армейского подразделения и пулеметчиков в синих фуражках НКВД (и тем более в касках, которые и на передовой не всегда носили), знайте: это вымысел.

Штрафные части

ШТРАФНЫЕ части - батальоны и роты - появились в Красной Армии только в июле 1942 года после приказа наркома обороны СССР N227 «Ни шагу назад!». Этот приказ, кроме того, упорядочил и систему заградительных отрядов. Именно этим приказом заградотряды НКВД переводились на охрану тыла и потому никак не могли оказаться за спиной штрафных частей, которые только надлежало формировать.

Приказ N227 без всяких изъятий давно и не раз публиковался, и вряд ли есть смысл приводить здесь его слова, оказавшие сильное воздействие на командиров и бойцов отнюдь не репрессивными санкциями. Но предусматривались и они.

Для лиц среднего и старшего командного и политического состава, виновных в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, в пределах фронта создавались от 1 до 3 штрафных батальонов (800 человек). Для рядовых бойцов и младших командиров, виновных в аналогичных нарушениях, в пределах армии создавалось от 5 до 10 штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой). Штрафные части полагалось направлять на наиболее трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью преступления перед Родиной.

26 сентября 1942 года приказом наркома обороны СССР N298 были объявлены положение о штрафном батальоне и положение о штрафной роте. В положениях, утвержденных заместителем Верховного Главнокомандующего генералом армии Г.К. Жуковым, указывалось, что штрафные части создаются для того, чтобы дать возможность лицам среднего, старшего командного, политического и начальствующего состава, рядовым бойцам и младшим командирам всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, искупить свои преступления перед Родиной кровью, отважной борьбой с врагами на более трудном участке фронта.

Штрафные батальоны находились в ведении военных советов фронтов, штрафные роты - военных советов армий. Для непосредственного ведения военных действий штрафные части придавались стрелковым дивизиям, бригадам, полкам.

В результате внезапных действий противника в тяжелое положение попал 214-й кавалерийский полк. Неся большие потери, он начал отступать. В критической ситуации командир решил отправить Знамя полка в штаб 63-й кавдивизии. Но его в штаб не доставили. Приказом НКО СССР N 0380 от 23 ноября 1944 года командир 214-го кавалерийского полка полковник был снижен в звании до майора, а весь полк переведен в разряд штрафных. Мужеством в последующих боях конники искупили вину. По ходатайству военного совета 3-го Украинского фронта полку вернули прежний статус и вручили новое Знамя.

Военнослужащие направлялись в штрафные батальоны приказом по дивизии (корпусу, армии, фронту - в отношении частей соответствующего подчинения), а в штрафные роты - приказом по полку (отдельной части) на срок от 1 до 3 месяцев. На тот же срок могли направить в штрафную часть лиц, осужденных военным трибуналом с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны (на основании ст. 28-2 уголовного кодекса РСФСР, 1926 года). Все направлявшиеся в штрафные части подлежали разжалованию в рядовые, их награды на время нахождения в штрафной части подлежали передаче на хранение в отдел кадров фронта (армии). Командиры и комиссары батальонов и полков могли быть направлены в штрафной батальон только по приговору военного трибунала.

Кто служил

Командный и политический состав штрафных частей подбирался из числа наиболее подготовленных, отличившихся в боях командиров и политработников. Командиры и комиссары штрафных батальонов назначались на должности военным советом фронта, командиры и комиссары штрафных рот - военным советом армии. Постоянному составу (командирам, политработникам, старшинам рот) срок выслуги в званиях сокращался наполовину, каждый месяц службы в постоянном составе штрафной части засчитывали за шесть месяцев. Командир и комиссар штрафного батальона в отношении штрафников пользовались правами командира и комиссара дивизии, командиры и комиссары штрафных рот - властью командира (комиссара) полка.

Штрафники могли быть назначены только на должности младшего командного состава с присвоением воинского звания ефрейтор, младший сержант и сержант. Этим лицам денежное содержание выплачивалось по занимаемой должности, остальным полагался оклад рядового красноармейца. Выплата денег семьям осужденных командиров и политработников по аттестатам прекращалась, они получали пособия как семьи красноармейцев.

По отбытии назначенного срока (не более 3 месяцев) штрафники представлялись командиром батальона (роты) к освобождению и при утверждении представления военным советом фронта или армии освобождались и восстанавливались в прежней должности и звании. За боевое отличие штрафники могли быть освобождены досрочно, а также представлены к государственным наградам. Получившие ранение в бою считались отбывшими наказание, восстанавливались во всех правах и по выздоровлении направлялись для дальнейшего прохождения службы в обычные части. Инвалидам назначалась пенсия из оклада содержания по должности перед зачислением в штрафную часть. В таком же порядке назначалась пенсия семьям погибших штрафников. Знаки различия штрафники носили в соответствии с воинскими званиями и по форме одежды не отличались от других стрелковых частей.

Создание штрафных частей не привело и не могло привести к дополнительному освобождению заключенных из мест лишения свободы. Дело в том, что осужденные за тяжкие политические и уголовные преступления освобождению до конца войны не подлежали. Осужденные же за нетяжкие преступления, нарушения трудового законодательства, которые по состоянию здоровья и политической благонадежности подходили для службы в армии, к моменту создания штрафных частей уже были на свободе и воевали в составе обычных частей. Только по указам Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля, 10 августа и 24 ноября 1941 года из мест лишения свободы было освобождено более 750 000 человек. В следующем году к ним прибавилось еще 157 000. В штрафные роты их, как правило, не направляли. Никогда, подчеркнем и это, в штрафники не отправляли добровольцев из заключенных.

В ходе войны контингент лиц, направляемых в штрафные роты, заметно расширился. Приказом НКО СССР N413 от 21 августа 1943 года командирам полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на недействующих фронтах было разрешено своей властью направлять в штрафные части действующей армии подчиненных лиц сержантского и рядового состава за самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа, проматывание и кражу военного имущества, нарушения уставных правил караульной службы и иные воинские преступления в случаях, когда обычные меры дисциплинарного воздействия за эти проступки оказывались недостаточными. Аналогичные права получили начальники гарнизонов в отношении задержанных дезертиров сержантского и рядового состава. Приказ N 413 привел к резкому снижению количества осужденных в армии, так как командиры стали направлять лиц, совершивших преступления, в штрафные роты, минуя военные трибуналы.

Прямо надо сказать: справедливость при этом соблюдалась далеко не всегда. Военные прокуроры, осуществляя надзор над штрафными частями, выявляли немало фактов, когда солдата или сержанта направляли в штрафники за незначительные проступки («шевеление в строю», «приготовление некачественного обеда» и т.п.). Увы, но было и такое.

Примеры

Можно отдельно, опираясь на документы, рассказать, на каких основаниях в штрафные роты направляли тех, кто при отступлении Красной Армии в первые недели войны дезертировал и находился на оккупированной противником территории до ее освобождения нашими войсками, попавших в плен власовцев, бывших полицейских. Впрочем, о полицейских можно сказать детальнее. Вот доклад начальника отдела по спецделам Главной военной прокуратуры Стрековского. В нем говорится, что те из полицейских, которые занимали руководящие посты или запятнали себя серьезными преступлениями, бежали вместе с немцами. Остались те, кого в принципе можно призвать в армию. «Всех этих лиц, - говорится в документе, - можно быстренько проверить путем опроса местного населения и затем, в случае отсутствия данных об их вербовке, предательстве или других моментах, передать в Красную Армию, направив служить в штрафные роты». Предложение было принято и оформлено в виде совместной директивы НКВД/НКГБ СССР
N494/94 от 11 ноября 1943 года.

В штрафные роты направлялись те, кто отказывался брать оружие по религиозным мотивам, участники бандформирований, действовавших на Северном Кавказе и в Закавказье, явившиеся с повинной, и некоторые другие лица.

А вот состав штрафных батальонов в ходе войны становился все более однородным. Опыт убедил, что направлять в штрафники офицеров, совершивших нетяжкие преступления, нецелесообразно. Приказ НКО СССР N 0244 от 6 августа 1944 года предписывал понижать их в звании на одну ступень и использовать на офицерских должностях в обычных частях. Если офицер совершал тяжкое воинское преступление, но по суду не лишался воинского звания, его - согласно приказу - направляли в штрафной батальон. Если же при этом его лишали офицерского звания, то в штрафную роту. Никогда на протяжении всей войны в штрафные батальоны уголовников из мест лишения свободы не направляли.

Недавно я прочитал в «Красной звезде» письмо бывшего командира 163-й штрафной роты 51-й армии Ефима Гольбрайха «Одна неправда нам в убыток». Так вот. Работая с архивными документами, я нашел описание боя одной из штрафных рот этой армии, приданной 91-й стрелковой дивизии. В конце августа 1942 года эта рота в оборонительном бою отбила атаку противника, поддерживаемую десятью танками. 29 августа, будучи отрезанной от своих войск, рота с боями вышла из окружения. 1 сентября участвовала уже в наступательном бою и только по приказу отошла на исходные позиции. Бойцы и начальствующий состав роты 60 километров несли на себе раненых. Приказом военного совета 51-й армии звание штрафной с роты было снято.

Еще один документ: в штрафных частях 64-й армии в период боев под Сталинградом 1 023 человека за мужество были освобождены от наказания. Из них награждены: орденом Ленина - 1, Отечественной войны II степени - 1, Красной Звезды - 17, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» - 134.

Одномоментно, если так можно сказать, во всех штрафных частях действующей армии находилось примерно 40-60 тысяч человек, то есть менее одного процента ее численности (6-7 млн. человек). Понятно, что они были в состоянии решать хотя и самые опасные, самые рискованные, но все же локальные задачи.

Заградительные отряды были упразднены осенью сорок четвертого, штрафные части - после Победы. Каждый вправе иметь свое суждение о том, могли ли мы обойтись без них в военное лихолетье. Куда важнее думать о будущем, прививать новым поколениям готовность к любым испытаниям, которые уготованы нам судьбой.

Андрей КУЗНЕЦОВ,
подполковник юстиции

«Дуэль» №3 2005 г.

источник:
http://stalinism.ru/Stalin-i-Armiya/SHtrafniki.html
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Чт Окт 14, 2010 06:23    Заголовок сообщения: цитировать

Погибшие в рядах переменного состава штрафных и штурмовых стрелковых подразделений бывшие сотрудники и военнослужащие спецслужб, войск правопорядка, а также военно-полицейских формирований Красной Армии:
http://www.angrapa.ru/forum/topic219s760.html
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Пт Окт 15, 2010 18:27    Заголовок сообщения: цитировать

Составители В.О. Дайнес, В.В. Абатуров Правда о штрафбатах 2
В.О. Дайнес Штрафные формирования в годы Великой Отечественной Войны
http://books.netlip.ru/b/1002429/read
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Пт Окт 15, 2010 18:28    Заголовок сообщения: цитировать

Великая оболганная война
Игорь Пыхалов
http://gomora.narod.ru/vov/piyhalov_velikaya_obolgannaya_voyina.html

Любой уважающий себя народ обязательно имеет свои святыни. Для народов страны, носившей когда-то гордое имя СССР, а до этого называвшейся Российской Империей, такой святыней является память о Великой Отечественной войне. Здесь и скорбь о погибших, и гордость за одержанную победу, и понимание справедливости того дела, за которое сражались наши бойцы.
Тем не менее, последние два десятилетия в общественное сознание упорно внедряются штампы и стереотипы, призванные «дегероизировать» ту великую войну. Чего только не узнаёшь сегодня, глядя на экран телевизора или листая страницы массовых изданий! Оказывается, Геринг и Гудериан вместе с сотнями немецких лётчиков и танкистов учились в Советском Союзе. Весь офицерский корпус Красной Армии погиб во время чистки 1937-1939 годов, после чего получившие свободу рук Ворошилов и Будённый насоздавали огромное количество кавалерийских дивизий. Советские разведчики сообщали ценнейшие сведения о предстоящем гитлеровском нападении, однако угодливо поддакивающий Сталину генерал-лейтенант Голиков клал их донесения под сукно. Перебежавший на нашу сторону в ночь на 22 июня немецкий солдат-коммунист был немедленно расстрелян как провокатор. После начала войны не ожидавший нападения Сталин впал в многодневную прострацию. В жертвах блокады виновато советское руководство, отказавшееся сдать Ленинград немцам. К счастью, город был спасён командовавшим финской армией благородным маршалом Маннергеймом, который отказался наступать на Ленинград с севера. Освобождённые из немецких концлагерей советские военнопленные в полном составе отправлялись на Колыму. Отступающие подразделения Красной Армии расстреливались из пулемётов заградительными отрядами НКВД…
Список подобных «сенсаций» можно продолжать очень долго. Некоторые из них родились ещё во времена пресловутой «оттепели» 60-х годов прошлого века. Другие являются результатом перестроечных «разоблачений». Однако, как выясняется при ближайшем рассмотрении, все они не соответствуют действительности.
Внедрение ложных представлений о недавнем прошлом нашей страны отнюдь не случайно. Чтобы превратить народ в быдло, следует прежде всего лишить его святынь, исторической памяти, национальной гордости. Поэтому в идеологической борьбе против России оплёвывание истории Великой Отечественной войны занимает сегодня одно из центральных мест. На смену официозному советскому взгляду, который, к сожалению, зачастую отличался лакировкой действительности, активно формируется новый «чёрный миф» о событиях тех лет. Один за другим снимаются лживые сериалы вроде «Штрафбата» или «Московской саги». Чего только не оболгали за последние годы доморощенные «разоблачители», касаясь темы Великой Отечественной войны!
Данная книга посвящена разбору подобного «военного фольклора». Она не претендует на сенсационность, большая часть приведённых в ней фактов уже публиковалась. В связи с этим у кого-то могут возникнуть недоуменные вопросы: стоит ли повторять общеизвестные истины? Так, один мой знакомый, увлекающийся военной историей, как-то спросил меня: «Зачем ты пишешь о кавалерии? Ведь и так все знают, что перед войной она сокращалась». Действительно, те, кто серьёзно изучает развитие советских Вооружённых сил накануне Великой Отечественной войны, знают и о том, что кавалерия сокращалась. Однако миллионы телезрителей «знают» прямо противоположное. Поэтому, увы, приходится вести речь о вещах, очевидных для специалистов, но неизвестных широкой массе читателей.
Ещё один момент, которого я хотел бы здесь коснуться. Среди пишущих на темы, связанные с недавним прошлым, зачастую считается модным соблюдать нарочитую отстранённость, так называемый «объективизм». Дескать, надо представить по рассматриваемому вопросу все точки зрения, потому что истина лежит где-то посередине.
Но во-первых, истина находится посередине далеко не всегда. Предположим, один из спорящих утверждает, что дважды два четыре, в то время как его оппонент настаивает, что дважды два – восемь. Вопреки логике поклонников «объективизма», на самом деле дважды два будет не шесть, и даже не пять, а именно четыре. Поэтому если, например, авторский коллектив под руководством генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева в результате многолетней обработки архивных данных приходит к выводу, что во время Великой Отечественной войны советские Вооружённые силы потеряли 8,6 млн человек, а какой-нибудь обличитель «преступного коммунистического режима», вроде Солженицына, утверждает, что потери составили 44 млн, причём не утруждая себя исследовательской работой, а взяв эту цифру с потолка или высосав её из пальца, то эти мнения отнюдь не равноценны. Одно дело домыслы, и совсем другое – научные результаты, базирующиеся на нормальной источниковой базе.
Во-вторых, не надо лицемерить, господа «объективисты». Ваша «альтернативная точка зрения» на события Великой Отечественной войны ежедневно озвучивается телевидением, тиражируется на страницах крупнейших газет. И что характерно, когда о советском периоде русской истории говорят или пишут откровенную «чернуху», ревнители «объективизма», как правило, воспринимают это совершенно нормально, не требуя осветить тот же самый вопрос с других позиций.
Поэтому должен сразу предупредить – никакого «объективизма» в данной книге не будет. Разумеется, всё изложенное в ней основано на фактах. Однако при этом у меня имеется собственное мнение по рассматриваемым вопросам, и я не стесняюсь его высказывать.
Завершая это небольшое вступление, хочу выразить искреннюю признательность Владимиру Боброву, Евгению Дригу, Александру Колпакиди, Юрию Нерсесову и Валерию Щербине за предоставленные материалы, а также ценные советы и замечания.
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 07:34    Заголовок сообщения: цитировать

