Список форумов Армия России  |  На службе Отечеству Армия России | На службе Отечеству
На главную страницу сайта


 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Письма с фронта

зарегистрированных: 0, скрытых: 0 и гостей: 0
Зарегистрированные пользователи: Нет
новая тема ответить    Список форумов Армия России | На службе Отечеству -> Великая​ Отечественная война 1941-1945 гг. ​
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 10:42    Заголовок сообщения: Письма с фронта цитировать

Чужие письма, как всем известно, читать неприлично.
Но можно ли назвать чужими письма тех, кто отправляя письма своим родным и близким, обращался ко всем нам....
За что сражались наши соотечественники, за что умирали, рассказывается в этой теме.

Вспоминают ветераны
http://pamyiat.narod.ru/dokUMENT.htm

http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&new_topic=26

Говорят погибшие герои
Пускай ты умер!..
Но в песне смелых и сильных духом
всегда ты будешь живым примером,
призывом гордым к свободе, к свету!
Максим ГОРЬКИЙ
http://bibliotekar.ru/encGeroi/index.htm


Последний раз редактировалось: комиссар (Вс Окт 15, 2017 18:52), всего редактировалось 3 раз(а)
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 10:45    Заголовок сообщения: цитировать

Записи П. Абрамова и письмо А. Голикова - двух танкистов-героев

22-28 июня 1941 г.

ЗАПИСИ
П. АБРАМОВА

Воскресенье - 22 июня. Объявление войны. Сообщил Шумов. Боевая тревога. Ночной марш. Меня назначили водителем машины 736.
Понедельник - 23 июня. Лопнул маслопровод.
Назначен старшим по колонне.
П. Абрамов Вторник- 24 июня. Марш, в пыли...

ПИСЬМО
А. ГОЛИКОВА ЖЕНЕ
28 июня 1941 г.
Милая Тонечка!
Я не знаю, прочитаешь ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц.
Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоем - Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нем. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь...
Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче - ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иваново...
22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война...
Когда наш, танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись...
Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я "отдыхаю", с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда. Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что я вечно буду любить тебя. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. "Хорошо любимым быть..."
Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие.
У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли она - могила-то?

Первую запись о войне Павел Абрамов сделал в танковой части, где проходил военную службу. И вот - быстрый марш на запад, навстречу вероломному врагу, на помощь героям-пограничникам.
Экипаж танка № 736 получил приказ следовать по направлению к Ровно. Вел машину Павел Абрамов. Рядом находился Александр Го- ликов.
Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге - и бронированная машина на улицах Ровно.
Обстановка накалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся ожесточенный бой у переправы через реку Устье. Пьяные гитлеровцы шли в атаку во весь рост на защитников переправы, не считаясь с потерями. Танк Абрамова умело маневрировал, в упор расстреливая вражескую пехоту и огневые точки противника.
Встретив сопротивление, фашистские войска обошли переправу и ворвались в город с юга и востока.
Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где находились основные массы врага. С ходу он врезался в гущу вражеской колонны, давя гусеницами разбегавшихся пехотинцев. Бегущих догоняли меткие пулеметные очереди...
Весь день носился советский танк по городу, наводя панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов попал в гусеницу, и машина замерла.
Обрадованные фашисты стянули к подбитому танку пушки и крупнокалиберные пулеметы. Так начался неравный поединок, о котором впоследствии слагали легенды...
Павлу Абрамову было 26, а Александру Голикову - 24 года. Первый родился в деревне Давыдково, Горьковской области, второй - в деревушке под Ленинградом. После школы Павел приехал в Москву, работал на заводе "Борец", а по окончании автодорожного института - в 3-м автобусном парке столицы. Александр окончил ФЗУ в Ленинграде, стал токарем. В Красную Армию оба были призваны в октябре 1940 года. Там встретились и сдружились. А вот сейчас, когда вокруг грохочут взрывы, побратались в бою и решили отстреливаться до последнего патрона.
Очевидцы, наблюдавшие за поединком, рассказывали потом:
- Со всех сторон по танку били пушки и пулеметы. Когда от вражеской пули погиб один из танкистов, другой продолжал неравный бой. Вышли снаряды и патроны. Оставшийся в живых поджег танк и тоже погиб.
Их похоронили местные жители.
Теперь на могиле героев установлен обелиск. Указаны на нем и имена героев.
Посмертно Павел Абрамов и Александр Голиков были награждены орденом Отечественной войны II степени.
Именем П. А. Абрамова названа одна из школ столицы и пионерский отряд. Его имя носит также комсомольская бригада в автобусном парке, где до войны работал Павел Абрамов.
Письмо А. Голикова опубликовал 9 января 1964 года в "Красной звезде" подполковник в отставке Т. М. Васин, многое сделавший для розыска материалов об этих героях- танкистах.

Письмо политрука Н.Т. Гатальского родным

Не позднее 13 ноября 1941 г. г. Волхов

Здравствуй, моя дорогая жена Станислава, дочь Валенька и мама!
Простите, что я плохо пишу: пишу на коленях, на клочке бумаги. Спешу сообщить, что я жив, скоро, вступаем в бой.
Может быть, это письмо будет и последним, мои дорогие. Дорогая жена, смотри дочь и досмотри мою мать. Если от меня больше весточки не получишь, то знай, что я отдал свою жизнь честно за вас и за свою любимую Родину.
Будьте счастливы - ваш муж и отец.
Стася! Еще прошу: смотри дочь.
Целую вас всех.
Коля.

Николай Трофимович Гатальский был кадровым командиром Красной Армии. Коммунист с 1931 года, он всегда стремился быть в гуще жизни: и в годы юности в родной Ивановской области, и позже - там, куда бы его ни посылала партия. После окончания военной школы его направили на работу в 144-ю дивизию, где он с любовью воспитывал в воинах лучшие качества советского человека. Когда грянула война, политрук Гатальский был переведен в другую часть, которая сражалась на Ленинградском фронте. "Фашистам никогда не бывать в городе Ленина",- говорил он бойцам и первым поднимался в очередную контратаку.
Под Ленинградом шли упорные бои. Жарко было и у небольшой деревушки Морозово, где занимало оборону подразделение Гатальского. Защитники города Ленина стояли насмерть. Утром 13 ноября 1941 года гитлеровцы вновь предприняли атаку. Трудно, очень трудно было сдерживать озверевшего врага. Казалось, еще немного - и горстка героев будет смята. И именно тогда встал во весь рост политрук, за ним остальные. С последними гранатами и криком "ура!" они устремились вперед...
Когда бой утих, на снегу, в окружении черневших трупов фашистов, лежал убитый политрук. Бойцы бережно подняли героя и похоронили Николая Трофимовича Гатальского на окраине деревни.
Письмо Н. Т. Гатальского получено редакцией от его жены Станиславы Ивановны.
Позже по просьбе составителей книги Станислава Ивановна прислала фотографию Николая Трофимовича.
"Это фото 1939 года, но он на ней такой, каким я его помню в самом начале войны,- писала Станислава Ивановна.- Может быть, фотография поможет читателям лучше понять его облик и наше горе..."
Далее сообщалось, что останки героя, похороненного жителями деревни Морозово, позднее были перезахоронены на Октябрьском военном кладбище в Волхове. "Я с дочерью посетила могилу и до глубины души была тронута той заботой и вниманием, которые оказывают волховчане братским могилам. От мала до велика здесь помнят и знают годы войны, где шли тяжелые бои по защите Волхова и Ленинграда, где вся земля окрест была изрыта взрывами снарядов и полита кровью наших родных и близких".

Обращение старшины Г.А. Исланова к товарищам по фронту

28 декабря 1941 г.

Я - командир пешей разведки 1243-го с. п. Исланов Г: А.
Второй день в окружении. Против нас враг бросил батальон. Но мы не сдадимся живыми.
Мы разгромили штаб 116-го эсэсовского полка, захватили двух полковников, знамя, документы. Около меня на полу эти два полковника, живые. Фашисты хотят спасти их, но не удастся. Из десяти разведчиков осталось шесть человек...
Около меня тринадцатилетний пионер Петя Сафронов из Калинина. Партизаны послали его к нам связным. Он не мог вырваться. Беспощадно боролся, уничтожил более 25 фашистов, получил шестнадцать ранений, погиб геройски.
Немецкий батальон окружил нас. Стремятся освободить своих полковников и уничтожить нас... За это время уничтожили более 300 фашистов.
Я - коммунист, с честъю выполнил свой долг перед партией, перед народом. Бейте фашистов беспощадно, они сильны перед слабыми, а перед сильными они - ничто. Не бойтесь смерти. Она приходит один раз. Прославляйте свою Родину своей преданностью.
Судьба нашей Родины решается сейчас на поле битвы.
Если попадут мои записи к немцам, то читайте - это пишет разведчик перед смертью. Мы победим вас. Наша многонациональная Красная Армия во главе с великим русским народом непобедима. Она ведет справедливую войну...
Не забудьте девушку Маню из села Некрасова. Она погибла геройски, настоящая патриотка. Она уничтожила четырех офицеров, а ее саму фашисты расстреляли.
Немцы подтянули еще свежую силу - целый батальон против советских разведчиков. Пусть попробуют. Им не взять своих полковников живыми. Их мы уже приговорили к смерти.
Коммунист, разведчик стрелкового полка старшина Исланов.
28.12.1941 года, под городом Старицей, Калининской области.
Перед смертью.
Слава нашей партии Ленина.
Ах, еще хотел бы долго, до победного конца воевать.
Исланов.
Немцы бешено начали... Но мы... * (* - Разобрать текст не удалось)

28.12.1941 года. Смерть фашистам, не бегите от них, товарищи! Перед сильными они - ноль.
Из десяти человек осталось четверо. В окружении - третий день. Боевое задание мы выполнили, послали трех связных после разгрома эсэсовского полка, знамя, много секретных документов. Мы прикрывали их отход.
Рассветает. Немцы - целый батальон - окружили нас. Наша оборона крепка... Запасли много боеприпасов и оружия.
Истинный герой красноармеец Хабибулла Ислямов, бывший воспитанник детского дома имени ЧК в Петрограде, слесарь завода "Севка-белъ", призван Кзыл-Ординским горвоенкоматом... Он бил беспощадно, пока не был ранен. Вечером с Кузьминым привел двух немецких солдат, захватив их как "языков". Они еще живые. Убедительно просят убить двух полковников. Называют себя коммунистами.
Мы остались трое в живых. У нас по нескольку ранений, у всех течет кровь. Вот сейчас она залила мой левый глаз. Мы погибаем за Родину, наша кровь не пропадет. Присягу мы, не нарушили, мы, разведчики, выполнили свой долг перед Родиной.
Прошу сообщить моим детям... они в Ташкенте, что я погиб на поле битвы в неравном бою, храбро. Пусть они не забывают меня никогда, они будут жить счастливо, без войн.
Ислямов скончался. Это большая утрата. Он был не человек, а лев, бесстрашный герой Родины, комсомолец.
Вот только что тяжело ранило Ольховецкого, бывшего секретаря Невинского (или Невянского) горкома ВКП(б). Он был бесстрашный большевик, агитатор нашего полка. Он умирает.
Нас осталось двое. Немцы беспощадно сжимают кольцо. Перед амбразурами - трупы вражеских солдат.
Я кончаю писать. Кузьмин крепко сражается. Гитлеровских полковников я списал на тот свет.
Наступает темнота. Фашисты кричат нам, обещают жизнь и многое другое, чтобы мы сдались.
Двое пленных немцев, рядовых, просят, чтобы я им дал право воевать против своих. Кузьмин очень тяжело ранен. Без сознания. У меня три ранения. Сейчас задело пулей левый глаз. Течет обильно кровь. Немцам я развязал руки, доверил каждому по автомату. Они начали бить по своим. Я удивлен - они наши!
Я одной рукой продолжаю писать в темноте. Перестрелка стихла. Опасная пауза. Блиндаж полон трупами.
Жду.
Последние минуты жизни.
28.12.1941. Жив. Не сдамся.
Два немецких солдата заменяют моих товарищей. Кто же они? Нет времени спросить их.
Жив! Не сдамся!
Я обращаюсь к своим товарищам-воинам. Боритесь за Родину, за партию Ленина. Все равно победа будет за нами. Враг силен. Но морально они слабее нас во много раз.
Не падайте духом. Будьте стойкими борцами за победу партии Ленина, за Октябрь, за свой народ...

Ему был 21 год. Уроженец Апастовского района, Татарской автономной республики, Г. А. Исланов жил до войны, как и все его сверстники, с верой в будущее. После десятилетки стал работать, обзавелся семьей, переехал в Свердловск, чтобы без отрыва от производства учиться в вузе. Война нарушила все его планы... И вот Галей Аксанович - в военном училище, осваивает мастерство фронтового разведчика.
В суровые декабрьские дни 1941 года коммунист Г. А. Исланов - старшина и командир отряда разведчиков 1243-го стрелкового полка - участвует в защите столицы нашей Родины - Москвы. Он пишет торопливые, коротенькие открытки родным, жившим в Свердловске, по улице Ванцетти, 80, сообщает об упорных боях под Москвой, о переходе в наступление, об освобождении Калинина, о зверствах фашистов, о героизме своих товарищей-разведчиков Хабибуллы Ислямова, Кузьмина, Ольховецкого, Петра Сафронова и др. Потом весточек не стало...
Советское командование, проводя решительные наступательные действия, остро нуждалось в свежих разведданных. В ночь на 26 декабря 1941 года Галея Исланова вызвали в штаб полка и поручили сформировать отряд из десяти разведчиков, который должен проникнуть в зафронтовой город Старицу и во что бы то ни стало разузнать ближайшие планы врага.
Линию фронта прошли тихо. Добравшись до окраины города, быстро нашли командный пункт местного гарнизона. Внезапная рукопашная атака. Убиты и ранены десятки фашистов, взяты "языки", захвачены ценные оперативные документы. Но гитлеровцы вскоре опомнились. Отряд разведчиков оказался во вражеском кольце, которое час от часу стягивалось все туже и туже. Исланов приказал занять круговую оборону, сражаться до последнего, если не удастся прорваться к своим.
Они сражались, не надеясь на чудо. Уж слишком неравны были силы! Тогда-то и появилось это письмо. Галей Аксанович спешил поделиться своими сокровенными мыслями с товарищами по фронту, выводя химическим карандашом неровные строки на листках из книги по саперному делу.
Когда письмо было закончено, старшина раскрыл свою воинскую книжку и уже не карандашом, а кровью, сочившейся из ран, написал: "Моя партия, моя Родина, мой героический народ Советского Союза! Я это пишу перед смертью..."
Письмо, воинскую книжку, остаток карандаша он запрятал в пустую флягу, крепко закрутил ее крышкой и спрятал в груде камней от обрушившейся стены.
Послание разведчика было обнаружено участниками боев под Старицей, побывавшими в этих местах в 1964 году.