ШТРАФНОЙ МАРШРУТ

Отмечается большой праздник – 63-й День Победы в Великой Отечественной войне с немецким фашизмом. Она дорого обошлась СССР: погибло 27 миллионов ее граждан, из них 9,7 миллиона военнослужащих на полях сражений, в том числе 3 миллиона коммунистов. Победа была достигнута под руководством Коммунистической партии во главе с И.В.Сталиным, величие которого высокого оценил У.Черчилль в своих мемуарах, при этом напомнил, что всю жизнь вел активную борьбу с коммунизмом. Но нынешние власти об этом упорно молчат.
Современные СМИ переписывают войну в пользу США без СССР. По их мнению, наша страна если и воевала, то в основном силами штрафников. Об этом и создали фильм «Штрафбат», оценив его как «золотой фонд».
За последние годы только дважды в газетах я прочел правдивую информацию о штрафниках: в «Комсомольской правде» 26.07.2007 г. полковника Рубцова Ю.В., академика Академии военных наук «Пять мифов о штрафниках» (материал изложен на архивных данных, ничего общего не имеющих с фильмом «Штрафбат»), и в «Советской России» от 08.11.2007 г. А.Лавренюка «Мой отец был комиссаром штрафбата», где конкретно указано на тщательный отбор кадров офицеров, обязательно коммунистов, а не штрафников, которые в бой шли совместно со штрафниками.
Лейтенант Лесковец В.Я. (таким я был в сентябре 1942 года) окончил Забайкальское военно-пехотное училище. Почти все выпускники училища уехали на фронт под Сталинград, и только незначительная часть была оставлена в Забайкальском фронте для подготовки в запасных стрелковых частях новобранцев для фронта. В одну из таких частей я и был направлен. Позже мне дважды пришлось сопровождать новобранцев на фронт, один раз это были штрафники.
Об этом мои воспоминания.



В середине февраля 1943 года меня вызвали в штаб 67-го запасного СП КА п. Цугуловский Дацан на р. Онон и с сержантом и пятью рядовыми, вооруженными табельным оружием, отправили в спецкомандировку в штаб Забайкальского фронта в г. Читу (так назывался военный округ в связи с напряженной обстановкой на Дальнем Востоке). На окраине города, на сборном пункте штрафников, была подготовлена к отправке на фронт, в Ленинград, группа в количестве 60 человек: 58 из ГУЛАГа и 2 офицера, осужденных военным трибуналом при прохождении службы в Монголии. Ознакомившись с документами, я встретился со штрафниками. В их составе были 2 человека – ведущие инженеры водного хозяйства из Якутии, награжденные орденами Трудового Красного Знамени, члены ВКП (б), каким-то образом сохранившие свои ордена и партийные билеты. Остальные 56 человек были рядовыми тружениками в возрасте до 40 лет. Все гулаговцы для того, чтобы уехать на фронт, писали ходатайства, которые рассматривались дополнительно судами, и только по их решению уже штрафниками отправлялись на фронт. Таким образом, можно сказать, что они добровольцами ехали из ГУЛАГа на фронт защищать свою Родину, а не стали отсиживать свой срок, как большинство заключенных.
Через три дня мне вручили личные дела штрафников, проездное требование на право проезда в пассажирском поезде и продовольственный аттестат на право получать на станциях дважды в сутки горячую пищу. Поздно вечером на автомашине нас отправили на станцию к проходящему поезду Хабаровск–Иркутск. Нас принял военный комендант, расположил в помещении, а сам занялся оформлением билетов на поезд. Сопровождающий тем временем уехал на сборный пункт. По прибытии поезда свободных мест, тем более в одном вагоне, не оказалось, и военный комендант был вынужден отправить нас обратно на сборный пункт. Когда вечером мы вновь приехали на станцию, для нас был подготовлен двухосный пассажирский вагон. Наш путь начался.
Первый завтрак, заказанный через коменданта на станции Хилок, прошел нормально. Нужно отметить, что с организацией приема пищи почти на всем пути проблем не было, за исключением одного случая: на станции Александрово (Москва–Вологда) накрыли стол для 50%, половина штрафников осталась голодной.
Трудности возникли с охраной. Вагон прицепной, последний. Кипятка нет, но он есть на каждой большой станции. За ним надо идти штрафникам под охраной. Вагон охраняют с двух сторон. Два ряда штрафников нужно вести в ресторан на станции тоже под охраной. А там другие пассажиры. Сил не хватает, опыта охраны у меня нет. Ведь я офицер-общевойсковик, а не охранник. Видя такую обстановку, ко мне в купе зашли два офицера и два инженера, которые еще на пересыльном пункте познакомились и нашли общий язык друг с другом. Так вот, увидев мою неопытность плюс молодость, они откровенно посоветовали мне упростить охрану. На остановках выставлять только один пост у открытой двери, вторую дверь закрыть, оружие показывать меньше. Убедили меня они и в том, что все штрафники едут на фронт добровольцами, и побег для них – это конец. Я поверил.
Это подтвердилось через сутки. На ст. Улан-Удэ после приема пищи все собрались в вагоне, и только один штрафник был чем-то озабочен и возбужден. Оказывается, он каким-то образом еще в Чите дал телеграмму родственникам, ждал их, а те почему-то опаздывали. И вот трогается поезд, набирая скорость, и тут из здания вокзала появляются его родственники. Можно только представить состояние этого человека и его родных. Это видел я, видели все штрафники. Но он сдержался, даже не попытался соскочить с подножки.
Иркутск встретил нас хорошо. Прошли санобработку, прием пищи. Нам выделили уже четырехосный вагон в середине состава поезда Иркутск–Челябинск. «Элита» штрафников: офицеры и инженеры, имея деньги, купили с моего разрешения билеты в мягкий вагон. Я несколько раз заходил к ним.
На станции Омск произошел неожиданный случай. На перроне обращается ко мне группа штрафников с просьбой разрешить проезд в нашем вагоне двум девушкам-студенткам, так как билетов в кассе нет, а девчонкам надо ехать. Такая просьба меня удивила и подтвердила мнение об их доброте. На мой вопрос, где же у вас в купе свободные места, они ответили, что потеснятся, а девчат местами обеспечат. Я согласился. Уже в Челябинске девушки подошли ко мне и поблагодарили. Это говорит о многом.
В Челябинске мы задержались. Питание, санобработка были в норме, но военный комендант пассажирским поездом отправить нас не мог.
В эти дни характерными были два случая.
Первый: мне доложили, что двое штрафников ведут себя подозрительно – уединяются, как будто что-то замыслили. Беседа с ними ситуацию не прояснила, тогда я обратился через военного коменданта в особый отдел. Оттуда прислали сотрудников, которые забрали наших двух штрафников для выяснения дел. На следующий день они вернулись и доложили, что прибыли в
команду; особый отдел, побеседовав с ними, отпустил их даже без охраны. До Ленинграда доехали они без замечаний.
Второй: два штрафника, инженеры, обратились ко мне с просьбой разрешить им сходить в райком партии и уплатить членские партийные взносы. Я отпустил.
Наконец пришло время отправки с Челябинска. Комендант нашел путь отправки нас до Москвы в двух вагонах военного эшелона, в котором курсанты военного училища ехали на фронт. Путь в этом эшелоне прошел в лучшем виде: эшелон принимали на воинские площадки, стоянка была по необходимости, и не нужно было спешить, как с пассажирским поездом, чтобы не опоздать после приема пищи. Запомнилась ст. Рузаевка, где был отлично организован прием пищи.
На станции Люберцы мы покинули эшелон и электричкой прибыли на Казанский вокзал, где приняли все виды обеспечения. Отправление было запланировано на следующий день с Ярославского вокзала на Вологду.
В Москве случилось первое и единственное ЧП. Среди штрафников был один офицер – коренной москвич, который попросился побывать дома, обещая явиться к отходу поезда. С собой он попросил отпустить друзей: второго офицера и инженеров. Я верил им, они были моими помощниками в дороге, и без сомнения отпустил их. Но к отправке поезда они не явились. Скорее всего, их задержал патруль, ведь при них не было документов. Возможно, они были задержаны еще по пути домой. Других причин не вижу. Дальнейший путь мы проехали без них.
Из Вологды нас отправили эшелоном, следующим до Ладожского озера за ранеными. Кроме нас в одном из вагонов с сопровождающим был вагон с лекарствами. При приготовлении пищи по неосторожности сопровождающего произошел пожар. Поезд все станции проходил без остановок. Мы видели пожар, но ничего не могли сделать. По-видимому, пожар увидел машинист паровоза и остановил состав в степи. И вот в снежном морозном воздухе команда штрафников под моим руководством быстро начала тушить пожар, вынесла из горящего вагона обгоревшего сопровождающего. Пожар был погашен, путь продолжили уже без остановок до конечной станции «Ладожское озеро». Прибыли. Строений никаких нет, стоят только военные палатки. После санобработки в холодной палатке нас начали отправлять на попутных машинах на другой берег озера. Отправили в кабине одной машины только двух человек. Затем из Ленинграда прибыла колонна автобусов с ранеными, вот на этих следующих обратно машинах мы и переехали Ладожское озеро. Встретив у коменданта двоих, отправленных ранее штрафников, электричкой выехали в Ленинград, на Финский вокзал. Узнав место расположения пересыльного пункта, самостоятельно добрались туда.
Приняли у меня штрафников, а нас, сопровождающих, разместили отдельно. Отправили в баню, хорошо прожарили одежду, накормили, а утром я сдал администрации личные дела своих подопечных, написав подробный рапорт о четверых, оставшихся в Москве, с указанием домашнего адреса москвича-штрафника.
На этом закончился мой длительный путь со штрафниками в блокадный Ленинград, проходивший не за решетками, а в пассажирских вагонах, как с обычными гражданами.
Через день я решил воспользоваться случаем и посмотреть город, вышел на трамвайную остановку и увидел человек 30 своих штрафников с «покупателями» из частей с фронта. Охраны никакой не было, один офицер. До прихода трамвая мне удалось побеседовать с ними, несколько остановок мы проехали вместе, затем, попрощавшись, я сошел с трамвая, а они, мои штрафники, последовали дальше трамваем на фронт.
Дня через три со своей охраной: сержантом и пятью солдатами мы проследовали обратно тем же маршрутом до Читы.
Совершая пересадку в Москве, я зашел в пересыльный пункт, чтобы поинтересоваться судьбой четверых, оставшихся здесь штрафников.
Дежурный меня успокоил: «Не беспокойся, лейтенант. Они уже наверняка на фронте. Других вариантов нет».
По прибытии в Читу на пересыльном пункте отчитался о своей поездке. Написал объяснительную о случившемся с четырьмя оставшимися в Москве штрафниками, указал их фамилии, даты рождения и предполагаемый домашний адрес, куда они собирались съездить.
После возвращения в часть я был повышен в должности – назначен командиром маршевой роты.


Виктор Лесковец,
полковник,
участник Великой Отечественной войны.
Ростов-на-Дону.
[08/05/2008]
http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=3021
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 12:55    Заголовок сообщения: цитировать

ТАЙНОЕ БРЕМЯ ПРАВДЫ

Заметки бывшего командира подразделения 8-го офицерского штрафбата 1-го Белорусского фронта

Упорное многолетнее искажение фактов привело к тому, что в обществе сложилось превратное представление об истории штрафбатов.

Свою часть Великой Отечественной войны судьбы военные предопределили мне пройти до самого Дня Победы в составе одного из штрафных батальонов Великой Отечественной войны, не штрафником, а командиром взвода и роты офицерского штрафбата. О созданных в самое опасное для Родины время войны по известному приказу Сталина этих необычных формированиях многие годы идут уже не споры, в которых должна рождаться истина, а расширяются всяческие поношения правды, спекуляции на полуправде и преднамеренная ложь, противостоять которым стремлюсь и я изданием своих, книг-воспоминаний о реальном, 8-м Отдельном штрафном батальоне 1-го Белорусского фронта, документально оснащенных архивными материалами ЦАМО РФ.

1. Первое и, пожалуй, главное в нагромождении преднамеренной лжи о штрафбатах – это спекуляции о приказе наркома обороны №227 от 27 июля 1942 года, известном, как «Приказ Сталина «Ни шагу назад», и обо всем, что вокруг этого тогда происходило. К сожалению, существовавший в годы войны и много лет после нее запрет на официальную информацию о созданных по этому приказу штрафных батальонах и штрафных ротах, а также о заградотрядах, породили массу недостоверных слухов, а часто и преувеличенных или искаженных впечатлений тех, кто только слышал о них. Да, штрафные подразделения (штрафбаты фронтов и армейские штрафроты), а также заградительные отряды учреждались одним этим приказом. Но это вовсе не означает, что они создавались друг для друга. Приказ-то один, да назначения учреждаемых им формирований разные.
Заградотряды выставлялись, как предписывалось приказом, «в тылу неустойчивых дивизий». Мало-мальски сведущие в военной терминологии люди хорошо представляют разницу между «передовой» или «передним краем», где только и могли действовать штрафники, и «тылом дивизии». Никогда заградотряды не выставлялись за штрафбатами, несмотря на голословные утверждения «знатоков» типа володарских.
Как-то по Первому каналу российского ТВ прошел более или менее правдивый документальный фильм «Подвиг по приговору». Там приводились свидетельства тех, кто лично имел отношения к штрафбатам, то ли штрафниками, то ли их командирами. Все они отрицали хотя бы разовое наличие заградотрядов за штрафниками. Однако создатели фильма вставили в свой, авторский текст фразу: «Ранят – не ползи в тыл, пристрелят, такой был порядок». А вот это – вранье! Никогда такого «порядка» не было! Как принято говорить ныне – все в точности наоборот. Мы, командиры штрафбата, от взводных до самого комбата, не только разрешали, но даже убеждали штрафников, что ранение – основа для их самостоятельного, оправданного оставления поля боя. Другое дело, что не все из штрафников этим пользовались при первой царапине, хотя и таковые бывали. Чаще были случаи, когда штрафник, получивший ранение, из боевой солидарности с товарищами по несчастью оставался в строю. Иногда такие раненые и погибали, не успев воспользоваться тем, что «кровью искупили свою вину».