Письмо и записка красноармейца-связиста М.А. Блюмина

22 октября 1941 г.


ПИСЬМО РОДНЫМ
Здравствуйте, мои дорогие.
Пишу в одной квартире, в одном городе, где наша часть заняла оборону. Это письмо я пишу под аккомпанемент нашей артиллерии, которая посылает гадам "гостинцы". Сегодня четыре месяца, как идет война...
Пока жив и здоров, чувствую себя хорошо, уверен, что победа за нами. У немцев уже воинский дух сел, они уже стали сами приходить к нам и сдаваться. Видно, у них несладко. Что слышно у вас? Напишите что-нибудь о папе. Где он? Где вы работаете и чем помогаете фронту? А мы, бойцы-фронтовики, обещаем разгромить ненавистных фашистов, и на великом празднике Победы вместе (если буду жив,) будем торжествовать.
До свидания, привет родным и знакомым, будьте здоровы, целую. Ваш сын Миша Блюмин. С кем имеете переписку?
Мой адрес: Действующая армия, полевая почта, 321-й стр. полк, рота связи, М. А. Блюмину.

ЗАПИСКА М. А. БЛЮМИНА
(без даты)
Приказ выполнен. Да здравствует Родина!

Михаил Блюмин был связистом. В составе 321-го стрелкового полка ему, как и многим его друзьям, пришлось участвовать в тяжелых оборонительных боях. Но он верил в победу и писал об этом родным и знакомым. Полно оптимизма и письмо от 22 октября 1941 года. Оно оказалось последним. Лишь в конце апреля 1942 года родные Блюмина узнали о причине молчания Михаила: в газете "Комсомольская правда" под заголовком "Записка героя" было напечатано письмо из действующей армии, в котором описывался последний бой героя-связиста. Газета сообщала:
"Восстановив поврежденную линию, комсомолец Блюмин возвращался в свое подразделение. Он встретил немецких автоматчиков. Завязался жестокий и неравный бой. Храбро и мужественно дрался связист-комсомолец. Огнем своей винтовки он убил трех автоматчиков. Остальные отошли, ошеломленные дерзостью и мужеством... бойца, вооруженного лишь винтовкой. Только теперь Блюмин почувствовал жгучую боль в груди. Поверх шинели показалась алая кровь: комсомолец был тяжко ранен. Он упал, теряя силы...
И он вытащил из кармана блокнот и холодеющими пальцами начал писать. Алые пятна крови расползались по листку бумаги.
Через несколько часов наши бойцы нашли бездыханное тело Блюмина. В левой руке его был зажат блокнот. В нем большими неровными буквами было написано: "Приказ выполнен. Да здравствует Родина!"

Письмо артиллериста-разведчика А. Полуэктова

Октябрь 1941 г.

Дорогой Саша!
Если я умру, напиши моим старикам, что я умер легко и спокойно. Я ненавижу фашизм, ненавижу кровавую, грабящую и убивающую фашистскую нечисть. И если бы у меня была и вторая жизнь, я бы отдал и ее. Напиши им, что я счастлив, что был бойцом в этой великой битве. Прощай, не забывай меня.
Аркадий Полуэктов.

Октябрь 1941 года. Фашисты рвутся к Москве. Они уже в районе Можайска, Малоярославца и Наро-Фоминска. Чтобы выдержать удар врага, перемолоть его живую силу и технику, советские воины должны были не только с большим искусством использовать в борьбе с противником имевшиеся в их распоряжении технические средства, но и проявить величайшую стойкость и выдержку, бесстрашие и непреклонную волю к победе.
После того как советские войска оставили Малоярославец и Боровск, создалось опасное положение на подольском и наро-фоминском направлениях. Наро-Фоминский участок фронта защищала 33-я армия под командованием генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова. Ни днем ни ночью не смолкал бой. Бок о бок с кадровыми соединениями Красной Армии стойко сражались бойцы народного ополчения Куйбышевского, Москворецкого и Фрунзенского районов столицы. Бойцы-ополченцы и воины 33-й армии показывали чудеса смелости и отваги. В каждом подразделении были свои герои. Каждый боец знал, что позади Москва, и каждый отчетливо сознавал, что в битве за столицу надо отдать все, даже жизнь, но остановить врага.
Комсомолец артиллерист-разведчик Аркадий Полуэктов, чтобы засечь огневые точки врага, все время находился на переднем крае обороны. Пасмурным октябрьским днем, выполняя ответственное задание командования, он корректировал огонь артиллерии. По его наводке горели танки, взлетали в воздух фашистские пушки. Но вражеская пуля сразила комсомольца-разведчика. Аркадий Полуэктов погиб смертью героя.
Его последнее письмо написано боевому другу А. Горбулину. Заверенная копия письма находится в Центральном архиве ЦК ВЛКСМ (почта газеты "Комсомольская правда").

Письмо советских моряков - защитников Моонзундских островов

Конец октября 1941 г.

Тов[арищи] краснофлотцы!
Мы, моряки Балтийского флота, находящиеся на о[строве] Даго, в этот грозный час клянемся нашему правительству и партии, что мы лучше все погибнем до одного, чем сдадим наш, остров.
Мы докажем всему миру, что советские моряки умеют умирать, с честью выполнив свой долг перед Родиной.
Прощайте, тов[арищи].
Мстите фашистским извергам за нашу смерть.
Центр. остр[ов] Даго, полуостр[ов] Тахкуна.
По поручению подпи[сали] Курочкин,
Орлов, Конкин.

В течение двух месяцев в тылу врага небольшой гарнизон Моонзундского архипелага оборонял острова Советской Эстонии. Оттягивая на себя значительные силы немецко-фашистских захватчиков, горстка храбрецов уничтожала живую силу врага, топила его боевые корабли и транспорты, сбивала самолеты.
Последние бои произошли на мысе Тахкуна - самой северной части острова Хиума (Даго). На острове Хиума находился северный укрепленный сектор с небольшим гарнизоном моряков. 12 октября 1941 года, сосредоточив крупные силы, фашисты начали высадку десанта на остров. На западе, в районе Нурсте, на 30 катерах подошел усиленный батальон гитлеровцев, на юге, в районе Теркма, на 15 самоходных баржах было доставлено до полка пехоты. Десант поддерживался огнем батарей с острова Сааремаа, с вражеского крейсера и четырех миноносцев. Защитники острова Хиума открыли огонь по десантным судам противника, орудия береговой батареи в упор расстреливали наседавших врагов и потопили около двух десятков барж и катеров с войсками и техникой противника, но фашисты подбрасывали все новые и новые силы. Пользуясь темнотой, они высадились на берег и начали наступление.
Южное побережье острова обороняли бойцы 33-го инженерного батальона. Пулеметчикам батальона удалось задержать наступление фашистов. Несколько дней продолжались упорные бои. 17 октября гарнизон острова отошел на последний рубеж обороны. Он проходил от Таресте на запад, прикрывая мыс Тахкуна.
Командование Краснознаменного Балтийского флота приняло решение эвакуировать гарнизон острова на полуостров Ханко. Однако штормовая погода не давала возможности кораблям подойти к острову. Лишь 19 октября к острову Хиума стали подходить катера и снимать защитников. Группе моряков поручили прикрывать эвакуацию. Во время короткого затишья они написали прощальное письмо, дав клятву защищать родную землю до последнего патрона, до последней капли крови. Запечатав его в бутылку, они бросили ее в море. В начале зимы 1941/42 года в открытом море бутылку подобрали моряки одного из советских сторожевых катеров.
Письмо героических защитников Моонзундских островов хранится в Государственном музее истории Ленинграда, опубликовано в книге Юрия Чернова "Они обороняли Моонзунд" (М., 1959, стр. 3).



Последние записи в служебном дневнике подводной лодки "М-81"

22-24 июня 1941 г.

22 июня 1941 года
День 22 июня был самым страшным в этом году. Начался он для меня... По сигналу "тревога" вскочили с коек, похватали противогазы и побежали на подводную лодку. Не успели принять боевой торпеды, как над гаванью появились три самолета, очень похожие на наши "СБ". Как одна из батарей открыла огонь по самолетам, мы недоумевали, почему. Потом решили, что это учения и зенитчики бьют с большим углом упреждения... Самолеты летали очень низко и спокойно.
Через час появилось около 20 самолетов над гаванью. Боевая тревога.
Мы были предупреждены, что самолеты немецкие.
Открыли огонь. Один самолет... с большим черным дымом отстал от остальных. Еще через час мы вышли в море.
23 июня 1941 года
Сегодня бомбят Либаву и порт... моряки с моря. Видны были только разрывы, зенитных снарядов. Нас обнаружил немецкий... срочное погружение. Днем в перископ наблюдали пожары на нашем берегу...
В течение целого дня... от бомбежек... женщин и детей в военном городке Либавы. Все остро переживают. Но не показывают вида.
Остаемся в полной неизвестности относительно международного положения. Только ли с Германией воюем или со всей Европой?
24 июня 1941 года
Вчера, когда всплыли у берега, вспыхнуло огромное пламя. Какой-то корабль, очевидно, подорвался на мине и сгорел. Под водой сидели... часов. С величайшим наслаждением выкурили 2 папиросы. Замечательно! Сегодня ночью лопнула крышка у 7-го цилиндра... двигатель вышел из строя. Трудно представить, какие для нас будут последствия этого... Батареи разряжены, воздуха почти нет. Хватит радиограмму... принимают их... неприятельские станции. Просили помощи. Сообщили свои координаты. Ждем под перископом, кто явится на зов - свои или враги, а они возле нас фашист...

На этом записи в дневнике обрываются...
Прошло около четверти века, прежде чем эти волнующие строки стали известны потомкам тех, кто погиб в первые дни Великой Отечественной войны, защищая берега Советской Прибалтики от немецко-фашистских захватчиков.
...Советская подводная лодка "М-81", или, как из-за небольших размеров ее называли на флоте, "малютка", входила в состав 24-го дивизиона подводных лодок, база которого находилась в Клайпеде. В первые часы войны по приказу командования лодка, возглавляемая капитаном-лейтенантом Ф. А. Зубковым, вышла в море и заняла боевую позицию. Приняла участие в отражении налетов вражеской авиации, подбив своим огнем самолет противника. Утром следующего дня бой продолжался. У лодки от бомбежки вышел из строя двигатель. Его починкой занялись старший инженер-лейтенант Б. В. Ракитин, боцман А. И. Ильин и старшина группы мотористов П. С. Семин.
Затем поступил приказ следовать в Ригу. В небе кружили самолеты с фашистской свастикой, на берегу пылали пожары. Но защитники Прибалтики держались стойко. Вся команда, а в ней было 16 человек, рвалась в бой. Из Риги подлодку направили в район Таллина, где шли ожесточенные бои: "малютке" поручили вести надводное патрулирование. И вдруг мощный взрыв в 4 часа дня у острова Вормси. То был удар торпеды, пущенной с фашистской подлодки. "Малютка" развалилась надвое и пошла ко дну.
Советские корабли, поспешившие к месту ее гибели- подобрали лишь четырех человек: мертвого Ф. А. Зубкова, тяжелораненого Б. В. Ракитина, контуженного П. С. Семина и чудом выплывшего из четвертого отсека старшего краснофлотца В. С. Преображенского. Остальные члены экипажа - боцман А. И. Ильин, старшина 2-й статьи секретарь комсомольской организации лодки П. И. Волков, командир отделения рулевых А. Л. Симонов, старшина-торпедист Е. С. Крикливский, штурман-лейтенант Г. И. Ильин, моторист Б. С. Геворкьянц, старший гидроакустик М. Е. Федулов, старшины 2-й статьи Н. В. Белоп. К. А. Румянцев и А. М. Федосов, ученик моториста В. Т. Воробьев и ученик рулевого Е. П. Долгов - погибли.
Вражескую подводную лодку запеленговали на посыльном судне "Артиллерист", а морские охотники глубинными бомбами завершили дело...
И вот минуло более двух десятилетий... "М-81" подняли со дна моря. Тогда-то и была найдена командирская служебная книжка. Время и морская вода изрядно попортили ее. Записи, сделанные чернилами, не поддавались прочтению. И только благодаря современной науке и искусству сотрудников научно-технического отдела управления Министерства внутренних дел Эстонской ССР возвращена жизнь ценным документам. Правда, отдельные слова в тексте восстановить не удалось. Они отмечены точками.
Расшифрованный дневник опубликован в материале журналиста Алексея Голикова "Говорит погибшая лодка" ("Огонек", 1965, № 26, с. 27).
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 10:47    Заголовок сообщения: цитировать

Записи П. Абрамова и письмо А. Голикова - двух танкистов-героев

22-28 июня 1941 г.

ЗАПИСИ
П. АБРАМОВА

Воскресенье - 22 июня. Объявление войны. Сообщил Шумов. Боевая тревога. Ночной марш. Меня назначили водителем машины 736.
Понедельник - 23 июня. Лопнул маслопровод.
Назначен старшим по колонне.
П. Абрамов Вторник- 24 июня. Марш, в пыли...

ПИСЬМО
А. ГОЛИКОВА ЖЕНЕ
28 июня 1941 г.
Милая Тонечка!
Я не знаю, прочитаешь ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц.
Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоем - Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нем. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь...
Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче - ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иваново...
22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война...
Когда наш, танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись...
Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я "отдыхаю", с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда. Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что я вечно буду любить тебя. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. "Хорошо любимым быть..."
Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие.
У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли она - могила-то?

Первую запись о войне Павел Абрамов сделал в танковой части, где проходил военную службу. И вот - быстрый марш на запад, навстречу вероломному врагу, на помощь героям-пограничникам.
Экипаж танка № 736 получил приказ следовать по направлению к Ровно. Вел машину Павел Абрамов. Рядом находился Александр Го- ликов.
Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге - и бронированная машина на улицах Ровно.
Обстановка накалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся ожесточенный бой у переправы через реку Устье. Пьяные гитлеровцы шли в атаку во весь рост на защитников переправы, не считаясь с потерями. Танк Абрамова умело маневрировал, в упор расстреливая вражескую пехоту и огневые точки противника.
Встретив сопротивление, фашистские войска обошли переправу и ворвались в город с юга и востока.
Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где находились основные массы врага. С ходу он врезался в гущу вражеской колонны, давя гусеницами разбегавшихся пехотинцев. Бегущих догоняли меткие пулеметные очереди...
Весь день носился советский танк по городу, наводя панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов попал в гусеницу, и машина замерла.
Обрадованные фашисты стянули к подбитому танку пушки и крупнокалиберные пулеметы. Так начался неравный поединок, о котором впоследствии слагали легенды...
Павлу Абрамову было 26, а Александру Голикову - 24 года. Первый родился в деревне Давыдково, Горьковской области, второй - в деревушке под Ленинградом. После школы Павел приехал в Москву, работал на заводе "Борец", а по окончании автодорожного института - в 3-м автобусном парке столицы. Александр окончил ФЗУ в Ленинграде, стал токарем. В Красную Армию оба были призваны в октябре 1940 года. Там встретились и сдружились. А вот сейчас, когда вокруг грохочут взрывы, побратались в бою и решили отстреливаться до последнего патрона.
Очевидцы, наблюдавшие за поединком, рассказывали потом:
- Со всех сторон по танку били пушки и пулеметы. Когда от вражеской пули погиб один из танкистов, другой продолжал неравный бой. Вышли снаряды и патроны. Оставшийся в живых поджег танк и тоже погиб.
Их похоронили местные жители.
Теперь на могиле героев установлен обелиск. Указаны на нем и имена героев.
Посмертно Павел Абрамов и Александр Голиков были награждены орденом Отечественной войны II степени.
Именем П. А. Абрамова названа одна из школ столицы и пионерский отряд. Его имя носит также комсомольская бригада в автобусном парке, где до войны работал Павел Абрамов.
Письмо А. Голикова опубликовал 9 января 1964 года в "Красной звезде" подполковник в отставке Т. М. Васин, многое сделавший для розыска материалов об этих героях- танкистах.

Письмо политрука Н.Т. Гатальского родным

Не позднее 13 ноября 1941 г. г. Волхов

Здравствуй, моя дорогая жена Станислава, дочь Валенька и мама!
Простите, что я плохо пишу: пишу на коленях, на клочке бумаги. Спешу сообщить, что я жив, скоро, вступаем в бой.
Может быть, это письмо будет и последним, мои дорогие. Дорогая жена, смотри дочь и досмотри мою мать. Если от меня больше весточки не получишь, то знай, что я отдал свою жизнь честно за вас и за свою любимую Родину.
Будьте счастливы - ваш муж и отец.
Стася! Еще прошу: смотри дочь.
Целую вас всех.
Коля.

Николай Трофимович Гатальский был кадровым командиром Красной Армии. Коммунист с 1931 года, он всегда стремился быть в гуще жизни: и в годы юности в родной Ивановской области, и позже - там, куда бы его ни посылала партия. После окончания военной школы его направили на работу в 144-ю дивизию, где он с любовью воспитывал в воинах лучшие качества советского человека. Когда грянула война, политрук Гатальский был переведен в другую часть, которая сражалась на Ленинградском фронте. "Фашистам никогда не бывать в городе Ленина",- говорил он бойцам и первым поднимался в очередную контратаку.
Под Ленинградом шли упорные бои. Жарко было и у небольшой деревушки Морозово, где занимало оборону подразделение Гатальского. Защитники города Ленина стояли насмерть. Утром 13 ноября 1941 года гитлеровцы вновь предприняли атаку. Трудно, очень трудно было сдерживать озверевшего врага. Казалось, еще немного - и горстка героев будет смята. И именно тогда встал во весь рост политрук, за ним остальные. С последними гранатами и криком "ура!" они устремились вперед...
Когда бой утих, на снегу, в окружении черневших трупов фашистов, лежал убитый политрук. Бойцы бережно подняли героя и похоронили Николая Трофимовича Гатальского на окраине деревни.
Письмо Н. Т. Гатальского получено редакцией от его жены Станиславы Ивановны.
Позже по просьбе составителей книги Станислава Ивановна прислала фотографию Николая Трофимовича.
"Это фото 1939 года, но он на ней такой, каким я его помню в самом начале войны,- писала Станислава Ивановна.- Может быть, фотография поможет читателям лучше понять его облик и наше горе..."
Далее сообщалось, что останки героя, похороненного жителями деревни Морозово, позднее были перезахоронены на Октябрьском военном кладбище в Волхове. "Я с дочерью посетила могилу и до глубины души была тронута той заботой и вниманием, которые оказывают волховчане братским могилам. От мала до велика здесь помнят и знают годы войны, где шли тяжелые бои по защите Волхова и Ленинграда, где вся земля окрест была изрыта взрывами снарядов и полита кровью наших родных и близких".

Обращение старшины Г.А. Исланова к товарищам по фронту

28 декабря 1941 г.

Я - командир пешей разведки 1243-го с. п. Исланов Г: А.
Второй день в окружении. Против нас враг бросил батальон. Но мы не сдадимся живыми.
Мы разгромили штаб 116-го эсэсовского полка, захватили двух полковников, знамя, документы. Около меня на полу эти два полковника, живые. Фашисты хотят спасти их, но не удастся. Из десяти разведчиков осталось шесть человек...
Около меня тринадцатилетний пионер Петя Сафронов из Калинина. Партизаны послали его к нам связным. Он не мог вырваться. Беспощадно боролся, уничтожил более 25 фашистов, получил шестнадцать ранений, погиб геройски.
Немецкий батальон окружил нас. Стремятся освободить своих полковников и уничтожить нас... За это время уничтожили более 300 фашистов.
Я - коммунист, с честъю выполнил свой долг перед партией, перед народом. Бейте фашистов беспощадно, они сильны перед слабыми, а перед сильными они - ничто. Не бойтесь смерти. Она приходит один раз. Прославляйте свою Родину своей преданностью.
Судьба нашей Родины решается сейчас на поле битвы.
Если попадут мои записи к немцам, то читайте - это пишет разведчик перед смертью. Мы победим вас. Наша многонациональная Красная Армия во главе с великим русским народом непобедима. Она ведет справедливую войну...
Не забудьте девушку Маню из села Некрасова. Она погибла геройски, настоящая патриотка. Она уничтожила четырех офицеров, а ее саму фашисты расстреляли.
Немцы подтянули еще свежую силу - целый батальон против советских разведчиков. Пусть попробуют. Им не взять своих полковников живыми. Их мы уже приговорили к смерти.
Коммунист, разведчик стрелкового полка старшина Исланов.
28.12.1941 года, под городом Старицей, Калининской области.
Перед смертью.
Слава нашей партии Ленина.
Ах, еще хотел бы долго, до победного конца воевать.
Исланов.
Немцы бешено начали... Но мы... * (* - Разобрать текст не удалось)

28.12.1941 года. Смерть фашистам, не бегите от них, товарищи! Перед сильными они - ноль.
Из десяти человек осталось четверо. В окружении - третий день. Боевое задание мы выполнили, послали трех связных после разгрома эсэсовского полка, знамя, много секретных документов. Мы прикрывали их отход.
Рассветает. Немцы - целый батальон - окружили нас. Наша оборона крепка... Запасли много боеприпасов и оружия.
Истинный герой красноармеец Хабибулла Ислямов, бывший воспитанник детского дома имени ЧК в Петрограде, слесарь завода "Севка-белъ", призван Кзыл-Ординским горвоенкоматом... Он бил беспощадно, пока не был ранен. Вечером с Кузьминым привел двух немецких солдат, захватив их как "языков". Они еще живые. Убедительно просят убить двух полковников. Называют себя коммунистами.
Мы остались трое в живых. У нас по нескольку ранений, у всех течет кровь. Вот сейчас она залила мой левый глаз. Мы погибаем за Родину, наша кровь не пропадет. Присягу мы, не нарушили, мы, разведчики, выполнили свой долг перед Родиной.
Прошу сообщить моим детям... они в Ташкенте, что я погиб на поле битвы в неравном бою, храбро. Пусть они не забывают меня никогда, они будут жить счастливо, без войн.
Ислямов скончался. Это большая утрата. Он был не человек, а лев, бесстрашный герой Родины, комсомолец.
Вот только что тяжело ранило Ольховецкого, бывшего секретаря Невинского (или Невянского) горкома ВКП(б). Он был бесстрашный большевик, агитатор нашего полка. Он умирает.
Нас осталось двое. Немцы беспощадно сжимают кольцо. Перед амбразурами - трупы вражеских солдат.
Я кончаю писать. Кузьмин крепко сражается. Гитлеровских полковников я списал на тот свет.
Наступает темнота. Фашисты кричат нам, обещают жизнь и многое другое, чтобы мы сдались.
Двое пленных немцев, рядовых, просят, чтобы я им дал право воевать против своих. Кузьмин очень тяжело ранен. Без сознания. У меня три ранения. Сейчас задело пулей левый глаз. Течет обильно кровь. Немцам я развязал руки, доверил каждому по автомату. Они начали бить по своим. Я удивлен - они наши!
Я одной рукой продолжаю писать в темноте. Перестрелка стихла. Опасная пауза. Блиндаж полон трупами.
Жду.
Последние минуты жизни.
28.12.1941. Жив. Не сдамся.
Два немецких солдата заменяют моих товарищей. Кто же они? Нет времени спросить их.
Жив! Не сдамся!
Я обращаюсь к своим товарищам-воинам. Боритесь за Родину, за партию Ленина. Все равно победа будет за нами. Враг силен. Но морально они слабее нас во много раз.
Не падайте духом. Будьте стойкими борцами за победу партии Ленина, за Октябрь, за свой народ...

Ему был 21 год. Уроженец Апастовского района, Татарской автономной республики, Г. А. Исланов жил до войны, как и все его сверстники, с верой в будущее. После десятилетки стал работать, обзавелся семьей, переехал в Свердловск, чтобы без отрыва от производства учиться в вузе. Война нарушила все его планы... И вот Галей Аксанович - в военном училище, осваивает мастерство фронтового разведчика.
В суровые декабрьские дни 1941 года коммунист Г. А. Исланов - старшина и командир отряда разведчиков 1243-го стрелкового полка - участвует в защите столицы нашей Родины - Москвы. Он пишет торопливые, коротенькие открытки родным, жившим в Свердловске, по улице Ванцетти, 80, сообщает об упорных боях под Москвой, о переходе в наступление, об освобождении Калинина, о зверствах фашистов, о героизме своих товарищей-разведчиков Хабибуллы Ислямова, Кузьмина, Ольховецкого, Петра Сафронова и др. Потом весточек не стало...
Советское командование, проводя решительные наступательные действия, остро нуждалось в свежих разведданных. В ночь на 26 декабря 1941 года Галея Исланова вызвали в штаб полка и поручили сформировать отряд из десяти разведчиков, который должен проникнуть в зафронтовой город Старицу и во что бы то ни стало разузнать ближайшие планы врага.
Линию фронта прошли тихо. Добравшись до окраины города, быстро нашли командный пункт местного гарнизона. Внезапная рукопашная атака. Убиты и ранены десятки фашистов, взяты "языки", захвачены ценные оперативные документы. Но гитлеровцы вскоре опомнились. Отряд разведчиков оказался во вражеском кольце, которое час от часу стягивалось все туже и туже. Исланов приказал занять круговую оборону, сражаться до последнего, если не удастся прорваться к своим.
Они сражались, не надеясь на чудо. Уж слишком неравны были силы! Тогда-то и появилось это письмо. Галей Аксанович спешил поделиться своими сокровенными мыслями с товарищами по фронту, выводя химическим карандашом неровные строки на листках из книги по саперному делу.
Когда письмо было закончено, старшина раскрыл свою воинскую книжку и уже не карандашом, а кровью, сочившейся из ран, написал: "Моя партия, моя Родина, мой героический народ Советского Союза! Я это пишу перед смертью..."
Письмо, воинскую книжку, остаток карандаша он запрятал в пустую флягу, крепко закрутил ее крышкой и спрятал в груде камней от обрушившейся стены.
Послание разведчика было обнаружено участниками боев под Старицей, побывавшими в этих местах в 1964 году.
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 10:48    Заголовок сообщения: цитировать

Письмо и записка красноармейца-связиста М.А. Блюмина

22 октября 1941 г.


ПИСЬМО РОДНЫМ
Здравствуйте, мои дорогие.
Пишу в одной квартире, в одном городе, где наша часть заняла оборону. Это письмо я пишу под аккомпанемент нашей артиллерии, которая посылает гадам "гостинцы". Сегодня четыре месяца, как идет война...
Пока жив и здоров, чувствую себя хорошо, уверен, что победа за нами. У немцев уже воинский дух сел, они уже стали сами приходить к нам и сдаваться. Видно, у них несладко. Что слышно у вас? Напишите что-нибудь о папе. Где он? Где вы работаете и чем помогаете фронту? А мы, бойцы-фронтовики, обещаем разгромить ненавистных фашистов, и на великом празднике Победы вместе (если буду жив,) будем торжествовать.
До свидания, привет родным и знакомым, будьте здоровы, целую. Ваш сын Миша Блюмин. С кем имеете переписку?
Мой адрес: Действующая армия, полевая почта, 321-й стр. полк, рота связи, М. А. Блюмину.

ЗАПИСКА М. А. БЛЮМИНА
(без даты)
Приказ выполнен. Да здравствует Родина!

Михаил Блюмин был связистом. В составе 321-го стрелкового полка ему, как и многим его друзьям, пришлось участвовать в тяжелых оборонительных боях. Но он верил в победу и писал об этом родным и знакомым. Полно оптимизма и письмо от 22 октября 1941 года. Оно оказалось последним. Лишь в конце апреля 1942 года родные Блюмина узнали о причине молчания Михаила: в газете "Комсомольская правда" под заголовком "Записка героя" было напечатано письмо из действующей армии, в котором описывался последний бой героя-связиста. Газета сообщала:
"Восстановив поврежденную линию, комсомолец Блюмин возвращался в свое подразделение. Он встретил немецких автоматчиков. Завязался жестокий и неравный бой. Храбро и мужественно дрался связист-комсомолец. Огнем своей винтовки он убил трех автоматчиков. Остальные отошли, ошеломленные дерзостью и мужеством... бойца, вооруженного лишь винтовкой. Только теперь Блюмин почувствовал жгучую боль в груди. Поверх шинели показалась алая кровь: комсомолец был тяжко ранен. Он упал, теряя силы...
И он вытащил из кармана блокнот и холодеющими пальцами начал писать. Алые пятна крови расползались по листку бумаги.
Через несколько часов наши бойцы нашли бездыханное тело Блюмина. В левой руке его был зажат блокнот. В нем большими неровными буквами было написано: "Приказ выполнен. Да здравствует Родина!"