2. Еще один миф – о штрафниках-«смертниках». Ох, и любят сочинители бравировать этим, якобы незыблемым правилом в штрафбатах и отдельных штрафротах, при этом опираются на фразу из того самого приказа Сталина, в котором дословно записано следующее: «…поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины». Однако любители приводить эту цитату почему-то не приводят специальный пункт из Положения о штрафных батальонах действующей армии, который гласит: «15. За боевое отличие штрафник может быть освобожден досрочно по представлению командования штрафного батальона, утвержденному военным советом фронта. За особо выдающееся боевое отличие штрафник, кроме того, представляется к правительственной награде». И только в 18-м пункте этого документа говорится: «Штрафники, получившие ранение в бою, считаются отбывшими наказание, восстанавливаются в звании и во всех правах, и по выздоровлении направляются для дальнейшего прохождения службы…» Итак, совершенно очевидно, что главным условием освобождения от наказания штрафбатом является не «пролитие крови», а боевые заслуги, В боевой истории нашего штрафбата были эпизоды очень больших потерь, война, да еще на «более трудных участках фронта», ведь не прогулка… Но, к примеру, по результатам Рогачевско-Жлобинской операции февраля 1944 года, когда 8-й штрафбат в полном составе дерзко действовал в тылу врага, из более чем 800 штрафников, почти 600 были освобождены от дальнейшего пребывания в штрафниках без «пролития крови», не будучи ранеными, не прошедшие установленного срока наказания (от 1 до 3 месяцев), полностью были восстановлены в офицерских правах. На примере нашего батальона утверждаю, что редкая боевая задача, выполненная штрафниками, оставалась без награждения особо отличившихся орденами или медалями, как и этот героический рейд по тылам рогачёвской группировки противника. Конечно, решения эти зависели от командующих, в чьем распоряжении оказывался штрафбат. В данном случае такое решение приняли командующий 3-й армии генерал А.В.Горбатов и командующий фронтом К.К.Рокоссовский. Резонно заметить, что слова «искупить кровью» не более чем эмоциональное выражение, призванное обострить чувства ответственности на войне за свою вину.

3. Теперь о другом мифе – будто штрафников «гнали» в бой без оружия или боеприпасов. На примере нашего 8-го штрафбата 1-го Белорусского фронта могу категорически утверждать, что у нас было всегда достаточно современного, а иногда и самого лучшего стрелкового оружия, даже по сравнению с обычными стрелковыми подразделениями. Батальон состоял из трех стрелковых рот, в которых на каждое отделение стрелковых взводов был ручной пулемет, да в роте был еще взвод ротных (50-мм) минометов! Были в батальоне еще и рота автоматчиков, вооруженная автоматами ППД, постепенно заменяемыми более современными ППШ, и пулеметная рота, на вооружение которой раньше, чем в некоторых дивизиях фронта стали поступать вместо известных «максимов», облегченные станковые пулеметы системы Горюнова. Рота ПТР (противотанковых ружей) была всегда полностью вооружена этими ружьями, в том числе и многозарядными «симоновскими», а минометная рота – 82-мм минометами. Насчет патронов и «карманной артиллерии», то есть гранат: штрафники перед наступлением даже безжалостно выбрасывали противогазы, чтобы набить освободившуюся сумку до предела гранатами или патронами. То же самое следует сказать и о мифе, будто штрафники не состояли на довольствии и вынуждены были добывать себе еду то ли грабежами продовольственных складов, то ли вымогая ее у местного населения. На самом деле штрафбаты были в этом отношении совершенно аналогичны любой другой воинской организации, и если в наступлении не всегда удается пообедать или просто утолить голод «по графику», то это уже обычное явление на войне для всех воюющих.

4. Нам – тем, кто прошел школу штрафбатов, было многие годы настоятельно рекомендовано «не распространяться» о штрафбатах. И когда мы уже не в силах были нести это тайное бремя правды, терпеть злостное искажение ее некоторыми «продвинутыми» фальсификаторами и стали нарушать этот запрет, часто слышали: «А, штрафбаты-заградотряды – знаем!!!» И вот это «знаем!» сводилось прежде всего к тому, что якобы штрафников в атаки поднимали не их командиры, а пулеметы заградотрядов, поставленные за спинами штрафников. Это упорное многолетнее искажение фактов привело к тому, что в обществе сложилось превратное представление об истории штрафбатов.
Едва ли найдется кто-либо, незнакомый с известной песней Владимира Высоцкого «В прорыв идут штрафные батальоны», где истинные штрафники, порой проявлявшие настоящий героизм, представлены некоей безликой «рваниной», которой в случае, если выживет, рекомендовалось «гулять, от рубля и выше!» С тех пор и пошла гулять молва об уголовной «рванине» в штрафбатах. Уж это бахвалистое «Мы знаем!» чаще всего и громче всего произносили люди, фактически ничего не знавшие о реальных штрафбатах и о реальных же заградотрядах.

5. И сегодня не прекращаются вымыслы и просто чудовищная ложь, используемые своими, доморощенными фальсификаторами, несмотря на многие уже доказательно документальные публикации последних лет, например великолепного историка-публициста Игоря Васильевича Пыхалова («Великая оболганная война»), да и разошедшиеся более чем 50-тысячным тиражом по миру мои книги о штрафбатах («Штрафной удар», «Правда о штрафбатах» и др.). Наоборот, как противовес прорывающейся правде еще более усиливаются потуги нечистоплотных хулителей прошлого и искажения истины, чтобы приглушить голос правды, прорывающийся все настойчивее в последних публикациях честных авторов.
В сточную канаву брехни на все советское, на все, что так или иначе связано или намеренно связывается с именем Сталина наряду с уже отпетыми лжеисториками включаются все новые ненавистники нашего славного прошлого. Если еще несколько лет тому назад в искажении истины верховодили резуны, радзинские, володарские да солженицыны, теперь пальму сомнительного первенства перехватывают такие, как патологически злобный Сванидзе с его «Историческими хрониками» (вернее сказать – антиисторическими), а глядя на них – и некоторые известные актеры. Даже экс-ведущий передачи «Жди меня» Игорь Кваша, который в свое время гордился киноролью молодого Карла Маркса (фильм «Год как жизнь», 1965), теперь хвастается якобы «сверхпохожестью» на «монстра Сталина», как он его изобразил в фильме «В круге первом» по Солженицыну.
После выхода в свет моих первых книг о штрафбате я решился на поиск бывших штрафбатовцев, чтобы наполнить свои воспоминания личными впечатлениями, а может быть, и документами других прошедших через эти формирования. Именно с этой целью несколько лет тому назад я обратился с письмом лично к ведущему передачи «Жди меня» с просьбой открыть поиск фронтовиков из штрафбатов и послал в подтверждение свою книгу. Даже элементарно приличного сообщения о получении этой просьбы не последовало.

6. Неофицерских штрафных батальонов не было. Весьма старательные лжеисторики, умышленно смешивающие в штрафбаты и проштрафившихся офицеров, и дезертиров-солдат, и какую то массу всякого рода уголовников, делают это с определенной целью. В известном своей неправдой 12-серийном «Штрафбате» Володарского–Досталя довольно прозрачно прослеживается идея того, что, дескать, Красная Армия к тому времени почти полностью разгромлена, и единственная сила, способная противостоять вражескому нашествию, – те самые «враги народа», да люди, обреченные «сталинским режимом» на бесславную смерть. И даже офицеров, способных вести в бой эту неуправляемую массу, тоже уже нет, и комбатом назначается штрафник, бежавший из плена, а командиром роты – вор в законе. Чуть ли не за каждым штрафником неотступно следит бесчисленная рать особистов, и даже бездарным генералом-комдивом управляет один из них. На самом деле в нашем батальоне, даже когда он был в полном штате 800 человек, особистом был один старший лейтенант, занимающийся своим делом, и никак не вмешивающийся в дела комбата или штаба.
На самом деле фронтовые штрафбаты в отличие от армейских отдельных штрафных рот формировались только (и исключительно!) из офицеров, осужденных за преступления или направляемых в штрафбаты властью командиров дивизий и выше – за неустойчивость, трусость и другие нарушения особенно строгой в военное время дисциплины. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что иногда направление боевых офицеров, например за «трусость», мало соответствовало боевой биографии офицера или, как принято говорить сейчас, «суровость наказания не всегда соответствовала тяжести преступления». Например, в моей роте погиб в боях на польской земле штрафник, майор Родин, бывший командир разведроты дивизии, направленный в штрафбат за «трусость». Едва ли можно себе представить «трусом» разведчика, награжденного до этого за подвиги и героизм тремя орденами «Красного Знамени».

7. Офицеры-штрафники в штрафбат попадали, безусловно, разные, но в абсолютном большинстве это были люди, имеющие твердое понятие об офицерской чести, стремившиеся скорее вернуться в офицерский строй, а таковое, естественно, могло наступить только после непосредственного участия в бою. Понимали, видимо, они, что штрафбатам именно сталинским приказом была уготована судьба передовых боевых отрядов, используемых на наиболее трудных участках фронта. И если штрафбат находился сравнительно долго в состоянии формирования или подготовки к боевым действиям, всем известные слова популярной еще до войны песни «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин» чаще произносились в смысле: «Ну когда ж нас в бой пошлет товарищ Сталин?» В большинстве своем, в недавнем прошлом офицеры-штрафники были коммунистами и комсомольцами, хотя теперь у них не было соответствующих партийных и комсомольских билетов. Чаще всего были они не утратившими духовной связи с партией и комсомолом и даже иногда собирались, особенно перед атаками, на неофициальные собрания. Принадлежность к партии большевиков – огромный стимул и реальная обязанность быть первым в бою, в атаке, в рукопашной.
Я рискну рассказать один свой фронтовой сон. Случилось это во время развития известной операции «Багратион» в июле 1944 года, перед наступлением на Брест, накануне важного для меня лично события – вручения мне после приема в члены ВКП(б) в политотделе 38-й гвардейской Лозовской стрелковой дивизии партийного билета. Тогда на фронте вступление в партию надо было заслужить, и писали мы в заявлениях: «Хочу быть первым в рядах защитников Родины». Буквально за день до этого мне приснились Ленин и Сталин, беседующие в моей земляночке и одобрявшие боевые дела мои и моего взвода… Как я был горд тем, что хоть и во сне, но соприкоснулся с ними. И до конца войны, и еще не один год после этот сон как-то вдохновлял меня в моей военной службе.

8. Бежавшие из вражеского плена или вышедшие из окружения, с оккупированных врагом территорий советские офицеры – это другая категория штрафников. Как любили говорить тогда бывшие военнопленные, оказавшиеся в штрафниках: «Английская королева своих офицеров в подобных случаях орденом награждала, а нас – в штрафбаты!» Конечно, неправомерно было всех, кто попал в немецкий плен, отождествлять с предателями. Во многих случаях в плену оказывались те, кто этого просто не мог избежать в силу не зависящих от него обстоятельств, а из плена бежал с риском для собственной жизни только ради того, чтобы вместе со всем народом страны противостоять врагу. Однако известно, что были и многочисленные группы заброшенных к нам диверсантов, завербованных фашистами из числа военнопленных и подготовленных в спецшколах абвера из согласившихся на сотрудничество с врагом предателей. Проводимые органами НКВД и армейской контрразведкой Смерш проверки и издержки того времени не давали гарантии на абсолютную достоверность результатов таких проверок. Вот и направляли многих подряд в штрафные формирования. Настроения и обиду честных патриотов, бежавших из плена, уже недавно, вспоминая прошлое, по-своему образно выразил в сердцах бывший штрафник нашего батальона Басов Семён Емельянович, бежавший из плена и оказавшийся в штрафбате. Он, настоящий советский патриот, которого тоже причислили к предателям, говорил о Сталине так: «За то, что он нас всех причислил к предателям, я бы его повесил. Но за то, что он привел нашу Родину к такой Победе над таким сильнейшим и коварным врагом – я бы... поставил его на самый высокий пьедестал на планете Земля». Недавно покинувший в свои 95 лет наш бренный мир, Семён Емельянович так говорил и о нашем штрафбате, в котором он «смывал вину» перед Родиной: «Я сожалею, что оказался невинным штрафником, но я горжусь тем, что был в особо упорном, особо дерзком и отважном 8-м ОШБ, где все мы были объединены не одной обидой или несчастьем, а одной ненавистью к врагу, одной любовью к социалистической Родине – Советскому Союзу».
В середине 2009 года в ответ на обращение к известным мне родственникам штрафбатовцев я получил поддержку не только их, но и честных журналистов и общественных деятелей.
А суть моего предложения состояла в том, чтобы, «отмечая мужество, героизм и определенный вклад в дело Великой Победы штрафников Великой Отечественной, объявить 27 июля, день издания приказа о создании штрафных формирований в минувшей войне, Днем штрафника. Эти особые батальоны и роты проявили себя, вопреки заказным фальсификаторам, как самые устойчивые, смелые и дерзкие в боях за Родину».
Трудно поверить, что этот призыв может найти добрый отклик в современных властных структурах, но надеяться хотелось бы.
9. К предстоящей 65-й годовщине Победы оживилась недобросовестная активность СМИ. Прошел уже и, думаю, еще не раз пойдет на экранах телевизоров насквозь лживый «Штрафбат» Володарского–Досталя, которому, несмотря на массовое неприятие его ветеранами, присваивают звучные эпитеты вроде «самый правдивый фильм о войне», «золотая серия военных фильмов России», «народный блокбастер» и т.п. К сожалению, ни многочисленные уже публикации армейской «Красной звезды», ни многие достоверные, созданные на строгой документальной основе книги о штрафбатах, ни даже авторитет президента Академии военных наук, генерала армии Махмута Гареева не могут пока преодолеть гигантского пресса лжи истинных хозяев телевидения, антиисториков и антипатриотов. Наступление на правду продолжается.
Последние выпады против Сталина – претендующий на объективность многосерийный «Алтарь Победы» на канале НТВ и передача, организованная на этом же канале 20 декабря «Сталин с вами?» В «Алтаре…», где недавно прошла серия «Генералиссимус», несмотря на большинство положительных оценок роли Верховного, авторы сделали в финале фильма известный уже давно ложный постулат антиисториков: «Победа достигнута не благодаря Сталину, а вопреки ему», будто народ советский сам, из последних сил, долгие 4 года шел к Победе и победил, а Верховный, как мог, этому противостоял и препятствовал.
Когда мне удалось дозвониться до сорежиссера этого «Алтаря…», то на мой вопрос, как же они могли игнорировать мнение фронтовиков, он ответил: «Нам была дана жесткая установка – не обелять имя Сталина». Да не нуждается это великое имя в каком-либо «обелении»! Однако нельзя же его и беспредельно, бессовестно очернять! Мы, конечно, понимаем, что «установка» эта не от Кашпировского, и даже не от хорошо оплачиваемых руководителей НТВ.
В передаче, прошедшей 20 декабря, в канун 130-летия со дня рождения Генералиссимуса Советского Союза И.В.Сталина, молодые, агрессивные журналисты, уже с «запудренными» собственной антиисторической пропагандой мозгами, словно свора злых шавок, набрасывались на всех, кто говорил добрые слова о Сталине. Они фактически устроили позорный шабаш, непристойный даже для современных «ток-шоу». Наиболее употребляемый ими аргумент против сталинского периода Советской власти был: «А мясо вы тогда ели?» Да ели мы и рыбу, и мясо натуральное, российское, а не привозное, в том числе и такое редкое ныне мясо – крабовое ели! Может быть, не столько ели, сколько на Рублёвке или во французском Куршевеле сейчас ест наш «высший класс», для которого «барбекю» свиные и куриные, мясо на ребрышках, говяжьи стейки и другие деликатесы, приготовленные в маринаде с виски, – чуть ли не ежедневное меню. Но шашлыки на бесплатных курортах Грузии, Абхазии, бешбармак и узбекский плов в советских общедоступных санаториях Средней Азии ели! А сибирские пельмени не переводились ни в самой Сибири, ни на Урале, ни на Дальнем Востоке. Ответьте сами себе, господа злопыхатели, а едят ли ныне мясо те миллионы бывших благополучных советских людей, обездоленных, ограбленных вашими хозяевами-олигархами?
Знакомый кинодокументалист из Зауралья по поводу этого непристойного телевизионного шабаша написал мне: «Смотрел эту гнусную, в очередной раз сделанную на НТВ передачу. Смотрел с Вовкой, который в конце сказал по поводу передачи и ее ведущих: «Пап, а они ведь на Сталина тявкают, потому что они все его боятся. Они тявкают, а в глазах у них страх и ужас». Вовке 14 лет, и он все понял».
Боятся они не столько света этого великого имени, идущего из нашего героического прошлого. Боятся того, что отдаляясь по времени от нас, имя великого Сталина становится величественнее и привлекательнее для новых поколений как непревзойденный пример истинного служения своему народу.