Письмо артиллериста-разведчика А. Полуэктова

Октябрь 1941 г.

Дорогой Саша!
Если я умру, напиши моим старикам, что я умер легко и спокойно. Я ненавижу фашизм, ненавижу кровавую, грабящую и убивающую фашистскую нечисть. И если бы у меня была и вторая жизнь, я бы отдал и ее. Напиши им, что я счастлив, что был бойцом в этой великой битве. Прощай, не забывай меня.
Аркадий Полуэктов.

Октябрь 1941 года. Фашисты рвутся к Москве. Они уже в районе Можайска, Малоярославца и Наро-Фоминска. Чтобы выдержать удар врага, перемолоть его живую силу и технику, советские воины должны были не только с большим искусством использовать в борьбе с противником имевшиеся в их распоряжении технические средства, но и проявить величайшую стойкость и выдержку, бесстрашие и непреклонную волю к победе.
После того как советские войска оставили Малоярославец и Боровск, создалось опасное положение на подольском и наро-фоминском направлениях. Наро-Фоминский участок фронта защищала 33-я армия под командованием генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова. Ни днем ни ночью не смолкал бой. Бок о бок с кадровыми соединениями Красной Армии стойко сражались бойцы народного ополчения Куйбышевского, Москворецкого и Фрунзенского районов столицы. Бойцы-ополченцы и воины 33-й армии показывали чудеса смелости и отваги. В каждом подразделении были свои герои. Каждый боец знал, что позади Москва, и каждый отчетливо сознавал, что в битве за столицу надо отдать все, даже жизнь, но остановить врага.
Комсомолец артиллерист-разведчик Аркадий Полуэктов, чтобы засечь огневые точки врага, все время находился на переднем крае обороны. Пасмурным октябрьским днем, выполняя ответственное задание командования, он корректировал огонь артиллерии. По его наводке горели танки, взлетали в воздух фашистские пушки. Но вражеская пуля сразила комсомольца-разведчика. Аркадий Полуэктов погиб смертью героя.
Его последнее письмо написано боевому другу А. Горбулину. Заверенная копия письма находится в Центральном архиве ЦК ВЛКСМ (почта газеты "Комсомольская правда").

Письмо советских моряков - защитников Моонзундских островов

Конец октября 1941 г.

Тов[арищи] краснофлотцы!
Мы, моряки Балтийского флота, находящиеся на о[строве] Даго, в этот грозный час клянемся нашему правительству и партии, что мы лучше все погибнем до одного, чем сдадим наш, остров.
Мы докажем всему миру, что советские моряки умеют умирать, с честью выполнив свой долг перед Родиной.
Прощайте, тов[арищи].
Мстите фашистским извергам за нашу смерть.
Центр. остр[ов] Даго, полуостр[ов] Тахкуна.
По поручению подпи[сали] Курочкин,
Орлов, Конкин.

В течение двух месяцев в тылу врага небольшой гарнизон Моонзундского архипелага оборонял острова Советской Эстонии. Оттягивая на себя значительные силы немецко-фашистских захватчиков, горстка храбрецов уничтожала живую силу врага, топила его боевые корабли и транспорты, сбивала самолеты.
Последние бои произошли на мысе Тахкуна - самой северной части острова Хиума (Даго). На острове Хиума находился северный укрепленный сектор с небольшим гарнизоном моряков. 12 октября 1941 года, сосредоточив крупные силы, фашисты начали высадку десанта на остров. На западе, в районе Нурсте, на 30 катерах подошел усиленный батальон гитлеровцев, на юге, в районе Теркма, на 15 самоходных баржах было доставлено до полка пехоты. Десант поддерживался огнем батарей с острова Сааремаа, с вражеского крейсера и четырех миноносцев. Защитники острова Хиума открыли огонь по десантным судам противника, орудия береговой батареи в упор расстреливали наседавших врагов и потопили около двух десятков барж и катеров с войсками и техникой противника, но фашисты подбрасывали все новые и новые силы. Пользуясь темнотой, они высадились на берег и начали наступление.
Южное побережье острова обороняли бойцы 33-го инженерного батальона. Пулеметчикам батальона удалось задержать наступление фашистов. Несколько дней продолжались упорные бои. 17 октября гарнизон острова отошел на последний рубеж обороны. Он проходил от Таресте на запад, прикрывая мыс Тахкуна.
Командование Краснознаменного Балтийского флота приняло решение эвакуировать гарнизон острова на полуостров Ханко. Однако штормовая погода не давала возможности кораблям подойти к острову. Лишь 19 октября к острову Хиума стали подходить катера и снимать защитников. Группе моряков поручили прикрывать эвакуацию. Во время короткого затишья они написали прощальное письмо, дав клятву защищать родную землю до последнего патрона, до последней капли крови. Запечатав его в бутылку, они бросили ее в море. В начале зимы 1941/42 года в открытом море бутылку подобрали моряки одного из советских сторожевых катеров.
Письмо героических защитников Моонзундских островов хранится в Государственном музее истории Ленинграда, опубликовано в книге Юрия Чернова "Они обороняли Моонзунд" (М., 1959, стр. 3).



Последние записи в служебном дневнике подводной лодки "М-81"

22-24 июня 1941 г.

22 июня 1941 года
День 22 июня был самым страшным в этом году. Начался он для меня... По сигналу "тревога" вскочили с коек, похватали противогазы и побежали на подводную лодку. Не успели принять боевой торпеды, как над гаванью появились три самолета, очень похожие на наши "СБ". Как одна из батарей открыла огонь по самолетам, мы недоумевали, почему. Потом решили, что это учения и зенитчики бьют с большим углом упреждения... Самолеты летали очень низко и спокойно.
Через час появилось около 20 самолетов над гаванью. Боевая тревога.
Мы были предупреждены, что самолеты немецкие.
Открыли огонь. Один самолет... с большим черным дымом отстал от остальных. Еще через час мы вышли в море.
23 июня 1941 года
Сегодня бомбят Либаву и порт... моряки с моря. Видны были только разрывы, зенитных снарядов. Нас обнаружил немецкий... срочное погружение. Днем в перископ наблюдали пожары на нашем берегу...
В течение целого дня... от бомбежек... женщин и детей в военном городке Либавы. Все остро переживают. Но не показывают вида.
Остаемся в полной неизвестности относительно международного положения. Только ли с Германией воюем или со всей Европой?
24 июня 1941 года
Вчера, когда всплыли у берега, вспыхнуло огромное пламя. Какой-то корабль, очевидно, подорвался на мине и сгорел. Под водой сидели... часов. С величайшим наслаждением выкурили 2 папиросы. Замечательно! Сегодня ночью лопнула крышка у 7-го цилиндра... двигатель вышел из строя. Трудно представить, какие для нас будут последствия этого... Батареи разряжены, воздуха почти нет. Хватит радиограмму... принимают их... неприятельские станции. Просили помощи. Сообщили свои координаты. Ждем под перископом, кто явится на зов - свои или враги, а они возле нас фашист...

На этом записи в дневнике обрываются...
Прошло около четверти века, прежде чем эти волнующие строки стали известны потомкам тех, кто погиб в первые дни Великой Отечественной войны, защищая берега Советской Прибалтики от немецко-фашистских захватчиков.
...Советская подводная лодка "М-81", или, как из-за небольших размеров ее называли на флоте, "малютка", входила в состав 24-го дивизиона подводных лодок, база которого находилась в Клайпеде. В первые часы войны по приказу командования лодка, возглавляемая капитаном-лейтенантом Ф. А. Зубковым, вышла в море и заняла боевую позицию. Приняла участие в отражении налетов вражеской авиации, подбив своим огнем самолет противника. Утром следующего дня бой продолжался. У лодки от бомбежки вышел из строя двигатель. Его починкой занялись старший инженер-лейтенант Б. В. Ракитин, боцман А. И. Ильин и старшина группы мотористов П. С. Семин.
Затем поступил приказ следовать в Ригу. В небе кружили самолеты с фашистской свастикой, на берегу пылали пожары. Но защитники Прибалтики держались стойко. Вся команда, а в ней было 16 человек, рвалась в бой. Из Риги подлодку направили в район Таллина, где шли ожесточенные бои: "малютке" поручили вести надводное патрулирование. И вдруг мощный взрыв в 4 часа дня у острова Вормси. То был удар торпеды, пущенной с фашистской подлодки. "Малютка" развалилась надвое и пошла ко дну.
Советские корабли, поспешившие к месту ее гибели- подобрали лишь четырех человек: мертвого Ф. А. Зубкова, тяжелораненого Б. В. Ракитина, контуженного П. С. Семина и чудом выплывшего из четвертого отсека старшего краснофлотца В. С. Преображенского. Остальные члены экипажа - боцман А. И. Ильин, старшина 2-й статьи секретарь комсомольской организации лодки П. И. Волков, командир отделения рулевых А. Л. Симонов, старшина-торпедист Е. С. Крикливский, штурман-лейтенант Г. И. Ильин, моторист Б. С. Геворкьянц, старший гидроакустик М. Е. Федулов, старшины 2-й статьи Н. В. Белоп. К. А. Румянцев и А. М. Федосов, ученик моториста В. Т. Воробьев и ученик рулевого Е. П. Долгов - погибли.
Вражескую подводную лодку запеленговали на посыльном судне "Артиллерист", а морские охотники глубинными бомбами завершили дело...
И вот минуло более двух десятилетий... "М-81" подняли со дна моря. Тогда-то и была найдена командирская служебная книжка. Время и морская вода изрядно попортили ее. Записи, сделанные чернилами, не поддавались прочтению. И только благодаря современной науке и искусству сотрудников научно-технического отдела управления Министерства внутренних дел Эстонской ССР возвращена жизнь ценным документам. Правда, отдельные слова в тексте восстановить не удалось. Они отмечены точками.
Расшифрованный дневник опубликован в материале журналиста Алексея Голикова "Говорит погибшая лодка" ("Огонек", 1965, № 26, с. 27).

Записка москвича В.Ф. Смирнова - защитника литовского города Симнас

22 июня 1941 г.

Погибаем. Остался я - Смирнов В. и Восковский.
Скажите маме... Сдаваться не будем...

Москвичка Елена Ивановна Смирнова встретила весть о вероломном нападении фашистской Германии на нашу страну с острой болью: ее сын нес службу на западной границе, около небольшого литовского города Симнас.
В довоенных письмах сын - младший сержант, военный шофер - рассказывал, что настроение у него бодрое, служба идет хорошо, его окружают верные друзья-комсомольцы, готовые, как и он сам, стойко защищать честь и независимость своей Родины.
И вот наступило утро 22 июня.
Фашисты напали на город Симнас воровски, скрытно. Их встретило упорное сопротивление пограничников и приграничных воинских частей. С помощью танков, артиллерии и авиации, беспрерывно висевшей над позициями советских бойцов, гитлеровцы в результате многочасового тяжелого боя, понеся большие потери, прорвались в город. Остатки героически сражавшегося гарнизона вынуждены были отступить. Четырнадцать воинов из состава 533-го мотострелкового и 292-го артиллерийского полков, в том числе и Володя Смирнов, пробились на выгодную для обороны высоту, но оказались в окружении.
Что делать? Стоять насмерть или сдаться на милость захватчиков? Решение пришло без лишних слов. Заняли круговую оборону. Бой был жестоким, никто из четырнадцати не дрогнул, сражался до последнего дыхания...
Как рассказывали потом местные жители, один из защитников высоты все же попал к гитлеровцам живым. Боец с трудом стоял на ногах, по лицу его струилась кровь. Он падал, фашисты ставили его на ноги, пытали, но боец молчал; ничего не добившись, эсэсовцы расстреляли в упор этого мужественного человека.
Елена Ивановна получила официальное извещение, в котором сообщалось, что Володя "пропал без вести".
Прошла война, а Елена Ивановна все ждала чуда. Потом не выдержала и написала пионерам одной из школ Симнаса. Мать обращалась к литовским ребятам с просьбой: "Мой сын, Владимир Федорович Смирнов, комсомолец, служил перед войной в вашем городе. Мне сообщили, что он пропал без вести..."
Подобные письма приходили не только из Москвы. Многие семьи обращались к юным следопытам Симнаса. И вот в одном из походов по родному краю пионеры Симнасской школы-интерната услышали воспоминания колхозника А. Яняцка:
- Помню, шли перед последним боем через наш поселок четырнадцать бойцов-храбрецов. Остановились у соседнего двора. Пили воду. У них было два "максима". Когда кончился бой, фашисты согнали всех взрослых жителей и приказали похоронить погибших. Один из них еще был жив. Его добили эсэсовцы. Мы похоронили этого пограничника под деревом у околицы. Ребята решили раскопать ту могилу. Вместе с истлевшими останками они нашли шоферские эмблемы и пластмассовую трубочку, которая давалась в 1941 году личному составу Красной Армии как опознавательный знак. В ней ребята прочли: "Смирнов Владимир Федорович, мл. сержант, 1919 г. Адрес семьи - Москва". Здесь же лежала полуистлевшая последняя его записка.
В долгожданном ответе из Симнаса Елена Ивановна прочитала: "Мы нашли могилу вашего сына. И перенесли его прах в братскую могилу на кладбище в городе Симнас. На траурном митинге комсомольцы и пионеры поклялись быть такими, как В. Смирнов,- стойкими и храбрыми".
Об этих событиях первого дня войны рассказала 21 декабря 1967 года "Вечерняя Москва".
После выхода четвертого издания книги "Говорят погибшие герои" переписка о В. Ф. Смирнове продолжалась. Многое сумели сделать за это время симнасские пионеры-следопыты под руководством А. П. Анушкевичюса - одного из инициаторов создания школьного историко-военного кружка.
Прислала письмо и 80-летняя Елена Ивановна Смирнова, мать героя-пограничника. Вот что она писала: "До сих пор не могу сдержаться от слез, вспоминая о Володе. Он рано пошел работать, хотел без отрыва от производства получить среднее образование. Но помешала война. Писал, что нес службу на границе с хорошими ребятами-комсомольцами... В одном из первых боев с проклятыми фашистами был тяжело ранен. Враги его пытали, однако Володя, как подлинно советский человек, ничего не сказал. Его убили, но пусть вороги наши знают, как умеют советские солдаты защищать свой кров, свою Родину, не щадя жизни..."

аписи П. Абрамова и письмо А. Голикова - двух танкистов-героев

22-28 июня 1941 г.

ЗАПИСИ
П. АБРАМОВА

Воскресенье - 22 июня. Объявление войны. Сообщил Шумов. Боевая тревога. Ночной марш. Меня назначили водителем машины 736.
Понедельник - 23 июня. Лопнул маслопровод.
Назначен старшим по колонне.
П. Абрамов Вторник- 24 июня. Марш, в пыли...

ПИСЬМО
А. ГОЛИКОВА ЖЕНЕ
28 июня 1941 г.
Милая Тонечка!
Я не знаю, прочитаешь ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц.
Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоем - Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нем. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь...
Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче - ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иваново...
22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война...
Когда наш, танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись...
Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я "отдыхаю", с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда. Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что я вечно буду любить тебя. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. "Хорошо любимым быть..."
Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие.
У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли она - могила-то?

Первую запись о войне Павел Абрамов сделал в танковой части, где проходил военную службу. И вот - быстрый марш на запад, навстречу вероломному врагу, на помощь героям-пограничникам.
Экипаж танка № 736 получил приказ следовать по направлению к Ровно. Вел машину Павел Абрамов. Рядом находился Александр Го- ликов.
Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге - и бронированная машина на улицах Ровно.
Обстановка накалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся ожесточенный бой у переправы через реку Устье. Пьяные гитлеровцы шли в атаку во весь рост на защитников переправы, не считаясь с потерями. Танк Абрамова умело маневрировал, в упор расстреливая вражескую пехоту и огневые точки противника.
Встретив сопротивление, фашистские войска обошли переправу и ворвались в город с юга и востока.
Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где находились основные массы врага. С ходу он врезался в гущу вражеской колонны, давя гусеницами разбегавшихся пехотинцев. Бегущих догоняли меткие пулеметные очереди...
Весь день носился советский танк по городу, наводя панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов попал в гусеницу, и машина замерла.
Обрадованные фашисты стянули к подбитому танку пушки и крупнокалиберные пулеметы. Так начался неравный поединок, о котором впоследствии слагали легенды...
Павлу Абрамову было 26, а Александру Голикову - 24 года. Первый родился в деревне Давыдково, Горьковской области, второй - в деревушке под Ленинградом. После школы Павел приехал в Москву, работал на заводе "Борец", а по окончании автодорожного института - в 3-м автобусном парке столицы. Александр окончил ФЗУ в Ленинграде, стал токарем. В Красную Армию оба были призваны в октябре 1940 года. Там встретились и сдружились. А вот сейчас, когда вокруг грохочут взрывы, побратались в бою и решили отстреливаться до последнего патрона.
Очевидцы, наблюдавшие за поединком, рассказывали потом:
- Со всех сторон по танку били пушки и пулеметы. Когда от вражеской пули погиб один из танкистов, другой продолжал неравный бой. Вышли снаряды и патроны. Оставшийся в живых поджег танк и тоже погиб.
Их похоронили местные жители.
Теперь на могиле героев установлен обелиск. Указаны на нем и имена героев.
Посмертно Павел Абрамов и Александр Голиков были награждены орденом Отечественной войны II степени.
Именем П. А. Абрамова названа одна из школ столицы и пионерский отряд. Его имя носит также комсомольская бригада в автобусном парке, где до войны работал Павел Абрамов.
Письмо А. Голикова опубликовал 9 января 1964 года в "Красной звезде" подполковник в отставке Т. М. Васин, многое сделавший для розыска материалов об этих героях- танкистах.

Письмо узника Заксенхаузена А.Д. Русанова своим соотечественникам.

Октябрь - ноябрь 1944 г.

Победа наша. В эту победу я вложил свою лепту, но не пришлось посмотреть плоды своей работы, ибо страданию должен быть предел: пытки невыносимы.
Прощай, Родина и соотечественники.
Твой сын А. Русанов

Родину не предал, секретов не выдал. Да здравствует Родина!


С этим письмом, написанным на удостоверении личности, Александр Дмитриевич Русанов обратился к соотечественникам в последние минуты жизни. Спрятал его в железную коробочку, которую нашел советский солдат Василий Заболотный во время очистки территории бывшего концлагеря Заксенхаузен.
Александр Русанов родился в 1919 году в городе Тиме, Курской губернии, в семье портного. Сначала учился в средней школе, затем поступил в школу токарей. После этого работал в МТС и на заводе. Был призван в армию. Службу нес отлично. За мужество и отвагу в боях с белофиннами его наградили орденом Красного Знамени. Позже работал в органах НКВД на Украине.
Во время Отечественной войны Александр Русанов стал адъютантом начальника Украинского штаба партизанского движения. В январе 1943 года он был назначен начальником штаба партизанского от ряда имени 25 лет РККА, а затем и его командиром. Отряд успешно провел ряд боевых операций в районе Хинельских лесов, на Сумщине. Во время боя с противником в селе Спарта Русанов был ранен в pyку, но оставался в рядах партизан до полного разгрома вражеского гарнизона.
Весной 1943 года гитлеровское командование, стремясь взять реванш за поражение под Сталинградом, готовило крупную наступательную операцию "Цитадель" на Курской дуге. До открытия на фронте активных действий фашистское командование направило против украинских, орловских и курских партизан несколько дивизий. Украинские отряды, расположенные в южной части Брянского леса, от Старой Гуты до Ново-Васильевских хуторов, оказались расколотыми на две части.
Оккупанты подвергли массовой бомбардировке и обстрелу позиции партизан. Сумские отряды были прижаты к Десне. Связь с орловскими соединениями прервалась. В боях с сильным противником партизаны были обескровлены.
Выбиваясь из последних сил, партизаны отряда Александра Русанова стойко защищались. Редели ряды бойцов. В одном из боев командир отряда был ранен и попал в плен. Но под покровом ночи ему вместе с товарищем удалось бежать. И тут они напоролись на мину. Русанова, израненного осколками, снова схватили.
Сначала отважного партизанского командира держали в гестаповской тюрьме в Орле, а затем в тюрьмах Лютцена и Берлина, а после в концлагере Заксенхаузен.
Фашисты, чтобы добыть интересующие их сведения, применяли невыносимые пытки и пускались на лесть и провокации. Все стерпел Русанов и остался верным сыном своей Родины.
В стихотворном письме, случайно попавшем в Советский Союз после войны, он бросает в лицо палачам гневные строки:

Урод! Кровопийца! Чего же ты хочешь?
Ведь я ничего не скажу,
Будь доволен тем, что забрали
Планшетку и карту мою.

Напрасно вы будете время терять...
Честность мою много знает людей,
Листовке они не поверят.
Не страшно погибнуть... Мне жаль одного:
Служил я для Родины мало,
Хотелось еще бы лет сорок прожить
Для нашего края родного.

Свидетелем несгибаемой воли и бесстрашия Александра Русанова оказался Михаил Иванович Иконников, которому удалось спастись из фашистского концлагеря. В письме к бывшему начальнику Украинского штаба партизанского движения Т. А. Строкачу Михаил Иванович писал:
"В годы Великой Отечественной войны мне пришлось встретиться с капитаном Русановым. Во время карательной экспедиции фашистов против партизан он, раненный, был взят в плен в Брянских лесах. В течение нескольких месяцев Русанов сидел в тюрьме Тегель, где я в этот период находился под следствием гестапо за подпольную работу среди военнопленных. Мне удалось случайно с ним познакомиться близко, даже два раза во время бомбежки я попадал в его одиночную камеру (я сидел на четвертом этаже, и нас обычно сводили вниз во избежание побегов).
Для нас, узников, Русанов был примером бесстрашия и непреклонности. Даже вахтманы его побаивались и уважали за стойкость и мужество. Я ему во многом обязан: он меня поддерживал морально, воодушевлял, учил, как себя вести на допросах, да и не только меня, но и многих других узников.
Капитан Русанов встречался в тегельской тюрьме с Мусой Джалилем и его товарищами, с которыми я тоже был знаком. Позже мне удалось спасти от гибели один из блокнотов со стихами Джалиля (этот блокнот я должен был передать Русанову, но не смог, так как его внезапно увезли из тюрьмы). Капитан Русанов был приговорен к смертной казни, и гестапо увезло его для уничтожения..."
Камера Джалиля находилась на втором этаже тюрьмы над камерой Русанова, и им удавалось часто разговаривать между собой. Способный к языкам, Александр немного знал татарский. С упоением читая страстные, полные патриотизма строки Джалиля, он и сам стал писать стихи. В них - любовь к Родине, Коммунистической партии и ненависть к фашистским убийцам, поправшим все самое дорогое на земле.
О последних днях жизни Александра Русанова сообщил бывший начальник отделения концлагеря Курт Эккариус. По его словам, Русанов в октябре - ноябре 1944 года находился в камере смертников, подвергался невыносимым пыткам. Накануне казни он вскрыл себе вены. Гестаповцы доставили его к тюремному врачу, надеясь еще добыть от него необходимые сведения. В первую же ночь Александр Русанов сорвал с себя бинты и скончался.
- Какая неодолимость духа! Не человек - огонь,- сказал о своем бывшем адъютанте Т. А. Строкач, прочитав предсмертные слова Александра Русанова.
Письмо А. Д. Русанова опубликовано в газете "Правда" 23 октября 1963 года.




Письмо политрука В.Г. Клочкова жене и дочери

25 августа 1941 г.

Здравствуйте, мои любимые Ниночка и Эличка!
24 августа. Приехали в Рязань, сегодня вечером будем в Москве. Враг совсем близко. Заметно, как по-военному летают наши "ястребки". Завтра в бой. Хочется чертовски побить паразитов. Писал эти строки в Рыбном, около Рязани, паровоз тронулся, поехали дальше.
25 августа. Ночь провели в Москве, чертовская ночь... дождь шел всю ночь. Пока что неизвестно, был в Москве или около Москвы германский вор, но целую ночь ревели моторы самолетов.
Много мы проехали городов, деревень, сел, аулов и станиц, и везде от мала до велика от души приветствовали нас, махали руками, желали победы и возвращения. А беженцы просили отомстить фашистам за то, что они издевались над ними. Я больше всего смотрел на детей, которые что-то лепетали и махали своими ручонками нам. Дети возраста Элички - и даже меньше - тоже кричали и махали ручками и желали нам победы.
Из Украины в [Среднюю] Азию, к вам туда, через каждые три - пять минут едут эвакуированные. С собой везут исключительно все: станки с фабрик и заводов, железо, лом, трамваи... трактора... словом, врагу ничего не остается...
Гитлеру будет та же участь, какая постигла Бонапарта Наполеона в 1812 году.
Наш паровоз повернул на север, едем защищать город Ленина - колыбель пролетарской революции. Неплохо было бы увидеть брата и племянника или племянницу.
Настроение прекрасное, тем более я всем детям обещал побольше побить фашистов. Для их будущего, для своей дочки я готов отдать всю кровь, каплю за каплей. В случае чего (об этом, конечно, я меньше всего думаю) жалей и воспитывай нашу дочку, говори ей, что отец любил ее и за ее счастье...
Конечно, вернусь я, и свою дочь воспитаем вместе. Целую ее крепко-крепко. Я здорово соскучился по ней, конечно и по тебе, и тебя целую столько же и так же крепко, как и Эличку.
Привет мамаше...
Ваш папа В. Клочков.

Да, поезд действительно повернул на север, но вскоре остановился. Воины дивизии, которой командовал генерал И. В. Панфилов, быстро выгрузились и побатальонно направились на передовые позиции. Так Василий Георгиевич Клочков стал защитником советской столицы.
"Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва!" - эти слова скажет политрук Василий Георгиевич Клочков своим товарищам у разъезда Дубосеково, когда будет вести свой последний бой. А пока - обычные фронтовые будни, о которых писал в сентябре - октябре 1941 года в одном из писем: "Наше подразделение набило фашистов в три раза больше своих потерь. Притом, когда идет бой, очень скоро проходит день, иногда сражение идет по 6 часов в день".
Ему было 30 лет. Уроженец Саратовской области, В. Г. Клочков жил с семьей в Средней Азии. Оттуда и ушел на фронт. За доблесть и отвагу в боях с немецко-фашистскими захватчиками был награжден орденом Красного Знамени. Получая орден, сказал: "Пока у меня бьется сердце, пока мои руки держат винтовку, я до последнего вздоха буду драться за свой народ, за Москву..." Затем последовал второй орден Красного Знамени...
Их было 28 на разъезде Дубосеково. Враг предпринимал одну атаку за другой, пытаясь овладеть разъездом и продвинуться к Москве. "Ни шагу назад!" - таков был девиз панфиловцев. Танки с черными крестами, не выдержав упорного сопротивления воинов, повернули вспять.
Враг не прошел. Он был остановлен ценой жизни славных героев-панфиловцев во главе с политруком 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии.
21 июля 1942 года В. Г. Клочкову и другим участникам невиданного поединка с врагом у разъезда Дубосеково было присвоено звание Героя Советского Союза.
Письмо В. Г. Клочкова воспроизводится по его первой публикации в сборнике "Письма с фронта" (Алма-Ата, 1944). Оригинал письма хранится в Центральном архиве ЦК ВЛКСМ

Записка комиссара партизанского отряда С.И. Солнцева жене и сыну

Середина октября 1941 г.

Привет милой Марусе и сыночку Жене. Оказался проездом в Звенигороде. Посылаю денег. Жив, здоров.
Не скучайте. Целую.
Передай привет папаше и мамаше и др. знакомым.
Солнцев.