Александр ПЫЛЬЦЫН
[21/01/2010]
http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=56897
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 16:13    Заголовок сообщения: цитировать

Штрафные батальоны
В.Высоцкий


Всего лишь час дают на артобстрел.
Всего лишь час пехоте передышки.
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому - до ордена, ну, а кому - до "вышки".

За этот час не пишем ни строки.
Молись богам войны - артиллеристам!
Ведь мы ж не просто так, мы - штрафники.
Нам не писать: "Считайте коммунистом".

Перед атакой - водку? Вот мура!
Свое отпили мы еще в гражданку.
Поэтому мы не кричим "ура!",
Со смертью мы играемся в молчанку.

У штрафников один закон, один конец -
Коли-руби фашистского бродягу!
И если не поймаешь в грудь свинец,
Медаль на грудь поймаешь "За отвагу".

Ты бей штыком, а лучше бей рукой -
Оно надежней, да оно и тише.
И ежели останешься живой,
Гуляй, рванина, от рубля и выше!

Считает враг - морально мы слабы.
За ним и лес, и города сожжены.
Вы лучше лес рубите на гробы -
В прорыв идут штрафные батальоны!

Вот шесть ноль-ноль, и вот сейчас - обстрел.
Ну, бог войны! Давай - без передышки!
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому - до ордена, а большинству - до "вышки".
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 16:16    Заголовок сообщения: цитировать

домыслы, или реальные факты?
Судите сами:

КОМАНДИР НЕБЕСНЫХ ШТРАФНИКОВ

Володченко Валерий
№ 030, 21 Февраля 2006г.
В годы Великой Отечественной он был командиром единственного в мировой истории полка летчиков-штрафников. Неоднократно представлялся к званию Героя Советского Союза, но Золотую Звезду получил только в марте 1948 года, по личному указанию Сталина - "за испытание и освоение новой военной техники и проявленные при этом мужество и героизм". Одним из первых в СССР стал летать на реактивных истребителях, испытывая которые, первым преодолел звуковой барьер, установил несколько десятков мировых рекордов. 23 февраля, в День защитника Отечества, непревзойденному воздушному асу исполняется 92 года...

На полосатую судьбу свою Иван Федоров никогда не жаловался. Признается:
- Меня всю жизнь считали нарушителем и хулиганом. Понижали в званиях, выгоняли, брали под арест, но, слава Богу, крыльев не лишали...
КОГДА ГРОМОВ ГРЯНУЛ...
Впервые об Иване Федорове я услышал от известнейшего нашего летчика - Михаила Михайловича Громова. Именно в Третьей воздушной армии Калининского фронта, которой командовал Громов, осенью 1942 года и появилась группа летчиков-штрафников. "Штрафной полк" (42 самолета) значился только в секретных документах военного времени, и многие годы спустя даже легендарный Громов, Герой и генерал-полковник авиации, в своих мемуарах поведать о штрафниках не мог: цензура.
Как известно, первые штрафные части появились на фронте после знаменитого сталинского приказа N 227 от 28 июля 1942 года, который окрестили коротко: "Ни шагу назад!" В нем речь шла и о создании штрафных рот и батальонов. О летчиках в приказе ничего не говорилось. Ведь если в спины пехотинцев можно было нацелить пулеметы заградотрядов, то "летуны" в небе оставались безнадзорными. Кто возьмет на себя за них ответственность?
Формируя штрафной летный полк, Михаил Громов рисковал головой, но пошел на это сознательно. Он обратился к командующему фронтом Коневу, предложив "создать специальную группу из опытных летчиков, которым за различные провинности грозил штрафной батальон". Сталин, которому Конев позвонил по этому поводу, идею поддержал. И уже в середине августа 1942 года в воздушную армию Громова стали прибывать летчики, в предписаниях которых значилось: "Направляется в группу истребителей-штрафников"...
В моем старом блокноте сохранилась запись воспоминаний генерал-полковника Громова: " На аэродроме объявлена тревога: садится неопознанный самолет! А Ванька глушит моторы, счастливая улыбка до ушей:
- Товарищ генерал! Летчик-испытатель майор Федоров прибыл в ваше распоряжение..."
ДЕЗЕРТИРОВАЛ...
НА ФРОНТ
Сам Иван Евграфович Федоров сегодня так оценивает давнюю ситуацию:
- Вполне меня тогда могли расстрелять за угон самолета и дезертирство с авиазавода. Но спас Громов, отбрехались...
Директору авиазавода Громов отправил тогда такую депешу: "Летчик-испытатель вашего завода майор Федоров с согласия народного комиссара... временно переведен для выполнения спецзаданий по боевой работе в истребительную авиацию Калининского фронта..." Так Иван Федоров и возглавил группу летчиков-штрафников. Фактически - полк!
- На фронт я рвался с первых дней войны, обращался с рапортом к командующему ВВС. А меня отправили на авиазавод в Горький - облетывать новые самолеты, - вспоминает Федоров. - И однажды я решился. Поднял в воздух новенький истребитель и на малой высоте полетел к Громову на Калининский фронт...
...Подобная "решительность" уже выходила Ивану боком. Его боевой путь начался в Испании - там он сбил 24 самолета противника. Его представили к званию Героя. Но уже в Москве, перед самым награждением, Федоров ввязался в отчаянную драку. И Золотая Звезда "пролетела" мимо.
- Зато меня Долорес Ибаррури целовала, - подмигивает и расправляет плечи Иван Евграфович.
Это - характер. Отсюда и некоторые экстравагантные поступки вроде "дезертирства на фронт" или вызова фашистских летчиков на дуэли.
- Мы им консервную банку с запиской на аэродром сбрасывали. Мол, взлетайте драться...
Пилотажником Иван Федоров к тому времени был известным. Перед самой войной немцы пригласили в Берлин обменяться опытом группу советских летчиков. И Федоров был в ней.
- По указанию фюрера нам позволили облетать новейшие образцы "Люфтваффе", - вспоминает Иван Евграфович.
На показательных выступлениях Федоров продемонстрировал такой пилотаж, что сам Геринг отметил. А на прощальном банкете Иван Федоров получил "Железный крест". Вот такие гримасы судьбы...
За два месяца боев осенью 1942-го штрафная летная группа под командованием Федорова уничтожила 519 фашистских самолетов.
КАК СЧИТАЛИ САМОЛЕТЫ
Я не мог не задать Федорову прямой вопрос: сколько всего он сбил вражеских самолетов?
Иван Евграфович ответил буднично:
- 134 самолета. Шесть из них - тараном.
На официальном победном счету трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина 59 сбитых фашистских самолетов, трижды Герой Иван Кожедуб уничтожил 62 самолета.
- И Кожедуб, и Покрышкин - выдающиеся герои, - говорит Иван Евграфович. - Но на фронте много отважных ребят было. На всех Золотых Звезд, видимо, не хватало.
Процедуре подсчета сбитых самолетов сопутствовали очень непростые обстоятельства. Если у немцев достаточно было доклада пилота, чтобы его победа в воздушном бою была признана и отмечена, то личные показания советских летчиков в расчет не принимались. Не очень-то учитывались и свидетельства других участников боя. Даже специальная киносъемка не являлась доказательством, поскольку только фиксировала попадание снарядов в цель, а не ее уничтожение. Исключительно "подтверждение с земли" имело документальное значение. А как его получить? За линией фронта, где в основном и проходили скоротечные воздушные схватки, сделать это было невозможно. Да и на своей территории постоянно возникали трудноразрешимые проблемы.
- Надо было ехать на место боя, искать, доказывать, - вспоминает о "социалистическом учете" Федоров. - Добирается туда комендантская команда, а пехота говорит: это мы сбили. У зенитчиков свои претензии. Никто не дает нужную бумагу с печатью. В контакт входили и добивались доброго расположения известным российским способом - вынимали бутылку спирта...
Многие боевые летчики чурались унизительной "бухгалтерии": для них главным было уничтожить врага, а не доказывать собственное геройство.
...Через два месяца отчаянных боев командующий Калининским фронтом Конев вызвал Ивана и приказал: "Пиши отчет, предлагай, что делать со штрафниками". И Федоров четверых своих летчиков предложил представить к званию Героя Советского Союза, остальных - к высоким правительственным наградам и очередным воинским званиям. И всех - немедленно отпустить по родным полкам...
ТРОФЕЙ БЫЛ ВЫПИТ ЗА ПОБЕДУ
Потом Иван Федоров командовал авиадивизией - уже обычной, не штрафной. И его опять представляли к званию Героя Советского Союза. И опять безрезультатно. Почему так получалось? Может, потому, что бесстрашный летчик всю свою жизнь был очень неудобным человеком - за словом в карман не лез, и погоны с большими звездами в трепет его никогда не вводили...
Победу он встретил в Берлине. В Москву вернулся с трофеем: захватил с собой бочку спирта.
- Бочку привезли ко мне на квартиру около Белорусского вокзала. Поставили на лестничной площадке и привязали толстенным тросом, чтобы не сперли. Но кто приходил, спрашивал, я всем за Победу выпить давал...
После войны он работал в КБ Лавочкина. Начиналась эра реактивной авиации. Испытывая новейшие самолеты, Федоров "попутно" установил несколько мировых рекордов. Когда однажды главного конструктора вызвали к Сталину, Семен Алексеевич Лавочкин взял с собой в Кремль и летчика-испытателя: знал, что вождь интересуется деталями. "Это, Иосиф Виссарионович, наш шеф-пилот, - подтолкнул он к вождю Ивана. - Фронтовик. Неоднократно представлялся к званию Героя..."
Сталин задумался, с интересом буравя Федорова своим тяжелым взглядом, попыхал трубкой. Потом пообещал: "Разберемся!" Так в марте 1948 года Иван Федоров получил давно заслуженную награду - Золотую Звезду Героя.
О ЧКАЛОВЕ, КОЖЕДУБЕ, БЕРИЯ...
Еще до всемирно известного беспосадочного перелета Валерия Чкалова из Москвы через Северный полюс в Америку Иван Федоров написал обстоятельное письмо Сталину с просьбой разрешить сверхдальний полет. Сталин заинтересовался и поручил своему помощнику Поскребышеву "заняться вопросом".
- Поскребышев мое предложение положил тогда под сукно, - как о дне вчерашнем рассказывает Федоров. - А Чкалов лично пробился к вождю и заокал: "Товарищ Сталин, хочу вокруг шарика махнуть..."
Никакой обиды и зависти в словах Федорова не чувствуется: ну обошел приятель на повороте - не зевай, Ванька, на то и ярмарка!
Во время войны в Корее туда с инспекцией летал сам Берия. Сорок истребителей сопровождения прикрывали самолет всесильного Лаврентия Павловича. И пока Берия проводил совещания и поддавал жару "военным советникам", Иван Федоров времени зря не терял. У своего тезки и давнего знакомца Кожедуба, командовавшего советскими летчиками, выполнявшими "интернациональный долг", он добился разрешения полетать в корейском небе. За три вылета сшиб семь вражеских самолетов...
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Всю свою жизнь Иван Евграфович Федоров геройски воевал, налетался - дай Бог каждому. Первым испытал самолет с ламинарным крылом. Первым сумел покинуть реактивный самолет без помощи катапульты. Первым преодолел звуковой барьер. Первым выполнил все фигуры высшего пилотажа на реактивных самолетах. Был участником первых испытаний советских атомных бомб...
Многие годы он был абсолютным секретоносителем. Поэтому только в перестроечные времена, в 1988 году, его имя впервые появилось в открытой печати - в биографическом словаре "Герои Советского Союза". И сразу же обнаружились удивительные странности. Понятно, что цензура не позволила рассказать о "штрафном периоде" героя. Но в официальном издании были перечислены, например, его награды - ордена Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны, Красной Звезды и т.д., - и ни слова не
говорилось о количестве сбитых самолетов врага.
Несправедливость, к сожалению, продолжается до сих пор. Официальные наши инстанции заученно бубнят: летчиков-штрафников не было, потому что не было никогда! Но в военных архивах редакция нашла неопровержимые свидетельства. Настойчиво опротестовывается и количество личных боевых побед Ивана Федорова: ему пишут "всего" семнадцать самолетов. Пусть эта цифра останется на совести тыловых счетоводов. Ведь даже в английских источниках (например, в энциклопедии "Асы Сталина") другой приведен счет: в годы Великой Отечественной войны Иван Федоров уничтожил 49 самолетов врага лично и 47 - в группе.
К этой возне Иван Евграфович равнодушен: "Пусть считают как хотят. Мы ведь не за ордена сражались, а за Родину...". Есть, наверное, справедливость в том, что он родился именно в День защитника Отечества. И сегодня Федоров бодр и крепок, с юмором у него все в порядке. Когда при нашей последней встрече я приехал к нему на Кутузовский и для съемки попросил его надеть парадный пиджак, вышло недоразумение: наград (наших и зарубежных) за боевые заслуги и испытательную работу у героя более сотни, а орденские планки на груди расположились как-то не очень впечатляюще.
- Да подровнял я колодки, укоротил, - заметил ветеран мое недоумение. - А то машину мешают водить...