В середине октября 1941 года небольшой городок Руза, что расположился в живописных местах Подмосковья, превратился в неспокойный прифронтовой город. Сводки Совинформбюро приносили нерадостные вести. В сторону Москвы почти без перерыва, ночью и днем, летели тяжелые бомбардировщики с черными фашистскими крестами. А по дорогам к линии фронта двигались части Красной Армии. Повсюду кипели оборонные работы: мужчины и женщины, стар и мал строили укрепленные районы, рыли окопы, возводили противотанковые надолбы, ставили "ежи", саперы и минеры тоже готовились к встрече с врагом.
В один из дней в кабинете секретаря Рузского райкома партии Павла Абрамовича Ткачева собрался партийно-советский актив. На повестке - важные и сугубо секретные вопросы: об ускорении и завершении эвакуации материальных ценностей, населения, архивов, об утверждении руководителей партизанских групп, которые будут действовать в случае оккупации, состава подпольного райкома партии, о проверке явочных пунктов и связей, складов оружия и продовольствия.
Обсуждение неотложных дел продолжалось до утра. Не все удалось решить окончательно: слишком много разнообразных и сложных вопросов. Особые трудности возникли с дислокацией основного партизанского отряда: край очень заселенный, да и лесов не так много.
Секретарем подпольного райкома партии и командиром партизан утвердили Павла Абрамовича Ткачева, комиссаром отряда единодушно назвали Сергея Ивановича Солнцева - 35-летнего коммуниста-чекиста, начальника Рузского районного отдела УНКВД.
В день заседания партийного актива Солнцев перешел на полулегальное положение, приступив к выполнению своих комиссарских обязанностей. Побывал в Москве, в обкоме партии и областном штабе, в Звенигороде, установил связи со штабами сражавшихся под Рузой советских частей, проводил жену с сыном в тыл, запасся номерами газеты "Правда" за последние дни: придут немцы, газеты сразу же пойдут по рукам советских людей...
Гитлеровцы вошли в Рузу 25 октября 1941 года. Начались аресты, расстрелы, вербовка холуев-прислужников из антисоветчиков и уголовных элементов.
Партизаны, рассредоточившись по окрестным лесам, по землянкам-"схронам", внимательно следили за врагом, доставляя в штаб отряда добытые разведданные. По заданию советского командования Сергей Солнцев и его помощник Петр Сычев проникли в Можайск, изучили движение противника по дороге Можайск - Звенигород. Убедились, что он наступает на Москву окружным путем, обходя основными силами Рузу и Звенигород. Полученные разведданные штаб партизанского отряда отправлял с верными связными за линию фронта.
Бывший член областного штаба по руководству подпольем и партизанским движением, тогдашний секретарь МК ВКП(б) С. Я. Яковлев отмечал впоследствии: "На основании данных разведки партизанского отряда Рузского района, добытых... С. И. Солнцевым, части советских войск разгромили фашистский штаб в деревне Вишенки и целую группировку гитлеровцев. Подразделение 144-й стрелковой дивизии уничтожило 230 солдат и офицеров противника, артиллерийскую установку и пулеметные гнезда..."
Среди действий рузских партизан и подпольщиков можно отметить казнь коменданта Рузы унтершарфюрера Эриха Фогеля - матерого палача-фашиста (эта операция была осуществлена С. И. Солнцевым вместе с боевыми товарищами), проведение по деревням тайных митингов накануне 24-й годовщины Великого Октября, организацию собственной типографии и выпуск для местного населения партизанской газеты "На боевом посту", распространение листовок, издаваемых политическим управлением Западного фронта и доставляемых в штаб партизанского отряда его разведчиками-связными, покушение на начальника отделения гестапо в Рузе Ганса Вернера, спасение от угона в Германию юношей и девушек, нападение на вражеские обозы на проселочных дорогах и многое другое.
Сотни жителей района помогали партизанам и подпольщикам, ряды их пополнялись новыми бойцами. Но и враг не дремал: по деревням и лесам свирепствовали отряды карателей, усиленные мотопехотой и пушками. Снег и наступившие морозы осложняли действия П. А. Ткачева, С. И. Солнцева и их боевых товарищей. Каждое столкновение с противником уносило жизни партизан и подпольщиков. В одной из схваток с гитлеровцами, близ деревни Велкино, Сергей Иванович был ранен в плечо, но тем не менее вскоре отправился во главе группы разведчиков на новую операцию. У деревни Андреевской каратели сумели окружить горстку храбрецов. Вражеская пуля тяжело ранила Солнцева. Прикрывая огнем из автомата товарищей, он стрелял до тех пор, пока из-за потери крови не лишился сознания. В нем еще теплилась жизнь, когда его доставили к шефу полиции в Рузе Шмидту. Несколько дней и ночей пытали Солнцева. Он умер, как и боролся, героем.
В минуты, когда приходило сознание, вспоминал свою жизнь, фабрику "Красное знамя", где подростком вошел в крепкую и дружную рабочую семью, веселую Маришку, ставшую его женой и матерью курносого Женьки, школу профдвижения в Подольске, вступление в партию коммунистов.
На гибель комиссара партизаны и подпольщики ответили рядом ударов по врагу.
Освободили Рузу в начале января 1942 года. Растерзанное тело С. И. Солнцева было с почестями перезахоронено. Сейчас над его могилой возвышается памятник. Посмертно Сергею Ивановичу Солнцеву присвоено звание Героя Советского Союза. Документы его славной жизни и деятельности хранятся в архивах, а последняя записка - у Марии Васильевны и Евгения Сергеевича Солнцевых. Памяти героя посвящена книга А. Вербицкого и Е. Ефимова "Сердце чекиста", выпущенная в 1967 году Политиздатом.


Письмо политрука Н.Т. Гатальского родным

Не позднее 13 ноября 1941 г.


г. Волхов

Здравствуй, моя дорогая жена Станислава, дочь Валенька и мама!
Простите, что я плохо пишу: пишу на коленях, на клочке бумаги. Спешу сообщить, что я жив, скоро, вступаем в бой.
Может быть, это письмо будет и последним, мои дорогие. Дорогая жена, смотри дочь и досмотри мою мать. Если от меня больше весточки не получишь, то знай, что я отдал свою жизнь честно за вас и за свою любимую Родину.
Будьте счастливы - ваш муж и отец.
Стася! Еще прошу: смотри дочь.
Целую вас всех.
Коля.

Николай Трофимович Гатальский был кадровым командиром Красной Армии. Коммунист с 1931 года, он всегда стремился быть в гуще жизни: и в годы юности в родной Ивановской области, и позже - там, куда бы его ни посылала партия. После окончания военной школы его направили на работу в 144-ю дивизию, где он с любовью воспитывал в воинах лучшие качества советского человека. Когда грянула война, политрук Гатальский был переведен в другую часть, которая сражалась на Ленинградском фронте. "Фашистам никогда не бывать в городе Ленина",- говорил он бойцам и первым поднимался в очередную контратаку.
Под Ленинградом шли упорные бои. Жарко было и у небольшой деревушки Морозово, где занимало оборону подразделение Гатальского. Защитники города Ленина стояли насмерть. Утром 13 ноября 1941 года гитлеровцы вновь предприняли атаку. Трудно, очень трудно было сдерживать озверевшего врага. Казалось, еще немного - и горстка героев будет смята. И именно тогда встал во весь рост политрук, за ним остальные. С последними гранатами и криком "ура!" они устремились вперед...
Когда бой утих, на снегу, в окружении черневших трупов фашистов, лежал убитый политрук. Бойцы бережно подняли героя и похоронили Николая Трофимовича Гатальского на окраине деревни.
Письмо Н. Т. Гатальского получено редакцией от его жены Станиславы Ивановны.
Позже по просьбе составителей книги Станислава Ивановна прислала фотографию Николая Трофимовича.
"Это фото 1939 года, но он на ней такой, каким я его помню в самом начале войны,- писала Станислава Ивановна.- Может быть, фотография поможет читателям лучше понять его облик и наше горе..."
Далее сообщалось, что останки героя, похороненного жителями деревни Морозово, позднее были перезахоронены на Октябрьском военном кладбище в Волхове. "Я с дочерью посетила могилу и до глубины души была тронута той заботой и вниманием, которые оказывают волховчане братским могилам. От мала до велика здесь помнят и знают годы войны, где шли тяжелые бои по защите Волхова и Ленинграда, где вся земля окрест была изрыта взрывами снарядов и полита кровью наших родных и близких".

Письмо гвардии генерал-майора И.В Панфилова жене

13 ноября 1941 г.

Здравствуй, дорогая Мурочка. Во-первых, спешу вместе с тобой разделить радость.
Мура, ты, вероятно, не раз слышала по радио и очень много пишут в газетах о героических делах бойцов, командиров и в целом о нашей части. То доверие, которое оказано мне,- защита нашей родной столицы,- оно оправдывается. Ты. Мурочка, себе представить не можешь, какие у меня хорошие бойцы, командиры - это истинные патриоты, бьются, как львы, в сердце каждого одно - не допускать врага к родной столице, беспощадно уничтожать гадов. Смерть фашизму!
Мура, сегодня приказом фронта сотни бойцов, командиров дивизии награждены орденами Союза. Два дня тому назад я награжден третьим орденом Красного Знамени. Это еще, Мура, только начало. Я думаю, скоро моя дивизия должна быть гвардейской, есть уже три героя. Наш девиз - быть всем героями. Мура, пока. Следи за газетами, ты увидишь о делах большевиков.
Теперь, Мурочка, как там вы живете, как дела в Киргизии, как учатся ребята и, наконец, как живет моя Макушечка? Очень о вас соскучился, но думаю, скоро конец фашизму, тогда опять будем строить великое дело коммунизма.
Валя себя чувствует хорошо, я думаю, что скоро и она будет орденоноска, приняли ее в партию, работой ее очень довольны.
Мурочка, я тебе послал 1000 руб...
Дорогая Мура, ты очень скупа, совершенно не пишешь. За все время от тебя получил одно письмо. Пиши чаще, ты знаешь, как хорошо, когда получишь весточку из дома. Пиши. Целую крепко тебя и детей: Женю, Виву, Галочку и мою дорогую Макочку. Передай привет всем...
Пиши, адрес: Действующая армия, штаб дивизии.
Целую, твой И. Панфилов.
Привет от Валюшки * (* - Валентина - дочь И. В. Панфилова - работала на передовом пункте медсанбата дивизии)


Иван Васильевич Панфилов родился 1 января 1893 года в городе Петровске (ныне Саратовской области) в семье мелкого конторского служащего. С 11 лет начал трудовую жизнь. В 1915 году был призван в армию и после окончания учебной команды в чине унтер-офицера направлен в 638-й Ольпинский пехотный полк. В октябре 1918 года добровольцем вступил в 1-й Саратовский полк, который влился в 25-ю стрелковую дивизию под командованием В. И. Чапаева.
За боевые дела на фронтах гражданской войны И. В. Панфилов в 1921 году был награжден орденом Красного Знамени. После окончания Киевской высшей объединенной военной школы в 1923 году направлен в Среднюю Азию. В 1929 году за участие в боях с басмачами И. В. Панфилов получил второй орден Красного Знамени. В 1938 году он был назначен военным комиссаром Киргизской ССР. На этом посту его и застала Великая Отечественная война.
В начале июля 1941 года И. В. Панфилов выехал в Алма-Ату, где приступил к формированию стрелковой дивизии.
К октябрю 1941 года дивизия заняла рубеж обороны под Москвой, близ Волоколамска, протяжением 44 километра. 14 октября 1941 года к этому рубежу прорвались ударные гитлеровские части. Три пехотные дивизии, одна мотодивизия и одна танковая дивизия фашистов действовали против панфиловцев. Семнадцать суток панфиловцы сдерживали натиск гитлеровских дивизий, рвавшихся к Москве. Две недели бойцы 316-й стрелковой дивизии перемалывали силы противника, чему в немалой степени способствовали личное мужество и воинское мастерство командира дивизии генерал-майора Панфилова. Он появлялся на самых трудных участках, быстро и умело принимая нужные решения. В те дни с командиром 316-й дивизии не раз встречался командующий 16-й армии генерал К. К. Рокоссовский. Позже он вспоминал о беседах с Иваном Васильевичем, которые сразу убедили его в том, что этот командир обладает глубокими знаниями и богатым практическим опытом. "Он производил очень хорошее впечатление. Простое, открытое лицо, некоторая даже застенчивость. Вместе с тем чувствовалась в нем кипучая энергия и способность проявить железную волю и настойчивость в нужные моменты. О своих подчиненных он отзывался очень уважительно. Видно было, что хорошо знает каждого из них..."
О личной храбрости И. В. Панфилова, боевого брата "самого Чапаева", как его часто называли бойцы дивизии, на фронте уже тогда складывались легенды.
16 ноября фашистское командование предприняло новое наступление на Москву. Враг сосредоточил здесь громадные силы.
Один из первых ударов приняли на себя части панфиловской дивизии. У железнодорожного разъезда Дубосеково 28 героев-панфиловцев в течение четырех часов вели бой с танками противника и не пропустили их к Москве. 17 ноября 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР 316-я стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени, 18 ноября преобразована в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Позже ей было присвоено имя генерала Панфилова.
18 ноября 1941 года во время боя у деревни Гусенево (сейчас тут воздвигнут обелиск) Иван Васильевич Панфилов был убит осколком мины. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1942 года генерал-майору Панфилову И. В. посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Уже после войны историки, изучая боевой путь Режицкой гвардейской мотострелковой ордена Ленина и ордена Суворова Краснознаменной дивизии имени Героя Советского Союза генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова, скрупулезно подсчитали, что бойцы и командиры этой дивизии еще при жизни своего славного командира в боях за Москву противостояли пяти фашистским дивизиям.
Письмо И. В. Панфилова с фронта жене - Марии Ивановне Панфиловой, говорящее о его безграничной вере в победу, благородстве души и самоотверженности, хранится в Центральном государственном архиве Киргизской ССР (ф. 953, д. 3, л. 13-14). Оно написано на двух листах линованной бумаги, вырванных из блокнота. Письмо опубликовано в сборнике "Герой Советского Союза гвардии генерал-майор Иван Васильевич Панфилов" (Фрунзе, 1948, стр. 32).
В Москве, на Ново-Девичьем кладбище, на могиле Героя Советского Союза И. В. Панфилова, воздвигнут памятник. Одна из улиц столицы названа именем героя.

Клятва Красноармейца И.Я Андросова

Декабрь 1941 г.

Вступая в бой, я, как коммунист, заверяю командование, что буду драться храбро, умело и с достоинством, не щадя своей крови и самой жизни для полного уничтожения коричневой чумы. Прошу только одно: после разгрома фашизма, если я погибну, сообщить моим родным, что я погиб за дело Ленина, по адресу: БССР, Гомельская область, Жлобинский район, Малевичский с/с, дер. Новики, Андросовой Татьяне Ивановне.
Я заверяю командование, что не оставлю поля боя, в случае [если] буду ранен, покуда не оставят меня силы, а на этом с товарищеским приветом.
Боец коммунист Иван Яковлевич Андросов.

Источник:
http://pamyiat.narod.ru/nadpisi.htm


Последний раз редактировалось: комиссар (Вс Окт 17, 2010 11:37), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вс Окт 17, 2010 10:48    Заголовок сообщения: цитировать

В суровые дни октября 1941 года, когда враг угрожал Туле, городу русских оружейников, тульскому полку НКВД была поручена почетная и ответственная задача - вместе с частями Красной Армии встать на защиту Тулы, отстоять ее от натиска танковой армии Гудериана.
В течение многих дней, в ненастье и непогоду, в крайне сложной и напряженной обстановке бойцы стойко и умело вели борьбу с превосходящими силами гитлеровцев.
4 и 5 декабря были трудными днями обороны: Тула почти полностью окружена; все основные дороги, связывающие город не только с Москвой, но и с ближайшими районными центрами, перерезаны. Лишь северо-западнее Тулы оставалась узкая полоса территории, которую не удавалось занять вражеским войскам.
В результате величайшей стойкости и выдержки защитников Тулы, которые мужественно сражались с численно превосходящим противником, наступление гитлеровских войск было приостановлено.
В тяжелом бою с танками Гудериана за Верхние Присады погиб смертью храбрых молодой коммунист красноармеец 156-го полка НКВД Иван Яковлевич Андросов. Стальные чудовища неумолимо надвигались на маленькую горстку отважных бойцов. В танки летели бутылки с зажигательной смесью, связки гранат. Один за другим загорались вражеские машины и останавливались. Но за ними шли новые и новые танки. Иван Яковлевич Андросов торопливо написал последние слова. Три листочка из записной книжки вложил в партийный билет. Сейчас они хранятся в Центральном музее пограничных войск (п. 110, Д. 19).


Письма заместителя политрука лыжного отряда Л.Х. Паперника

Конец декабря 1941 г.- 6 января 1942 г.


ПИСЬМО СЕСТРЕ Конец декабря 1941 г.
Здравствуйте, Зиночка и Леонард.
Поздравляю вас с Новым, 1942 годом. Желаю вам счастья и здоровья. Желаю вам, чтобы 1942 год был годом счастливых встреч на освобожденной от фашистских псов земле, чтобы мы снова собрались в нашей замечательной Москве.
В газетах вы читаете, что мы гоним гадину все дальше и дальше от нашей дорогой Москвы, освобождая все новые и новые города и села. Я видел много десятков людей: молодых и старых, детей и стариков, встречавших нас со слезами радости.
Места, по которым мы проходили за последние дни, мне знакомы. Я вспоминаю дни строительства в городах Истра, Ново- Ерусалим, помню их постройки, музеи и потому с негодованием, злобой и нена- вистью к этим извергам осматриваю все разрушения, все грабежи, которые сотворили эти насильники.
Дорогие! Газеты дают очень мало представления о тех мерзостях, которые творили в наших городах и селах фашистские установители "новых порядков".
Мне, как заместителю политрука, приходится сейчас сталкиваться и осматривать результаты зверств фашистских разбойников. Дорого им придется расплачиваться за деяния на нашей территории. Расплата будет за все народы, угнетенные и порабощенные ими.
1942 год будет годом полного уничтожения выродков человечества, годом уничтожения всего, что создано коричневой чумой фашизма.
Приятно, что в такие суровые дни я нахожусь в рядах защитников Родины, приятно, что я неплохо подготовился к дням службы в рядах РККА. Все, чем я занимался в мирное время: лыжи, верховая езда, меткая стрельба,- мне очень пригодилось, и я с гордостью вспоминаю те дни, когда, несмотря на перегрузку на работе, я, усталый, отправлялся на полеты в планерную школу или на занятия в Кавалерийской школе им. Буденного, а выходные дни "пропадал" на Воробьевых горах, хотя мама не любила, когда я катался на лыжах.
На днях у меня произошла очень интересная и трогательная встреча в лесу. После налета фашистской авиации, которая нас обстреливала из пулеметов, оказывая помощь товарищам из соседней части, которые попали под обстрел, я услышал, что один из раненых называет мое имя. Каковы же были мои радость и удивление, когда я в этом бойце узнал своего друга по заводу и школе верховой езды Яшку.
Ну, хватит, проведите хорошенько встречу Нового года, будьте здоровы, до скорой встречи в Москве.
Сообщи мне день рождения наших сестренок, помню, что это 21- 25 января. Хочу знать точнее.
Ваш Лазарь.

ПИСЬМО РОДНЫМ
6 января 1942 т.
Здравствуйте, дорогие,
Жив, здоров, у меня все по-старому.
Выполняю вашу волю: уничтожаю фашистов и освобождаю территорию для нас с вами, для тысяч граждан, уехавших из родных мест.
Целую крепко.
Ваш Лазарь.

В январе 1942 года на полях Подмосковья группа лыжников совершила подвиг, о котором скоро узнали все защитники столицы нашей Родины. 23 героя пали смертью храбрых в бою, но не пропустили врага.
Вот как это произошло.
Под ударами наших войск враг отходил на запад, яростно огрызаясь и цепляясь за каждый населенный пункт. Ожесточенные бои разгорелись за город Сухиничи, превращенный гитлеровцами в узел сопротивления. Отряд лыжников, в котором заместителем политрука был Л. X. Паперник, получил задание выбить врага из деревни Хлуднево и удерживать ее до подхода наших стрелковых подразделений. Здесь противник накапливал силы для укрепления обороны города Сухиничи, поэтому лишить фашистов этого опорного пункта было очень важно.
В ночь на 23 января лыжники двинулись в расположение врага. Под покровом темноты отряд без помех подошел к деревне. Из рассказов местных жителей бойцы узнали, что вечером сюда прибыло подкрепление с двумя легкими танками, минометами и артиллерией. Соотношение сил складывалось слишком неравное. Несмотря на это, советские патриоты решили вступить в бой и выполнить задание командования во что бы то ни стало.
Тщательно разведав расположение огневых точек противника, бойцы заранее наметили объекты для атаки. Нужно было сделать так, чтобы у противника сложилось впечатление о нападении на него крупных сил.
Было уже за полночь, когда лыжники вплотную подобрались к деревне и по сигналу командира одновременно пустили в ход гранаты и автоматы. Возникшая среди гитлеровцев паника позволила героям уничтожить много вражеских солдат и продвинуться к центру деревни. Однако вскоре фашисты опомнились и усилили ответный огонь. Под защитой двух танков им удалось оттеснить горстку храбрецов к окраине села. Был тяжело ранен командир отряда К. 3. Лазнюк. Политрук отряда Егорцев принял командование на себя. Он приказал одному из раненых бойцов вынести командира из огня, а сам с остальными бойцами решил прорваться к большому бревенчатому сараю, стоявшему на возвышенности за деревней. Заняв круговую оборону у сарая, лыжники приготовились отразить атаку танков. Враг все туже сжимал кольцо. Воины вынуждены были скрыться в сарае. Бой затянулся до утра.
Вот как описывала "Правда" 14 февраля 1942 года этот героический эпизод:
"Утром по сараю начали бить из миномета... Лыжников оставалось все меньше и меньше... Гитлеровцы хотели взять их в плен. Они прекратили минометный огонь и, сжимая кольцо, предлагали: "Рус, сдавайся". "Советские патриоты в плен не сдаются!" - крикнул кто-то из оставшихся, и в цепь немцев полетели гранаты, последовало несколько очередей из автоматов. Враг рассвирепел и... бросился к сараю. В живых остался один Паперник. Немцы ринулись на него, желая захватить хоть одного живого лыжника. "Лучше смерть, чем фашистский плен!" - крикнул Паперник и взорвал себя гранатой".
Когда деревня Хлуднево была освобождена от оккупантов, жители рассказали о геройской смерти лыжников. Они были награждены посмертно орденами Ленина, а заместителю политрука Л. X. Папернику за смелость и преданность Родине Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание Героя Советского Союза.
Молодой коммунист, воспитанник Ленинского комсомола, Лазарь Хаимович Паперник родился в 1918 году в семье железнодорожника. Окончив семилетку, поступил в школу ФЗУ. Год спустя был принят в комсомол.
По окончании школы ФЗУ Лазарь Паперник стал работать на Первом московском часовом заводе имени С. М. Кирова сначала токарем, потом фрезеровщиком, наладчиком станков, техником по инструменту, диспетчером и, наконец, начальником цеха. Одно время Лазарь Паперник возглавлял комитет ВЛКСМ завода.
17 июля 1941 года Л. Паперник добровольцем ушел на фронт. В тяжелые дни обороны Москвы он подал заявление о приеме в партию. "Клянусь честно, с оружием в руках быть всегда в первых рядах борцов за Родину",- писал он в заявлении. Клятву свою сдержал. Молодой коммунист Лазарь Паперник погиб героем. Его с гордостью вспоминают работники Первого московского часового завода имени Кирова, где Паперник проработал много лет.
Как теперь установлено, Лазарь Паперник после подачи заявления о добровольном вступлении в Красную Армию был направлен в ряды Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) Наркомата внутренних дел СССР, создание которой началось в первые дни Великой Отечественной войны. Формировалась она в Москве. Костяком бригады стали видные советские спортсмены, лучшие рабочие московских предприятий, как, к примеру, Лазарь Паперник, студенты и аспиранты ряда высших учебных заведений города - Института физической культуры, МГУ, горного, станко-инструментального, историко-архивного и др. После окончания учебы бойцы ОМСБОНа получали боевые задания и уезжали из Москвы.
В середине ноября 1941 года в составе группы бойцов, возглавляемых старшим лейтенантом А. П. Шестаковым, на минирование участка фронта у Ленинградского шоссе отправился и Лазарь Паперник. Несмотря на сильный мороз, сковавший землю, постоянный обстрел и налеты фашистской авиации, омсбоновцы быстро выполнили задание. Им осталось самое важное - пропустить через минные поля отходившие части 16-й и 30-й армий и заминировать эти проходы. Все благополучно прошли, проходы были заминированы. Но на правом фланге, у деревни Давыдково, внезапно появились танки и автоматчики - десять омсбоновцев оказались в окружении. Лазарь Паперник, Виктор Кувшинников - бывший слесарь, студенты, Гречаник, Москаленко, Лепешинский, Саховалер, Черний и их товарищи, собрав вокруг себя около полусотни бойцов 16-й армии, скрылись в соседнем лесу. К утру, миновав деревню Замятине, подожженную противником, вышли к Солнечногорску. Там тоже уже был враг. Только на третьи сутки, продвигаясь по обочинам Рогачевского шоссе, омсбоновцы вышли в расположение советских войск. Так Лазарь Паперник получил первое боевое крещение.
Затем новые, не менее сложные и опасные операции. И всегда Лазарь Паперник был примером мужества и стойкости. Когда полчища врага стали откатываться от Москвы, командование ОМСБОНа сформировало и отправило в тыл отступающего противника несколько чекистских специальных групп и отрядов. Во главе их стояли такие замечательные командиры-чекисты, как М. К. Баженов, С. А. Ваупшасов, В. Н. Воронов, П. Г. Лопатин, П. Г. Шемякин, А. П. Шестаков и др. В конце декабря 1941 года ушел в тыл врага в составе лыжного отряда К. 3. Лазнкжа и Лазарь Паперник. Из этой операции, как мы уже знаем, он не вернулся.
Добавим еще, что Родина высоко оценила боевую и разведывательную деятельность личного состава ОМСБОНа: 20 воинов-чекистов удостоены звания Героя Советского Союза, более 7 тысяч омсбоновцев награждены орденами и медалями. И Лазарь Паперник был лишь одним из них...
На Первом московском часовом заводе имени Кирова на мемориальной доске, установленной в память тех, кто не вернулся с фронта, указан и Герой Советского Союза Л. X. Паперник. В Волгоградском районе столицы одна из улиц носит его имя.
Копии писем Л. X. Паперника хранятся в архиве газеты "Правда" (отд. писем, 1942 г., п. 20). Они были присланы в редакцию родными героя.

Обращение младшего политрука мотострелкового батальона И.Г. Балабанова

28 января 1942 г.

Дорогие товарищи!
Я сделал все, что мог. Приняв командование батальоном после ранения командира, я продолжал наступление и выполнил приказ командования. Я с гордостью смотрел смерти в лицо, потому что во мне билось большевистское сердце. Мне смерть была не страшна. Я презирал ее... Я бился так потому, что любил свои народ, свою родину, свою партию...
Умирая на поле боя, я должен сказать своим друзьям по оружию в Отечественной войне, что во мне не было трусости и паники.
Громите фашизм до полного уничтожения - вот мое боевое пожелание. Будьте героями Отечественной войны, чтобы история помнила вас как отважных защитников русской земли.
Надеюсь, что вы, мужественные воины России, отомстите за мою смерть фашистам.
Сообщите моим родителям о том, как я жил и умер.
Прощайте, боевые дорогие друзья!
Балабанов Иван Григорьевич.

Иван Григорьевич Балабанов - младший политрук мотострелкового пулеметного батальона. 28 января 1942 года он возглавил группу бойцов во время атаки на огневую точку врага у деревни Гусево.
Противник хорошо укрепился в деревне. Каждый дом, каждый сарай были превращены им в опорный пункт. С возгласом "Смерть гитлеровской своре!" под сильным огнем фашистов Балабанов бросился впереди бойцов к ближайшему сараю. Вражеская пуля тяжело ранила героя. Истекая кровью, Иван Григорьевич Балабанов ворвался в сарай, где засели гитлеровцы. Ошеломленные вражеские автоматчики в панике разбежались. Захватив сарай, Балабанов занял огневую позицию и открыл огонь по фашистам.
Когда враг был отброшен, друзья нашли Ивана Балабанова уже мертвым. В его похолодевшей руке был зажат маленький листок бумаги - последнее письмо-обращение. Оно было опубликовано в газете "Комсомольская правда" от 16 апреля 1942 года.

Письмо завещание и записка Л.А. Силина родным

30 августа 1941 г. и 7 марта 1942 г.