источник:
http://www.trud.ru/article/21-02-2006/100941_komandir_nebesnyx_shtrafnikov.html



ну а это реальные факты из биографии:
Фёдоров Иван Евграфович
23. 2. 1914
Герой Советского Союза
Даты указов

05.03.1948 ( медаль № 8303)


Фёдоров Иван Евграфович – лётчик-испытатель ОКБ С.А.Лавочкина, полковник.

Родился 10 (23) февраля 1914 года в городе Харьков (Украина). С 1918 года жил в городе Луганск (Украина). В 1921-1927 годах беспризорничал. В 1928 году окончил школу за 5 классов, в 1930 году – вечерний рабфак при Донецком институте народного образования, в 1931 году – школу ФЗУ, в 1932 году – 1 курс Луганского педагогического института.

Работал на паровозостроительном заводе в Луганске: слесарем-инструментальщиком (в 1929-1930 годах), помощником машиниста и машинистом маневрового паровоза (в 1930-1932 годах). С 1929 года без отрыва от производства занимался в Луганской школе Осоавиахима, летал на планерах.

В армии с февраля 1932 года. В августе 1932 года окончил Луганскую военную авиационную школу лётчиков. Служил в строевых частях ВВС младшим лётчиком и командиром звена в Житомире (Украина).

С мая 1937 года по январь 1938 года участвовал в боевых действиях в Испании. На самолёте И-16 сбил два самолёта противника.

После возвращения из Испании был командиром отдельного отряда, помощником командира полка и командиром истребительного авиационного полка в Житомире. В 1939 году окончил Липецкие высшие авиационные курсы усовершенствования. Продолжил службу в должности командира истребительного авиационного полка в городе Великие Луки (Псковская область).

С мая по октябрь 1940 года – лётчик-испытатель авиазавода №21 (город Горький, ныне Нижний Новгород); испытывал серийные истребители И-16. С ноября 1940 года был в командировке в Китае. В это время при помощи советских специалистов в городе Урумчи был построен авиазавод №600, на котором строились истребители И-16. Начальником лётно-испытательной станции этого авиазавода был назначен И.Е.Фёдоров. В мае 1941 года, после катастрофы лётчика-испытателя С.Н.Викторова, он был снят с этой должности и остался работать на заводе рядовым лётчиком-испытателем. В феврале 1942 года вернулся на авиазавод №21 (город Горький), где испытывал серийные истребители ЛаГГ-3. В июле 1942 года, перегоняя ЛаГГ-3 на фронт, самовольно остался на Калининском фронте.

Участник Великой Отечественной войны: в июле-августе 1942 – старший инспектор по технике пилотирования Управления 3-й воздушной армии, в августе-октябре 1942 – командир группы штрафников (Калининский фронт); в октябре-декабре 1942 – командир 157-го истребительного авиационного полка (Калининский фронт). В декабре 1942-апреле 1943 – командир 256-й истребительной авиационной дивизии (Калининский фронт). В 1943 году окончил Курсы начальствующего состава. В апреле 1943-июне 1944 – командир 273-й истребительной авиационной дивизии (Центральный и Белорусский фронты); с июня 1944 – заместитель командира 269-й истребительной авиационной дивизии (3-й Прибалтийский и 2-й Белорусский фронты).

За время войны совершил 118 боевых вылетов на истребителях ЛаГГ-3, Як-1, Як-3, Як-7, Як-9 и Ла-5, в 15 воздушных боях сбил лично 8 и в группе 2 самолёта противника.

С сентября 1945 года по сентябрь 1949 года – старший лётчик-испытатель ОКБ С.А.Лавочкина. В числе первых начал испытывать отечественные реактивные истребители. Провёл испытания реактивных самолётов Ла-150 (1946-1947), Ла-150М (1947), Ла-150Ф (1947), Ла-156 (1947), Ла-174 (1948), Ла-174ТК (1948). В 1947 году поднял в небо и провёл испытания первого отечественного самолёта со стреловидным крылом Ла-160. В 1948 году при испытаниях самолёта Ла-168 первым в стране достиг скорости 1.000 км/ч. В 1948 году поднял в небо и провёл испытания реактивного истребителя Ла-15. 11 мая 1948 года покинул аварийный реактивный самолёт Ла-174 с парашютом. 26 декабря 1948 года во время испытаний самолёта Ла-176 одним из первых в стране достиг скорости звука в полёте со снижением.

За мужество и героизм, проявленные при испытании новой авиационной техники, полковнику Фёдорову Ивану Евграфовичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 марта 1948 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№8303).

С сентября 1949 года по июль 1950 года – лётчик-испытатель ОКБ-1, располагавшегося в городе Дубна Московской области. В 1949 году поднял в небо и провёл испытания опытного самолёта немецких конструкторов «140-Р».

С июля 1950 года по декабрь 1953 года – лётчик-испытатель Научно-исследовательского института самолётного оборудования. Принимал участие в испытаниях различного самолётного оборудования на самолётах Як-3, Як-7Б, Як-9В, Ту-2, Ил-12, Ил-28, МиГ-15.

С марта 1954 года полковник И.Е.Фёдоров – в запасе. В 1955-1956 годах работал в редакции журнала «Международная жизнь», в 1956-1960 годах – ответственный референт спецотдела Управления делами МИД СССР. В 1960-1963 – сотрудник посольства СССР в Тунисе, до 1974 года работал референтом в Министерстве иностранных дел СССР. Живёт в Москве.

Полковник (1943), лётчик-испытатель 1-го класса. Награждён орденом Ленина (5.03.1948), 4 орденами Красного Знамени (28.10.1937, 3.03.1938, 31.07.1948, 13.06.1952), орденом Александра Невского (16.12.1943), 4 орденами Отечественной войны 1-й степени (5.01.1943, 6.06.1945, 20.09.1947, 6.04.1985), орденами Отечественной войны 2-й степени (14.10.1944), Красной Звезды (30.04.1947), медалями, иностранными наградами.
источник:
http://warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=414


Последний раз редактировалось: комиссар (Вс Окт 17, 2010 16:41), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 16:19    Заголовок сообщения: цитировать

Иван Федоров:
Я никогда не боялся смерти

Пройти девять войн. Сбить 134 (сто тридцать четыре - так!) вражеских самолета. Получить звезду Героя Советского Союза и Рыцарский крест с мечом и листьями. Стать мастером спорта по восьми разным видам. Первым в нашей стране превзойти звуковой барьер. Провести шесть дуэлей. Сбросить с самолета первую нашу атомную бомбу. Уметь лечить травами огромное количество болячек. Почти двадцать лет проработать в МИД. Сколько людей надо, чтобы совершить все это? Всего один.
Этого человека зовут Иван Евграфович Федоров. Герой Советского Союза, гвардии полковник в отставке, заслуженный летчик-испытатель. Он до сих пор жив и здоров. Живет в Москве. Но про него почти никто не знает. Корреспондент "РГ" пытается приоткрыть завесу тайны над одной из самых удивительных биографий минувшего века.
- Родился я на Украине, в потомственной крестьянской семье 23 февраля 1914 года. Прадед прожил на этом свете 123 года. Огромной силищи мужик был и здоровья богатырского. Он хорошим травником был и мне, кстати, тетрадь со своими рецептами оставил. По ней до сих пор могу любую хворь травами вылечить. Отец мой лихой рубака, двумя шашками мог махать одновременно, пропал где-то на полях Гражданской. Он с Буденным воевал. Мать от горя с ума сошла. А я в пять лет остался единственным кормильцем в семье. Много ремесел освоил - почти сотню. И лошадь подковать, и колесо сделать, и часы починить - все могу. Из себя мужика делал - не пил, не курил, спортом занимался. Был чемпионом Украины по боксу в тяжелом весе. Был мастером спорта по акробатическим прыжкам на мотоцикле и еще шести видам. В 1926 году я первый раз аэроплан увидел. И сразу же подумал: а почему не я на нем лечу? В 1929 году я уже совершил свой первый полет на самодельном планере. В 1932 году окончил XI школу военных пилотов в Луганске.
Выданная Ивану Федорову характеристика была сформулирована так: "не битый по стрельбам и в бомбометании". Ни одного летного происшествия, 48 благодарностей и 63 взыскания. Дисциплина хромала. Столь яркий курсант привлек внимание наркома Ворошилова, приехавшего в школу с инспекторской поездкой. Именно это знакомство помогло Федорову "сделать карьеру".
- Я ведь с 1934 по 1954 годы только два воздушных парада в Москве пропустил, - вспоминает Федоров. - И вот в 1937-м на кремлевском приеме, куда пригласили участников парада, я подошел к Клименту Ефремовичу. "Разрешите обратиться по шкурному вопросу?" - спросил я его. Он хмуро разрешил. "Хочу попасть в Испанию!" - сказал я. И попал.
Первый свой вылет Федоров совершил 17 июня 1937 года. И с первого же захода завалил первого в своей жизни "мессера". А всего он вышвырнул из чистого испанского неба 24 самолета врага, двух таранил и одного посадил на свой аэродром. Испанцы прозвали его "Красным дьяволом". За отчаянную храбрость Федоров награжден высшей наградой республики - орденом "Лавры Мадрида". А пламенная Долорес подарила ему трехэтажную виллу с прудом. Правда, он передарил ее своему механику-испанцу.
Ждала летчика вполне заслуженная награда и в Москве. Уже был подписан приказ о награждении его Золотой Звездой Героя.
- Конечно, не меня одного тогда наградили. Указом от 24 февраля 1938 года к наградам были представлены больше 160 человек. И все мы собрались на банкет. Там напротив нас сидел какой-то хмырь. До сих пор не знаю кто он. Стал он зачем-то пистолетом махать. И прострелил моему другу бок. Я ему в челюсть дал. А у меня же удар хороший. Ну он упал на пол и не встал. Началась грандиозная драка. Всех участников ее повычеркивали из указа.
Могло бы быть и хуже. Но Сталин к своим "соколам" благоволил. Поэтому вместо тюрьмы были курсы комбригов и командировка в Китай с задачей "готовить китайских летчиков для защиты завоеваний китайской революции". Видимо, хорошо готовил, потому что сам товарищ Мао приглашал русского летчика к себе в гости.
Потом был Хасан - две победы, кампания по присоединению к СССР Западной Украины, Западной Белоруссии и Восточной Польши - одна победа, советско-финская война - четыре победы. Иван Евграфович еще до войны начал заниматься испытаниями самолетов. Многих легендарных асов того времени - Громова, Чкалова - знал очень хорошо.
Перед самым началом Великой Отечественной СССР и Германия вроде как задружились. В 1941 году в соответствии с договором 62 немецких летчика прилетели к нам в Союз на стажировку. Облетывали они наш "Ишачок" (И-16). И неудачно. Четверо из них угробились.
А 14 июня 1941 года с ответным визитом в Германию вылетели четверо наших асов: Супрун, Стефановский, Викторов и Федоров.
- Прилетели мы в Берлин. Приехали на аэродром. И Гитлер, и Геринг с нами. Мне показывают на самолет, стоящий в углу летного поля. Спрашивают: "Что за машина?" А я отвечаю: "Хенкель-100". И перечисляю все его технические характеристики. А они: "Слабо полетать?" А я в ответ - мол, не слабо.
За несколько минут Федоров открутил более ста фигур высшего пилотажа на практически незнакомом ему самолете. Геринг с изменившимся лицом прошептал фюреру, что "таких летчиков в Германии нет". 18 июня на прощальном вечере Гитлер вручил советскому асу железный крест, Геринг четыре редких жетона по 10 тысяч марок каждый.
- Попробовал я было на банкете с Гитлером заговорить. Но он до меня не снизошел. Запомнил я его глаза: маленькие, красные и все время бегают.
Войну Федоров встретил летчиком-испытателем на заводе N 21 в Нижнем Новгороде - учил летать самолеты фирмы Лавочкина. Неоднократно просился на фронт. Но его не отпускали. Говорили, что в это жаркое время фронт проходит и через заводы. Тогда он решился на отчаянный шаг.
- 3 июля 1942 года я взлетел на испытательный полет как обычно. Пилотировал в тот день опытный ЛаГГ-3 с более мощным вооружением, чем обычный. Выполнил полетное задание. И не захотел обратно возвращаться. Решил нахулиганить, чтобы начальство меня само на фронт прогнало. Подлетел к мосту через Оку и давай вокруг него мертвые петли крутить. Три накрутил, на четвертую заходить стал, а тут зенитчики, мост защищавшие, огонь по мне открыли. Ну, думаю, прилечу на аэродром, а меня вместо фронта в штрафбат запихнут. И рванул прямо на фронт.
По дороге его обстреляли наши зенитчики и пытались перехватить истребители. Но Федоров от всех ушел. Закончилось топливо. Пришлось садиться в Монино на дозаправку. Техник наотрез отказался заливать горючее без санкции коменданта.
- Пришлось достать свой "ТТ" и помахать им. Правда, патронов в том пистолете не было.
После демонстрации оружия самолет был заправлен. Федоров долетел до Калининского фронта. Ему повезло, он прилетел на аэродром Мигалово (рядом с Калинином), на котором проводил какое-то совещание командующий 3-й воздушной армией Михаил Громов.
- Мы с ним до войны еще знакомы были. А тут еще я перед посадкой кое-что из высшего пилотажа продемонстрировал. И только Громову представился, прилетел фашист на "Хе-111". Ну, я разрешения попросил, взлетел и сбил немца. Возвращаюсь, а Громов и говорит своему заместителю: "Сдавай, мол, дела Федорову. Я о таком заме всю жизнь мечтал".
Громов же прикрыл Федорова от руководства завода. Дескать, не с фронта человек бежал, а на фронт. Вдобавок он становится командиром группы летчиков-штрафников.
- Ими никто не хотел командовать. Неохота, говорили, пулю от своих в затылок получать. А я взялся. Хоть и дали мне право расстреливать любого за неподчинение на месте, ни разу я им не воспользовался.
Штрафники показали себя отличными воинами. За август - сентябрь 1942 года 64 пилота сбили более 350 самолетов врага. Правда, им эти победы не записывали в личное дело. В числе побежденных были и 29 немецких асов - этакая команда быстрого реагирования. Фашисты перебрасывали ее на те участки фронта, где намечалось превосходство наших летчиков. Все немецкие самолеты были украшены карточными мастями, а командир нарисовал на своем самолете трехглавого дракона. До встречи с федоровскими штрафниками немцы успешно справлялись со своими обязанностями. Но эта встреча оказалась для них роковой. Командира группы - полковника фон Берга, на счету которого было 127 сбитых наших самолетов, - сбил сам Федоров.
- В конце концов вызвал меня командующий фронта маршал Конев и говорит, пиши отчет. Ну, я и написал. Четверых летчиков представил к званию Героя. Остальным награды и очередные звания и разослал всех, откуда они ко мне пришли.
Далее карьера военлета Федорова развивается весьма стремительно. К июню 1944-го он становится заместителем командира 269-й истребительной авиационной дивизии.
Эта должность давала больше возможностей летать. И, соответственно, он формирует особый отряд пилотов - "девятку". Федоров сформировал девятку отличных летчиков. Этим составом и стали летать за линию фронта на свободную охоту.
- Меня за эту "охоту" прозвали "анархистом", так как я разрешения на полеты не спрашивал и всю ответственность брал на себя. Мы хорошо знали расположение немецких аэродромов. Обычно летали ближе к вечеру. С высоты 20 метров бросали вымпел - банку из-под тушенки с грузом и куском белой материи, чтоб заметней была. В банке записка по-немецки: "Вызываем на бой по числу прилетевших. Не вздумайте шутить. Если запустите хоть на один двигатель больше - сожжем на земле". Немцы чаще всего условия принимали. Разбирали взлетающих по порядку. Немец шасси убрал - наш уже рядом. Набрали высоту 2500 м, разошлись - и бой начинается. Первого собьешь и сразу бросаешься помогать другой паре. Также действовали и другие. В этом сказывалось преимущество боя девяткой. Сбил я 21 немецкий самолет, другие по 10 и более, на земле уничтожили еще около трех десятков. Однако нам удалось сделать только 16 вылетов, затем на такие полеты пришел запрет.
Итог Великой Отечественной войны для Федорова - 49 лично сбитых самолетов и еще 47 групповых побед. Китель летчика украсили семь орденов Отечественной войны, из них шесть - 1-й степени. А вот Героем Советского Союза он так и не стал. Хотя Героя давали за 12-16 сбитых самолетов противника. Спецслужбы не могли простить ему анархизма и авантюрности характера.
- У меня ведь шесть дуэлей было. Правда, я ни в кого ни разу не выстрелил. В результате со всеми своими противниками я в добрых дружеских отношениях остался.
После войны Иван Евграфович вернулся на фирму Лавочкина и стал ее шеф-пилотом. Советские войска привезли в Жуковский трофейные немецкие самолеты. В том числе и реактивные новинки.
- Хотели мы, чтобы их облетывали знаменитые немцы Гофман, Юльге и Цизе - пилоты-испытатели ведущих немецких авиафирм ("Юнкерса" и "Мессершмитта"). Но они отказались. И со злорадством стали ждать, когда мы на них угробимся. Но не угробились мы, а укротили их всех. Я их за полгода облетал.
Потом Федоров вновь вернулся в Нижний на 21-й завод. Стал учить летчиков-испытателей летать на первом лавочкинском реактивном самолете. Позже Иван Евграфович учил летать первый самолет со стреловидным крылом Ла-160. На нем впервые превзошел рубеж скорости в 1000 километров в час. В ходе испытаний он установил 28 мировых рекордов. Именно за это он наконец и получил давно заслуженную звезду Героя Советского Союза. А 26 декабря 1948 года на Ла-176 первым в нашей стране преодолел звуковой барьер.
Последние свои победы Федоров одержал в Корее, когда в начале пятидесятых там бушевала гражданская война.
- Привез я в 1951 году в Корею Берию. Пока Лаврентий Палыч занимался своими делами, я упросил Ивана Кожедуба, который тогда командовал нашей истребительной авиацией в Корее, дать мне возможность полетать. Иван во время Великой Отечественной под моим командованием воевал. По старой памяти и разрешил. За четыре дня семерых американцев сбил.
Тут он оживляется и начинает на пальцах показывать мне, как надо сбивать "Летающие крепости".
- Есть у меня свои секреты воздушного боя. Я предпочитал атаковать снизу, а не сверху, как другие. Я бросался всегда в середину вражьего строя. Врагу маневрировать сложно, а у меня полная свобода. Я всеми силами оберегал ведомых. Знал - сегодня я их прикрою, а завтра они меня спасут. И последнее. Признаюсь честно, я никогда не боялся смерти.
Ближе к 1954 году у Федорова начались проблемы со здоровьем.
- Давление падало до 50 на 60. С таким не живут. Вот по здоровью меня и списали. А как иначе. У меня 51 осколочное ранение. Плоскогубцами из переносицы один осколок вытаскивал. Другой бритвой из языка вырезал. Указательный палец на левой руке у меня чужой. Еще в Испании мой собственный оторвало. Но на войне запчастей человеческих много, и принесли в госпиталь руку. Мужскую. Волосатую. На ней еще часы шли. Испанские врачи отрезали с нее палец и мне пришили. До сих пор действует.
Но Федоров смог поставить себя на ноги. Потом почти двадцать лет работал в Министерстве иностранных дел СССР.
В 1974 году Федоров выходит на пенсию. Но не успокаивается. Занимается общественной деятельностью, политикой.
В свои 88 Иван Евграфович держится молодцом. Уже уходя, не удержался от вопроса:
- А в небо тянет?
Старый летчик отвечает мгновенно:
- Если бы не глаза, я бы и сейчас летал.
Александр Зеленков

В бой идут одни штрафники
Дезертировал... на фронт
В 1942 году после сталинского приказа № 227 «Ни шагу назад!» на Калининском фронте была сформирована группа истребителей-штрафников. Ею командовал майор Иван Федоров.
...Ивану Евграфовичу Федорову 91 год. Но он выглядит бодрым и веселым. Заметив у нас в руках бутылку водки «Комсомолка», соглашается «принять по чуть-чуть», чтобы разговор «пошел на взлет»...
- В авиаштрафбат я попал, можно сказать, по своей воле. Рвался на фронт, несколько раз подавал рапорт аж командующему ВВС РККА. А меня держали на авиазаводе в Горьком - я должен был «облетывать» новые самолеты. А летом 42-го твердо решил - удеру. Для побега выбрал новенький истребитель. Понимал, что за такие штуки в военное время карают расстрелом. Но справиться с собой не мог. Когда улетал, передал по радио: «Ждите после войны, если уцелею. С приветом - Федоров». И удрал.
Взял курс на Калининский фронт. Там командующим ВВС был мой давний знакомый Михаил Михайлович Громов, тот самый, который в 1934-м совершил беспосадочный перелет Москва - Северный полюс - Сан-Джасинто, это в США.
Ну, прилетаю на Калининский, вижу - аэродром большой. Прежде чем сесть, сделал несколько фигур высшего пилотажа. Перед смертью, думаю, душу отведу.
Только приземлился, подъезжает Громов, сразу меня узнал. Я рассказал ему что к чему. Он в Горький отправил депешу: «Летчик-испытатель вашего завода майор Федоров с согласия народного комиссара... временно переведен для выполнения спецзаданий в истребительную авиацию Калининского фронта...» Хотя никакого согласия наркома не было...
Шальные истребители
- Почему именно меня назначили командовать штрафниками? - Иван Евграфович перебирает фронтовые фотографии. - Особисты постоянно напоминали Громову о моих старых грехах: мол, вместо того чтобы отдать дезертира под трибунал, ты его «пригрел». Мое назначение в «небесный» штрафбат всех устраивало.
В мое подчинение прибыли летчики, всего 42 человека. Люди суровые, с крутым нравом. Трое пилотов повара сварили в котле за то, что химичил с едой. Еще двое девку с балкона сбросили - не пошла с ними танцевать. Был и такой «фрукт»: пришел в землянку к своей походно-полевой жене, а та не открывает. Он и заревновал. Достал пистолет, через дверь - «бах!» - и пошел спать.
В первых же боях мои орлы несколько раз оставляли меня один на один с фашистскими асами. Хотели посмотреть, что я собой представляю. Но я ни одному и слова упрека не сказал. После этого они меня стали больше уважать и таких финтов уже не выкидывали.
Иногда мы устраивали с немцами «дуэли смертников». На аэродром фрицев сбрасывали консервную банку с запиской. А в ней между русскими матерками вызов на дуэль: время, место, количество участников. Предупреждали: будет больше - пожжем на земле! Они, надо признать, взлетали всегда на оговоренных условиях. А мы их поколошматим и новую записку сочиняем.
ИЗ ИСТОРИИ ЧАСТИ
Как создавали группу летчиков-смертников
В 1942 году Сталин приказал сформировать в пределах каждого фронта от одного до трех штрафных батальонов для старшего и среднего разжалованного комсостава, куда направляли рядовых и младших командиров, чтобы они «в более трудных условиях искупили свою вину перед Родиной кровью».
О проштрафившихся летчиках в приказе Верховного не говорилось. Но генерал Громов, чтобы спасти провинившихся пилотов от бесцельной гибели в пехотных штрафбатах, предложил командующему Калининским фронтом Коневу стянуть их в одну мощную авиагруппу.
Сталин, которому Конев звонил по этому поводу, идею поддержал. Командиром «летающего» штрафбата и назначили майора Федорова.


«Фрицы спасались от нас на парашютах»
- Однажды во время разведполета мы вместе с ведомым Андреем Боровых обнаружили у линии фронта 14 фашистских самолетов. Доложили на землю в надежде, что пришлют подмогу. Оттуда передали: «Желаем успеха». Со штрафниками по-другому не разговаривали: если у противника даже 20-кратное превосходство - рубись!
Ну, мы вступили в бой. Три немецких самолета завалили сразу. Еще три задымились и повернули назад. Остальные «рассеялись».
Немецкие пилоты очень быстро научились распознавать боевой «почерк» нашей штрафгруппы. Когда у нас заканчивались боеприпасы, мы иногда делали так: выпускаешь шасси, приклеиваешься к немецкому самолету сзади и колесами разламываешь ему крылья. Бывали случаи, когда нервы у фашистских летчиков не выдерживали, они бросали самолеты и спасались от нас на парашютах.
Чтобы вернуться после штрафбата в родную часть, надо было сбить не меньше 10 самолетов врага. Кстати, я за время службы штрафником уничтожил 15 немецких самолетов. За такой результат полагалось звание Героя. Но штрафникам его не давали...
ДОСЬЕ «КП»
«Награду Гитлера прибил на каблук»
Первый раз к званию Героя Советского Союза Федорова представили в 1936-м, за Испанию - там он совершил 286 боевых вылетов и сбил 24 самолета противника (два - тараном). Но «Золотая Звезда» пролетела мимо. В Москве, перед самым награждением, Федоров ввязался в драку с сотрудником НКВД. Тот начал стрелять. Федоров, чемпион Украины по боксу, уложил его ударом кулака...
Перед войной Германия и СССР обменивались опытом. Вместе с другими выезжал в Берлин и Федоров - на «Хейнкеле-113» показывал фигуры высшего пилотажа. За полетом советского аса наблюдали Гитлер, Геринг, Риббентроп и Геббельс.
На банкете Геринг вручил нашему летчику одну из высших наград рейха - «Железный крест». «Я его там же, в Германии, на каблук своего ботинка приколотил, - вспоминает Федоров. - По молодости выпендрился».
Бочка спирта из Берлина
Из Германии в Москву в 1945-м Федоров прилетел на своем боевом самолете, захватив с собой 600 литров спирта.
Бочку со спиртом он поставил рядом с входной дверью в квартиру, на лестничной площадке, привязал ее тросом, чтобы не уволокли. «Весть о Победе мигом опустошила все мои стратегические запасы».
Звезда от Сталина
После войны Федоров работал в КБ Лавочкина. Испытывая новейшие самолеты, «попутно» установил несколько десятков мировых рекордов. Однажды Лавочкина вызвали к Сталину. Он взял с собой в Кремль и летчика-испытателя. «Это, Иосиф Виссарионович, наш шеф-пилот, - представил он Федорова. - Воевал. Не раз представлялся к званию Героя...»
«Разберемся», - сказал Сталин. И в марте 1948-го на кителе бывшего штрафника появилась «Золотая Звезда».
Виктор БАРАНЕЦ baranez@kp.ru
Валерий ВОЛОДЧЕНКО
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 16:21    Заголовок сообщения: цитировать

В ОГНЕ ВОЙНЫ
Химчанин Геннадий Захаров, близко знавший во время работы на аэродроме Ивана Федорова и до сих пор нередко бывающий у него в гостях, продолжает свой рассказ об этом уникальном человеке. Мы должны отдать должное мужеству и самого автора этих публикаций, которого в последнее время стало подводить зрение - недавно он серьезно лечился в глазном отделении сходненской больницы. Но Геннадий Федорович не отступает от своей благородной цели - рассказать химчанам об их необыкновенном земляке. И за это мы должны быть ему благодарны.
В начале Великой Отечественной войны немецкая авиация превосходила нашу отечественную не только по количеству, но и по качеству. Эвакуированные на восток авиапредприятия постепенно набирали темп в строительстве новых, более мощных и маневренных самолетов. Уже в сентябре 1942 года на фронте появились серийные истребители ЛаГГ-3, МиГ-3, Як-3, двухместные штурмовики Ил-2, бомбардировщики Ту-2, ДБ-3 (Ил-4). Кстати сказать, химкинский завод № 456 со средины лета 1943 года и до конца войны собирал, испытывал и отправлял на фронт присылаемые в Химки из Иркутска и Комсомольска-на-Амуре самолеты ДБ-3ф, являвшиеся основными бомбардировщиками дальней авиации и Военно-Морского Флота.
Вскоре на фронте появились и истребители С.А.Лавочкина Ла-5, принимавшие участие в Сталинградской битве. В то же время остро чувствовалась нехватка летного состава. Летчиков готовили ускоренно - в течение шести месяцев вместо двух лет. Им приходилось доучиваться и набираться опыта уже в боях, а у немцев были старые кадры, прошедшие хорошую летную подготовку. Многие из них бывали в воздушных боях уже десятки раз.
Очень интересны рассказы Федорова о полетах на «свободную охоту», более похожую на дуэль. Это совершенно особый вид воздушного боя, который придумали немецкие асы, обладавшие прекрасной выучкой и хорошей техникой пилотирования. Они появлялись над нашими аэродромами и сбрасывали вымпел с запиской на русском языке, что один самолет может подняться в воздух «для честного поединка» - и подпись.
История Великой Отечественной войны умалчивает об асах-дуэлянтах, но они были. Например, немецкий летчик Рудольф Мюллер и наш Евгений Савицкий, который несколько раз участвовал в дуэлях под Ростовом. Потом ему запретили это делать. Александр Покрышкин, Борис Веселовский и многие другие летчики летали на «свободную охоту» за линию фронта. Федоров, конечно же, не был исключением.
- Однажды на Калининском фронте, - рассказывает Иван Евграфович, - появился немецкий ас. Дважды он вызывал на «воздушную дуэль» наших летчиков, и оба раза ему удавалось одерживать победу. Я узнал об этом, когда оказался на аэродроме в Злобино. Мне подтвердили, что он действительно прилетал два раза. Вскоре он появился в третий раз. У нас уже был готов самолет, и вызов я принял. Бой был коротким, всего несколько минут. Ас, между прочим, оказался не таким уж и опытным. От моей очереди у его «фоккера» отвалилось крыло, но он успел выпрыгнуть с парашютом и оказался у нас в плену.
Федоров рассказал и о нашем летчике-истребителе, полковнике В.Н. Вальцефере, как он дрался на дуэли в воздухе с немецким асом Мюллером в 1943 году:
- Мюллер прилетел на аэродром Ваенга на новеньком мессершмитте «МЕ-109 G-2» и сбросил вымпел с запиской, что один самолет может подняться в воздух для «честного поединка». И подписался: Рудольф Мюллер.
В воздух поднялся на английском истребителе «харрикейн» старший лейтенант Вальцефер. Он опасался, что Мюллер подстрелит его еще при взлете. Но тот, снизившись над взлетной полосой, «вежливо» ждал, когда его русский противник уберет шасси, после чего с увеличением скорости вышел вперед и восходящей спиралью стал набирать высоту.
Наш молодой летчик просто обрадовался такой удаче. Он сразу оказался в хвосте немецкого аса в очень выгодной позиции - следуя друг за другом, правой восходящей спиралью. Вальцефер пытался взять упреждение и открыть заградительный огонь, но не тут-то было! И только тогда он понял, что это точно рассчитанный маневр - увлечь его в эту предательскую спираль, на которой невозможно вести прицельный огонь!
Самолеты, как привязанные друг к другу, виток за витком набирали высоту, но мотор на «харрикейне» был слабее, и он начал терять скорость, а Мюллер продолжал набирать высоту. Наконец, Вальцефер, потеряв терпение, на короткое время довернув самолет, дал очередь по самолету Мюллера и, конечно, не попал, зато тут же свалился в штопор. Ас, внимательно следивший за поведением русского летчика, мгновенно сделал полупереворот и на выходе из штопора сразил самолет Вальцефера очередью с короткой дистанции. Наш самолет загорелся.
За этим виртуозным боем люди на земле следили, затаив дыхание. Вальцефер скольжением сбил пламя и с поврежденным мотором произвел посадку на своем аэродроме. Он был ранен в низ живота осколком. К счастью, ранение оказалось легким. А Мюллер, покачав крыльями, улетел.
В личном деле Ивана Евграфовича, в графе «Прохождение службы в Вооруженных Силах» записано, что он был командиром группы штрафников (Л.В.), сформированной из летчиков, провинившихся по разным причинам во время Великой Отечественной войны. Это уникальный случай! Вот что рассказал сам Иван Евграфович:

- Эта была идея Сталина. Такого еще не было ни в одной стране. Это была первая и последняя группа летчиков-«сорвиголов», просуществовавшая несколько месяцев на фронте. 64 проштрафившихся летчика, осужденные трибуналом, должны были кровью искупить свою вину в воздушных боях - воевать до первого ранения.
Когда пришел секретный приказ о создании группы летчиков-штрафников, Громов вызвал ряд известных пилотов и предложил им принять командование этой группой. Все отказались: « Если прикажете - исполним, а так ни за что! Штрафники - люди трудноуправляемые, от них одни неприятности...». Тогда я встал и говорю: «Михаил Михайлович, разрешите мне...».
Так я стал командиром этой группы, вошедшей в Третью воздушную армию. Летчиков-штрафников одели в форму красноармейцев и присвоили всем без исключения звание «рядовой». Полномочия мне дали большие: за малейшую попытку неповиновения расстреливать на месте. Я, слава Богу, этим правом не воспользовался ни разу.
»Удалось разыскать бывшего летчика-штрафника из 157-го ИАП, - пишет в своем очерке историк Лев Вяткин, - ставшего Героем Советского Союза, - Решетова. Его боевой счет - 32 сбитых самолета и, как он говорил, еще столько же не засчитано. (Штрафникам сбитые ими самолеты не засчитывали). Иногда после посадки крылья его самолета были как решето от пробоин, а сам летчик почему-то без единой царапины! А для «прощения» Родины ему необходимо было получить ранение. Так и продолжал летать....
В штрафники Решетов угодил за то, что после воздушного боя расстрелял в воздухе своего ведомого, трижды бросавшего его (это квалифицировалось трибуналом как самосуд)».
- Мои штрафники за все время боев в воздухе сбили около 400 самолетов, не считая сожженных на земле. Штрафникам их не засчитывали, а, как правило, распределяли по полкам, - сказал Федоров.
Льву Вяткину удалось разыскать и некоторые документы о боевых действиях 157-го авиаполка, куда входила группа летчиков-штрафников из 256-й авиадивизии, которой командовал И. Федоров. «Из них следовало, что в период Ржевско-Сычевской операции добрая слава шла об этом полке, на счету которого было 130 самолетов противника, а по дивизии 380». И это только в одной Ржевско-Сычевской операции
- Во время этой операции, - говорит Федоров, - немецкое командование перебросило до 12 дивизий и усилило группу армий «Центр». Приходилось делать по нескольку вылетов в день. Потерял четверых ведомых, в том числе своего друга Анатолия Томильченко. Отличный был летчик! Я получил ранения в руку и ногу, к счастью, легкие.
Летали в любую погоду. Отдыхать приходилось мало. А особенно редко часы отдыха выдавались у тех, кто готовил машины к боевым вылетам: механиков, оружейников.... Был такой случай. Моего механика, молодого красивого парня, чуть под трибунал не отдали, а во время войны отправить в штрафбат или расстрелять было раз плюнуть!
В очередной раз взлетел, и у моего мотора сорвало капот. ЧП! Расследование. Вечером собрание. Видимо, парень устал, внимание притупилось, плохо закрыл замки капота. Они ведь по 4-5 раз в сутки готовили машины к очередным полетам. Часто спали прямо под крылом самолета. Жалко их было. Встаю на собрании и говорю: «Парень хороший, работящий. Беру его на поруки». Некоторые стали возражать: «Нечего разгильдяям потакать, передать дело в трибунал!». «Он же мне, - говорю, - самолет готовит, а не вам, а я уверен, что он больше не подведет». Отстоял. Потом он отлично работал, без замечаний.
В мае 1944 года я ушел с должности командира дивизии - не в моем характере «шлифовать» кресло. Стал замом, чтобы иметь возможность больше летать.
этот период Федоров собрал девятку отличных летчиков, в которую вошли Андрей Боровых, Иван Зудилов, Михаил Баранов, Василий Зайцев, Григорий Онуфриенко.... Впоследствии все они стали Героями Советского Союза, а Зайцев и Боровых - дважды. Стали летать девяткой на «свободную охоту»
- Меня за эту охоту, - говорит Федоров, - анархистом прозвали, так как я ни у кого разрешения не спрашивал, всю ответственность брал на себя. Однако нам удалось сделать только 16 вылетов. Потом на эти полеты пришел запрет, а жаль. Впрочем, может быть, и правильно: на фронт прибывали молодые летчики, не- опытные, необстрелянные, их надо было учить, готовить к боям - а кому, как не нам, «старикам». В общей сложности наша девятка уничтожила более сотни самолетов в воздухе и около 30 сожгла на земле.
В 1944 году в результате допроса пленного немецкого летчика стало известно, что вблизи фронта появилась группа немецких асов «Мельдерс» из 29 пилотов, которой командовал полковник фон Берг. На фюзеляжах их самолетов были нарисованы тузы, короли, валеты - целая колода карт. Мы их «картежниками» прозвали. Самолет фон Берга был разукрашен трехглавым драконом. На его счету было 127 побед, а у его ведомого на фюзеляже красовался червонный туз. На каком участке фронта завязывались тяжелые бои, туда и бросали группу «Мельдерс».
В одном из боев Федорову в паре с Боровых с трудом удалось сбить самолет фон Берга и его ведомого, а через некоторое время Федорову принесли трофеи: фамильную шпагу Берга, его курительную трубку «Мефистофель» с автографом Гитлера и белый маузер.
В очередной раз, когда я был у него дома, он показал мне фронтовые снимки. На одном из них Иван Евграфович запечатлен в кожаной куртке с трубкой «Мефистофель» в зубах и маузером на коленях.
- А эти сувениры (немцы в полет брали какие-нибудь сувениры, Берг - фамильную шпагу) у тебя сохранились? - спросил я.
- Маузер сдал после войны - оружие, трубку друзья «заиграли», а шпага у меня.
- Покажи!
Он отлучился на минуту и вернулся со шпагой. Я вынул ее из ножен. На лезвии, ближе к рукоятке, я увидел надпись, сделанную красивым шрифтом по-немецки: «Фон Берг».

Геннадий ЗАХАРОВ,участник Великой Отечественной войны
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 16:22    Заголовок сообщения: цитировать

В ПОЛЕТ ИДУТ ШТРАФНЫЕ ЭСКАДРИЛЬИ

В ходе Ржевской битвы подвиги совершали представители всех родов войск: пехотинцы, артиллеристы, танкисты, летчики. Однако о деятельности советской авиации в небе над Ржевско-Вяземским плацдармом написано и сказано меньше всего. Еще не заполнены многие страницы истории великого сражения.
Но поисковики и краеведы продолжают свою работу, ищут и находят материалы о советских летчиках. Вспомним некоторых из них.
30 апреля 1942 года экипаж в составе командира эскадрильи Павла Яковлевича Шинкаренко и штурмана Стрижова таранил штаб фашистской части в Ржеве. 1 августа 1942 года младший лейтенант Алексей Степанович Зубов в районе Ржева направил свой самолет на колонну солдат Вермахта, посмертно он был награжден орденом Ленина.
8 февраля 1942 года воздушный таран совершил капитан Иван Иванович Мещеряков. Тот полет для него стал последним. Через три месяца Мещерякову было присвоено звание Героя Советского Союза.
В истории Ржевской битвы есть события просто уникальные. В их числе - действия авиационных подразделений «штрафников». После выхода в свет телевизионного сериала «Штрафбат» очень оживленно обсуждались действия штрафных рот и батальонов, а вот о штрафных эскадрильях почти не говорилось.
Попробуем восполнить этот пробел.
Летом 1942 года, перед началом 1-й Ржевско-Сычевской наступательной операции, в составе 3-й воздушной армии Калининского фронта было создано подразделение летчиков-штрафников. Долго искали командира. Наконец возглавить группу воздушных «сорвиголов» согласился Иван Евграфович Федоров.
Фронтовая судьба Федорова складывалась весьма непросто. В начале войны он служил летчиком-испытателем на Горьковском авиазаводе. Просился в действующую армию, но начальство не хотело терять опытного пилота. Тогда Иван Евграфович решился на побег. На самолете ЛаГГ-3 он совершил перелет из Горького в Клин. Там встретился с Михаилом Михайловичем Громовым, объяснил ему ситуацию. После некоторых раздумий Громов согласился оставить Федорова в 3-й воздушной армии. С завода шли бумаги с требованием вернуть «дезертира». Но Михаил Михайлович не уступил, заметив, что дезертиры с фронта бегут, а не на передовую.
Может быть, эта «провинность» Федорова, а может, его удаль и бесшабашность и определили его решение возглавить группу летчиков-штрафников. Набрали 64 провинившихся, одели как простых красноармейцев, лишили офицерских званий. И истребители-штрафники приступили к работе. А работа у них, как и у «коллег» на земле, была самой опасной. Летали в небе над Ржевом, прикрывали бомбардировщиков, вступали в схватки с немецкими асами. Только в 1-й Ржевско-Сычевской операции группа штрафников сбила 130 самолетов противника. Правда, на их счет боевые машины врага не записывались. Воевали, как говорится, в искупление вины...
Иван Евграфович, вспоминая дела своих отчаянных ребят, рассказывал, что идея создания штрафных эскадрилий принадлежала самому Сталину. Он был убежден, что нигде и никогда подобного не было. И ошибался.
В то же время и в том же районе боевых действий, но уже в составе 1-й воздушной армии была создана штрафная эскадрилья бомбардировщиков. Генерал-майор авиации Л.А. Дубинин вспоминал о боевом пути 3-й гвардейской смоленской бомбардировочной авиационной дивизии: «В августе 1942 года по указанию штаба 1-й воздушной армии в дивизии была введена так называемая «штрафная эскадрилья». Замысел состоял в том, чтобы во исполнение требований июльского приказа наркома обороны пилотов, струсивших в бою, переводить в разряд «штрафников», направлять для прохождения дальнейшей службы в «штрафную эскадрилью» и воспитывать там у них смелость и отвагу. С этой целью следовало посылать их в самые тяжелые бои, на самые трудные задания, связанные с риском для жизни. Ценой своей жизни, кровью они, некогда проявившие трусость, должны теперь смыть с себя пятно позора. Сюда же, в «штрафную эскадрилью», предполагалось направлять для исправления летчиков, штурманов и стрелков-радистов, уличенных в шкурничестве, саботаже, жульничестве».
Генерал Дубинин, правда, уже после войны, высказал мнение, что штрафные подразделения не были нужны - летчики сами разбирались с товарищами, проявившими минутную слабость, допустившими оплошность. Однако приказ есть приказ. И вновь поднимались в небо штрафники, снова первыми шли в бой с противником.
Самое удивительное в этих историях то, что ведь не боялось советское командование перелета штрафников через линию фронта. А в горячке боя уследить за каждым было невозможно.
И сегодня, вспоминая события шестидесятилетней давности, приходишь к мысли о необходимости воссоздания полной и правдивой истории войны.

Олег КОНДРАТЬЕВ


Валерий ВОЛОДЧЕHКО

Летающий штрафбат
Во время Великой Отечественной войны летчик Иван Федоров сбил 49 фашистских
самолетов лично. И еще 47 в группе. Это по официальным данным. Его неоднократно
предедставляли к званию Героя Советского Союза. Hо «Золотая Звезда» все как-то
«пролетала» мимо пилота. Дело в том, что Иван Федоров был... летчиком-штрафником.
Об Иване Федорове мне рассказал другой легендарный летчик - Герой Советского
Союза генерал-полковник авиации Михаил Михайлович Громов, с которым я
познакомился в середине восьмидесятых годов прошлого теперь уже века. Громов
тогда увлеченно работал над рукописью своих мемуаров. Чрезвычайно ответственно
относясь к своим «писательским опытам», Михаил Михайлович всех знакомых,
читавших рукопись, настойчиво просил: критикуйте! Приближался юбилей Победы, и
я честно нашел «огрех»: военный период был отражен, на мой взгляд, как-то
бегло, без подробностей. Михаил Михайлович хитро прищурился и попросил закрыть
журналистский блокнот. Его тогдашний рассказ в изданную вскоре книгу «Через всю
жизнь», конечно же, не попал: советская цензура строго оберегала любые наши
военные тайны
Совершеннейшим секретом было то, что в 3-й воздушной армии, которой в годы
войны командовал Громов, действовало уникальное соединение - полк
летчиков-штрафников. И возглавлял этих отчаянных храбрецов Иван Евграфович
Федоров
Как нам теперь известно, первые штрафные части появились на фронте после
знаменитого сталинского приказа N227 от 28 июля 1942 года, который однозначно
потребовал: ни шагу назад! Приказ детально определил: «Сформировать в пределах
фронта от одного до трех штрафных батальонов В пределах каждой армии от 5 до 10 штрафных рот чтобы в более трудных условиях искупили свою вину кровью». Конкретно о летчиках в том приказе ничего не говорилось. Ведь если в спины штрафников-пехотинцев всегда можно было нацелить пулеметы заградотрядов, то «летуны» в воздушном бою становились совершенно безнадзорными. Кто возьмет на себя за них ответственность?
Формируя штрафной летный полк, Михаил Громов рисковал головой, но пошел на это
сознательно. Для подстраховки он обратился к командующему Калининским фронтом
Коневу, предложив «создать специальную группу из опытных летчиков, которым за
различные провинности грозил штрафной батальон». Вопрос был чрезвычайно
щепетильный, и даже Конев не мог его решить единолично, а обговаривал в
«верхах». Возможно, с самим Сталиным
В середине августа 1942 года в воздушную армию Громова стали прибывать летчики,
в предписаниях которых однообразно значилось: «Hаправляется в группу истребителей-штрафников». Естественно, разрешенная «группа» очень быстро разрослась до размеров полка. Юридически несуществующего. Командовать летчиками-штрафниками генерал Громов доверил давнему своему знакомцу Ивану Федорову.
Само появление этого уникального летчика в воздушной армии Михаила Громова похоже на захватывающий авантюрный боевик.
#Иван Евграфович Федоров окончил Луганскую школу военных летчиков. В
девятнадцать лет уже командовал эскадрильей. Свой первый воздушный бой выиграл
в небе Испании. Здесь он, получив кличку «Красный дьявол», совершил 286 боевых
вылетов и сбил 24 (два - тараном!) самолета противника. Hо так вышло, что
главной наградой за войну в Испании стал поцелуй Долорес Ибаррури. Поцелуем
восхищенная Пасионария (Пламенная), которую испанцы боготворили, отметила
личное мужество «русского Ивана». А вот дома ему не повезло. Потому что
«Золотая Звезда» Героя Советского Союза, к которой Иван Федоров был
представлен, «пролетела» мимо. Уже перед самым награждением Федоров ввязался в
отчаянную драку с танкистами, которые, на беду свою, неуважительно отозвались о
роли авиации в боевых условиях
В первые дни Великой Отечественной войны Иван Федоров обратился к командующему
ВВС РККА с просьбой отправить на фронт. Hо оказался на авиазаводе в Горьком,
где ему было поручено «ставить на крыло» новые самолеты, которые после
«обкатки» сразу улетали на боевые позиции. С «несправедливостью» Иван смириться
не мог, поэтому опять стал забрасывать всех мыслимых начальников требованиями
об отправке на передовую. Увы, настойчивые его рапорты оставались без ответа. И
тогда он решился на отчаянный шаг. Однажды, подняв в воздух новенький
истребитель с полным боекомплектом и закрутив три «мертвые петли» подряд, Иван
для пущего куража пролетел еще и под мостом через Оку и# взял курс на запад.
Охрана моста в панике даже обстреляла хулиганский самолет.
А Иван полетел к знаменитому Громову. С ним, как и с Валерием Чкаловым, Федоров
был лично знаком с довоенных времен.
Hесанкционированно приземлившись на нужном аэродроме, он лихо отрапортовал ошарашенному Громову:
- Товарищ генерал! Летчик-испытатель Федоров прибыл в ваше распоряжение - Трибунал для «дезертира» был неминуем. По военному времени могли и «вышку» дать. Пришлось утрясать вопрос, - рассказывал мне Михаил Михайлович Громов. - Директору авиазавода отправили депешу: «Летчик-испытатель вашего завода майор Федоров с согласия народного комиссара временно переведен для выполнения спецзаданий по боевой работе в истребительную авиацию Калининского фронта» Вот так Иван Федоров и возглавил полк летчиков- штрафников. За «работу» штрафники брались любую: сопровождали наши бомбардировщики и штурмовики, прикрывали с воздуха пехоту, отбивали вражеские воздушные атаки.
Однажды во время разведывательного полета Федоров со своим ведомым обнаружили у
линии фронта группу фашистских самолетов с размалеванными фюзеляжами. Хваленые
фашистские асы! Hаши летчики тут же - двое против четырнадцати! - завязали бой.
Три немецких самолета завалили сразу, остальные стали улепетывать в паническом
беспорядке. Комендантская команда, побывав потом на месте сражения, доставила в
штаб документы и личные награды сбитых фашистских асов. Федорову преподнесли «персональные трофеи» - маузер и кортик командира немецкой летной группы.
Командуя летчиками-штрафниками, Федоров всего за несколько месяцев лично сбил
15 самолетов (это очевидные и задокументированные победы). Свою «вину» штрафное
воинство искупало исключительно кровью, а самой желанной наградой была возможность вернуться после «искупления» в родную часть Здесь необходимо сделать отступление и пояснить, как вообще велась в авиации официальная статистика. Hадо признать, что «социалистический учет» у наших летчиков был организован чрезвычайно жестко. У немцев хватало доклада пилота, чтобы его победа в воздушном бою была признана и отмечена. Личные показания советских летчиков в расчет не принимались. Hе очень-то учитывались и свидетельства других участников боя. Даже специальная киносъемка не являлась доказательством, поскольку только фиксировала попадание снарядов в цель, а не ее уничтожение. Исключительно «подтверждение с земли» имело документальное значение. Естественно, настоящие боевые летчики чурались унизительной «бухгалтерии»: для них главным было уничтожить врага, а не доказывать собственное геройство.
Hапример, на официальном победном счету известнейшего воздушного аса, трижды
Героя Советского Союза Александра Покрышкина 59 сбитых фашистских самолетов, но
знаю, что «по памяти» Александр Иванович мог бы и удвоить эту цифру.
И трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб (62 сбитых самолета) тоже, помню,
уходил от прямого ответа о количестве своих побед: «Да посмотри в энциклопедическом словаре, там написано» Иван Федоров к «учету» относился легко и с юмором: «Пусть лучше фрицы свои обломки считают, а мы как-нибудь обойдемся» В 1944 году Федоров уже командовал авиадивизией - обычной, не штрафной. И его опять (в который уж раз!) представили к званию Героя. И опять безрезультатно.
- Меня не раз лишали званий, выгоняли, сажали под арест, считали хулиганом и в
воздухе, и на земле, но, слава Богу, крыльев не лишали, - уже в мирные дни вспоминал Иван Евграфович.
После войны он работал в КБ Лавочкина. Hачиналась эра реактивной авиации.
Испытывая эти новейшие самолеты, Федоров «попутно» установил десяток мировых
рекордов. Когда однажды главного конструктора вдруг вызвали к Сталину, Семен
Алексеевич Лавочкин взял с собой в Кремль и летчика-испытателя, так как знал,
что вождь очень интересуется деталями поведения сверхзвуковых истребителей в
воздухе. Сталин с уважением и симпатией относился к Лавочкину, чем тот и
воспользовался при встрече. «Это, Иосиф Виссарионович, наш шеф-пилот, -
подтолкнул он к вождю Ивана. - Воевал. Hеоднократно представлялся к званию
Героя»
Сталин задумался, с интересом буравя Федорова своим тяжелым взглядом, попыхивая
трубкой. Потом пообещал: «Разберемся!»
И в марте 1948 года Иван Федоров получил давно заслуженную награду - «Золотую
Звезду» Героя. Hо и после этого, как говорится, не остепенился. Hе поубавилось
у официального теперь героя бесшабашности: в небе Кореи он пополнил счет своих
личных боевых побед еще на семь сбитых самолетов.
Справедливости ради необходимо уточнить, что «дожидаясь» «Золотой Звезды» и уже
с нею Иван Евграфович Федоров «попутно» заслужил более ста орденов и медалей (наших и иностранных) - за боевые заслуги и испытательную работу.
Приходилось Ивану Федорову поднимать в небо и самолеты с ядерными боеголовками
на борту. Hо это уже другая история
Свою «вину» штрафное воинство искупало исключительно кровью, а самой желанной
наградой была возможность вернуться после «искупления» в родную часть

Крылатые штрафники
Вторая декада августа традиционно считается праздничной для российской авиации:12 августа страна отметила день военно-воздушных сил, а 18 августа – День Воздушного Флота. Новосибирск связывает с авиацией многое, но наряду с известными всем именами Покрышкина и Гаранина были летчики-герои, фамилии которых оказались незаслуженно забытыми.
65 лет назад разразилась самая кровопролитная в истории человечества война. И началась с неба, ранее мирного и безопасного, а в один момент ставшего смертоносным и враждебным. Именно с него на наши города посыпались бомбы. 1200 советских самолетов были уничтожены в первый день войны (800 - на аэродромах, 400 - в воздушных боях). Вместе с ними погибло и много опытных летчиков. И фашистская авиация надолго закрепила превосходство в воздухе. Для того, чтобы бороться с ней, советскому командованию приходилось порой идти на самые неординарные меры.
О штрафных батальонах известно немало: их бросали в самое пекло. Провинившиеся офицеры, сержанты и солдаты своей кровью должны были искупить вину. В живых после тяжелейших боев оставались немногие. Но еще во время Великой Отечественной в Военно-воздушных Силах Красной Армии существовал целый истребительный полк штрафников, среди которых были летчики из Сибири.
Об этом полку знали немногие: после выхода приказа Верховного Главнокомандующего о штрафных батальонах, Михаил Громов, прославленный летчик-испытатель, командовавший в августе 42-го 3-й воздушной армией, получил приказ от командующего Калининским фронтом генерала Ивана Степановича Конева. В нем содержалось категорическое требование: любой ценой обеспечить воздушное прикрытие войск фронта. Как раз в это время в небе появилась группа немецких асов, которых в наших войска называли "картежниками" -- на их самолетах были намалеваны карты всех мастей. А командир группы полковник Берг нарисовал на своем "мессершмитте" красного трехглавого дракона. Опытные немецкие пилоты практически без труда расправлялись с молодыми советскими летчиками, а бомбардировщики под их прикрытием беспрепятственно бомбили наши позиции.
Михаил Громов был, как и Валерий Чкалов, любимцем Иосифа Сталина. И поэтому решился на совершенно неординарный шаг - он лично дал указание собрать в одну группу всех истребителей, которые совершили в военное время преступления. Вероятно, рассудил так: негоже загонять пилотов в окопы, когда они могут своей кровью смыть вину в воздухе...
Группу летчиков-"камикадзе" в советском варианте начали формировать на аэродроме Башарово неподалеку от Андреаполя. "Компания", разумеется, подобралась весьма интересная. К примеру, Анатолий Решетов попал туда из-за того, что расстрелял после боя своего ведомого, трижды бросившего его в бою. Еще трое приятелей-летчиков оказались в числе штрафников так: не дождавшись ужина, посадили повара в котел с горячей водой. Александр Чертов, заподозрив в измене свою возлюбленную медсестру Галю, пальнул сгоряча в закрытую дверь землянки и убил ее. Вдобавок оказалось, что медсестра была беременна. Еще трое оказались в группе после того, как сбросили с балкона девушку, отказавшуюся с ними танцевать... И таких фронтовых нарушителей закона набралось аж 64...
Под стать подчиненным был назначен и командир полка - майор Иван Федоров. Он отличился тем, что сбежал на боевом самолете с заводского аэродрома в Горьком. А известен этот летчик был тем, что еще со времен боев в Испании имел коронный прием: в воздушном бою выпускал шасси и таранил ими вражеские самолеты. Пожалуй, Федоров был единственным летчиком такого рода, который совершив два таких тарана, получил еще до войны два ордена Боевого Красного Знамени.
Времени готовиться к боям не было, и в первой же схватке с "картежниками" майор Федоров применил испытанный прием: ударил выпущенными колесами своего истребителя фашистский "мессер". Правда, самому тоже пришлось выпрыгнуть с парашютом, но и немцы бежали с поля боя. Среди немецких летчиков тут же пошел слух о "красных смертниках", которых приковывают в самолетах наручниками...
А вскоре наступил финал немецких асов: Иван Федоров вместе с ведомым вылетели на разведку. Возвращаясь, нарвались вдвоем на всю группу "картежников" в составе 14(!) истребителей. Деваться было некуда, и наши летчики вступили в неравный бой. Разделившись, они могли надеяться только на свое мастерство и физическую выносливость. Столкнувшись с ведущим "мессером" в лобовой атаке, Иван Федоров претворился сбитым. И тут увидел "красного дракона", вплотную подошедшего к его истребителю. Как потом выяснила наша разведка, у немцев было указание записывать номера сбитых советских самолетов... Мгновение, и летчик, остановив кувыркание самолета, дал очередь. "Дракон", загоревшись, рухнул вниз... Вслед за ним упали еще два "мессера".
Остальные одиннадцать истребителей врага, потеряв ведущего, позорно сбежали и вскоре вообще исчезли с фронта... А друзья-"пилотяги" после боя вручили победителю кортик, маузер и трубку полковника Берга. Затем отличившихся в боях летчиков постепенно начали возвращать в родные полки. А Михаил Громов решил в октябре 42-го "легализовать" полк штрафников в... полк асов, где потом воевали многие прославленные пилоты. Сам же факт существования группы летчиков-штрафников всегда был малоизвестен - авиаторы считались элитой армии, и трудно сказать, как поступил бы Сталин, узнай он о таком исполнении его приказа о штрафных батальонах... Чтобы скрыть существование советских "камикадзе" от вышестоящего командования и вождя, самолеты, сбитые штрафниками, не шли в счет летчику или группе, а учитывались в сводках армии. Не велись и положенные на фронте документы по учету личного состава. Да и номера у полка тоже не было.
После войны Иван Федоров вспоминал, что среди его лихих штрафников был летчик из Новосибирска. Но время стерло из памяти Героя Советского Союза Федорова имя пилота-новосибирца…

источник:
http://forum.evvaul.com/index.php?topic=264.0
Вернуться к началу
профиль л.с. www
Показать сообщения:   
новая тема ответить    Список форумов Армия России | На службе Отечеству -> Уроки истории Часовой пояс: GMT + 3
На страницу 1, 2  След.
Страница 1 из 2

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
Вы можете вкладывать файлы
Вы можете скачивать файлы


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
Русская поддержка phpBB