ПИСЬМО-ЗАВЕЩАНИЕ
Здравствуйте, мои родные!
Здравствуйте, хотя, когда вы будете читать это мое письмо, меня не будет в живых.
Но и через смерть, через небытие я обнимаю вас, мои родные, я целую вас, и не как привидение, а как живой и родной вам папка.
Мальчики и Аня! Не думайте, что я ушел на эту страшную войну из-за желания "блеснуть" своей храбростью.
Я знал, что иду почти на верную смерть.
Больше всего я люблю жизнь, но больше жизни любил я вас, Аня и мальчики.
И зная, какой ужас, какие издевательства ждут вас, если победит Гитлер, зная, как будут мучить вас, как будут издеваться над вашей матерью, зная, как высохнет ваша мать, а вы превратитесь в маленьких скелетиков, я, любя вас, должен уйти от вас, желая быть с вами, должен уйти на войну.
Я иду на войну, то есть на смерть, во имя вашей жизни.
Это совсем не прекрасные слова. Для меня сейчас это слова, облеченные в плоть и кровь, в мою кровь.
Аннушка, родная! Знаю, что тебе будет тяжелее всех. Знаю. Но за то, чтобы ты была в безопасности, я иду в огонь...
Мне нечего больше к этому прибавить. Скажу лишь, что нет в мире человека, которого бы я так любил и которого бы мне было так тяжело оставлять навсегда, оставлять одинокой, как тебя, любимая!
Леня! Мой старший сын и заместитель!
Тебя зовут Леня, как и меня.
Значит, ты - это я, когда меня уже не будет.
Наша славная, добрая мамка, так много она в жизни страдала, так мечтала о хорошей, спокойной жизни, но ей это было не суждено со мною. Пусть же ты дашь ей счастъе.
Пусть в тебе она видит лучшего своего друга и помощника. Я знаю: тяжело детям расти без отца, особенно мальчикам. Но ведь я умер ради того, чтобы вы, мои мальчики, росли - тяжело ли, легко ли, но росли, а не погибли под германскими бомбами.
Я умер, как подобает умирать мужчине, защищая своих детей, свою жену, свой дом, свою землю.
Живи же и ты, как жил и умер твой отец.
Помни: мама - мой лучший друг, ближе мамы у меня никого не было. Поэтому мама знает, что хорошо и что плохо, что я делал и чего я не делал, за что я похвалил бы, а за что и поругал.
Всегда, во всем советуйся со своей мамой, не скрывай от нее ничего, делись с ней всем, всем.
Это ничего, что мама - женщина, она особенная женщина, она наша мама, наша любимая, умная мамочка. Она все поймет.
Эх, Леня! Многое мне нужно тебе сказать, да всего не скажешь, да и многого ты не поймешь!
У меня есть много, много о чем рассказать тебе в жизни, но обо всем расскажет тебе мать.
Мои к тебе последние слова: помни маму, заботься о маме, всю жизнь заботься, Леня Силин. Люби и слушай всегда во всем свою маму.
Леня Силин, мой заместитель и старший сын, прощай, сынка, и не забывай.
Теня! Мой младший сын и помощник!
Я тебя оставляю совсем маленького. Ты даже не запомнишь лица и голоса твоего отца. Но твой старший брат - мой старший сын и заместитель Леня Силин - тебе расскажет, как жил твой отец, как он вас любил, он расскажет тебе про твоего папку. Наша мама тебе расскажет, как жил, работал и боролся за лучшую жизнь твой отец.
Все, что я написал твоему старшему брату, относится и к тебе. Слушай Леню Силина и маму, и тогда, я верю, ты будешь хорошим, смелым и честным человеком.
Мальчики, Леня и Геня!
Учитесь хорошо, изучите тщательно немецкий язык, немецкую культуру, немецкие науки. И все это вы должны употребить на гибель и уничтожение немецкого фашизма. Старайтесь перенять у немцев их самое грозное и страшное оружие - организованность и четкость.
И, когда почувствуете себя сильными, пустите все это в ход против фашистов. Помните, сыновья мои, пока существует фашистская Германия как государство, пока существует хотя бы один вооруженный фашист, пока бесконтрольно работает хотя бы одна фашистская лаборатория или завод, до тех пор Европе, миру, человечеству и вам лично, и вашей маме, вашим женам и детям грозит смертельная, страшная опасность.
Помните: фашизм вообще, а германский в особенности - это смертельная, кошмарная проказа, коричневая чума, которая грозит всему человечеству...
Пусть же кровь вашего отца, пусть же пепел вашего отца стучит в ваши маленькие сердца, мои мальчики, и пусть последний вооруженный фашист почувствует вашу страшную месть!
Мальчики и Аня! Главное без меня - спокойная и внимательно четкая организация жизни и поступков.
Нас, и меня в частности, погубили зазнайски-болтливая система "на авось", скверная организация и неспособность некоторых командиров, плохо знающих технику и недооценивающих врагов.
Я верю, что враг будет разбит и что победа будет за нами. Если же нет, уничтожайте врага где и как сможете.
Мальчики, слушайте нашу милую, любимую, родную мамочку, она мой самый родной, близкий и любимый друг.
Аннушка, родная, прощай!
Любимая, солнышко мое! Вырасти мне сыновей таких, чтобы я даже в небытии ими гордился и радовался на крепких, смелых и жизнерадостных моих мальчиков, мстителей с врагами и ласково-добрых к людям.
Будьте вы счастливы, здоровы и живы.
Прощайте, целую и обнимаю в последний раз. Тебя, Генечка, тебя, Леньча, тебя, Анночка. Прощайте! Ваш отец. Всегда ваш, Леня Силин - старший.
30 августа 1941 года.


ЗАПИСКА
Дорогие, родные мои жена Анна и мальчики Леня и Геннадий!
Я вас целую и обнимаю в последний раз. Сегодня я буду расстрелян немецким командованием.
Мальчики! Вырастите и страшно отомстите всем фашистам за меня. Я целую вас и завещаю вам священную ненависть к проклятому и подлому врагу, бороться с ними до последнего фашиста. Я честно жил, честно боролся и честно умер.
Я умираю за Родину, за нашу партию, за великий русский, украинский, белорусский и другие народы нашей Родины, за вас! Любите Родину, как я ее любил, боритесь за нее, как я, а если понадобиться, умрите, как я.
Мальчики! Любите, уважайте и слушайте вашу мать, ей будет так тяжело вас воспитывать, но Родина и товарищи, которых я спас, вас не оставят. Помните, у каждого бойца должен быть один лозунг: погибаю, но не сдаюсь. Я не сдавался, я, был контужен, не мог ходить и не был вправе бросать своих тяжело раненных бойцов. В плену я им создал советскую колонию и многим спас жизнь. Оставаясь с ними до последней минуты, я принес пользу Родине. Время не ждет.
Родные мои, будьте честными советскими людьми, вырастите большевиками! Анна, прощай! Леня и Геннадий, прощайте!
Да здравствует Родина!
Целую.
Ваш муж и отец.

Тяжела борьба с врагом, и в несколько раз тяжелее, когда ты безоружен, а враг вооружен. Что делать, если ты ранен, если кончились патроны и гранаты, а пути к своим отрезаны? Просто сдаться на милость победителя и покорно взирать, как ненавистные фашисты издеваются над твоими товарищами?
На эти вопросы у коммуниста не может быть двух ответов. Бороться! Бороться с врагом в любых условиях. Если нет оружия, надо бороться хитростью, знанием, твердо веря, что правое дело в конце концов победит.
Так думал и Леонид Андреевич Силин, секретарь и член военного трибунала одной из стрелковых дивизий, попавшей осенью 1941 года в окружение у села Крестителева, в Полтавской области.
В первые дни войны Леонид Силин добровольцем пошел на фронт. Он родился в Риге в семье мелкого служащего и рос в районе, где жило много немецких семей. В детстве слыша немецкую речь, Леонид прекрасно овладел этим языком. Был он активным комсомольцем, до войны служил в Севастополе на флоте, потом работал в Москве на заводе "Шарикоподшипник" и учился заочно в Московском юридическом институте. Из-за болезни сердца Л. А. Силин был освобожден от военной службы, но в начале войны, скрыв свою болезнь, попросился на фронт. Правда, вскоре врачи увидели, что Силин болен, и его демобилизовали. Однако не таков был он, чтобы отступать от задуманного. Все же добился вторичной отправки на фронт - на этот раз в качестве юриста в дивизионный трибунал.
Суровое время переживала страна. Часть, в которой служил Силин, не сумела удержаться на правом берегу Днепра и в сентябре 1941 года с тяжелыми боями отходила к Полтаве. Большая группа тяжело раненных бойцов, отрезанная врагом от советских частей, в селе Крестителеве оказалась в руках гитлеровских захватчиков Бойцы лежали в больших длинных колхозных сараях и прислушивались к бою. Вот уже стала слышна немецкая речь. Что делать? Ведь враг может сжечь сараи, и тогда погибнут десятки советских людей. Решение созрело молниеносно. Леонид Андреевич поднялся с соломы, открыл дверь сарая и, тяжело хромая и опираясь на палку, вышел навстречу автоматным очередям. Он закричал автоматчикам, что в сарае находятся только тяжело раненные солдаты, и попросил прекратить огонь. Внезапное появление советского командира, свободно объяснявшегося к тому же на немецком языке, подействовало: огонь прекратился. Силина отвели в штаб.
Там Леонид Андреевич сделал все, чтобы предстать перед гитлеровскими офицерами их сторонником. Он "расхваливал" успехи их армии, "восхищался" ее победами и просил только разрешить ему организовать госпиталь для раненых советских пленных (сам отрекомендовался как раненый советский врач). Леонид Андреевич хорошо понимал, что его ждет в случае разоблачения полного медицинского невежества, но надо было спасать людей, и Силин решился на эту хитрость. Офицерам понравился отлично знающий их язык, подтянутый "доктор", и они разрешили создать ему нечто вроде госпиталя. Для большего к себе доверия Силин сказал им, что его мать якобы чистокровная немка. Это еще больше расположило их к русскому врачу.
Среди попавшего в плен персонала полевого госпиталя Силин отобрал группу врачей, фельдшеров и медицинских сестер и начал работу по созданию "украинского" госпиталя. Гитлеровцы запретили содержать в госпитале раненых командиров Красной Армии, коммунистов, евреев и русских, поэтому медицинский персонал оформлял всех поступавших в госпиталь раненых под украинскими фамилиями.
Работать приходилось в ужасных условиях: сквозь худые соломенные крыши сараев протекала вода, не было медикаментов, перевязочных материалов, хирургических инструментов, белья, не хватало пищи. Но советские люди боролись за каждого бойца. Не одного человека спас замечательный хирург из Одессы Михаил Александрович Добровольский. Самоотверженно работали хирурги Михаил Салазкин из Москвы и Николай Калюжный из Киева, ростовский хирург Портнов и окулист из Днепропетровска Геккер, женщины-врачи Федорова, Молчанова и др.
В ноябре оккупанты разрешили перевести госпиталь в село Еремеевка, где он разместился в большой двухэтажной школе. Теперь у раненых над головой была крепкая крыша, да и продуктов у еремеевских жителей было больше, так как село стояло вдалеке от дорог и "заготовители" наведывались сюда реже.
Силин надеялся со временем, когда раненые окрепнут, всем госпиталем уйти в леса и партизанить. Постепенно персонал госпиталя стал переходить к подпольной борьбе с фашистскими оккупантами. Удалось достать радиоприемник и слушать сводки Совинформбюро. Правда о событиях на фронтах распространялась не только в госпитале, но и среди местных жителей. Со складов фашистских войск стали исчезать мешки с пшеницей, а у полицейских - пропадать винтовки и автоматы.
Чтобы не навлечь на госпиталь гнева гитлеровцев, Силину и его соратникам приходилось действовать очень осторожно. И все же старший полицай предатель Атамась, по прозвищу "Дракон", почувствовал, что Силин ведет двойную игру. Стремясь выслужиться перед гитлеровцами, Атамась стал следить за ним, собирая улики. Нашелся предатель и в самом госпитале.
В ночь на 2 марта 1942 года госпиталь окружили гитлеровские солдаты и украинские полицаи. Оккупанты подвергли всех раненых тщательному осмотру и обнаружили среди них уже выздоровевших больных, а также коммунистов, русских и евреев. Всему персоналу госпиталя за нарушение фашистской инструкции грозила смерть. На следующий день, 3 марта, около 40 отобранных гитлеровцами раненых и врачей увезли из госпиталя в Кременчугский лагерь военнопленных.
Леонид Андреевич и в последний свой путь сумел уйти гордо, как подобает советскому патриоту. Когда его со связанными руками вывели к саням, на которых уже лежали раненые, он попросил разрешения проститься с оставшимися. Обращаясь к местным жителям, собравшимся на площади, и к раненым товарищам, он призывал их продолжать борьбу с оккупантами и верить в победу Красной Армии. Видя, какое большое впечатление производит речь Силина на людей, гитлеровский офицер прервал его и не дал ему закончить. Когда сани тронулись, Силин прокусил себе вену на руке, смочил кровью платок и, бросив его в толпу, прокричал: "Передайте это на память моим сыновьям!"
Леонида Андреевича Силина расстреляли 7 марта 1942 года вместе с врачами Портновым и Геккером, раненым подполковником К. Н. Богородицким и др.
Через день медицинской сестре госпиталя Оксане Романченко военнопленный, бежавший из Кременчугского лагеря, принес записку Силина, которую отважный патриот сумел написать перед расстрелом и передать товарищам, чтобы те переслали ее при первой возможности О. Романченко. Записка написана карандашом на листках бумаги и адресована жене и детям. Когда советские войска освободили Еремеевку, Оксана Романченко переслала записку в Москву по адресу, оставленному Силиным, сняв для себя копию.
В семье Л. А. Силина хранится еще один документ большой духовной силы - это письмо-завещание Леонида Андреевича, написанное им еще на фронте 30 августа 1941 года. Большой пакет, надписанный рукой Леонида Андреевича, пришел в дом Силиных в конце 1941 года.
На конверте было написано:
"Анне Леоновне Силиной, Леониду Леонидовичу Силину и Геннадию Леонидовичу Силину".
"Вскрыть после получения извещения из штаба части о смерти Л. А. Силина".
На обратной стороне конверта была надпись:
"Военной цензуре: после проверки тщательно заклеить".
Анна Леоновна и ее сыновья прочли это письмо в конце 1943 года, когда они получили предсмертную записку мужа и отца от Оксаны Романченко.
Письмо-завещание и записка Леонида Андреевича Силина опубликованы С. С. Смирновым в журнале "Огонек" № 40 за 1962 год.

Записка секретаря подпольной партийной организации посёлка Кардымово, Смоленской области, Е. Р. Баграчовой матери

Не позднее 19 марта 1942 г. ( * - 19 марта 1942 года Е. Р. Багречева была повешена фашистами.)

Прощайте, мои дорогие - мамочка, Элеонорка. В ожидании повешения решила написать вам и послать последнее прости.
Не плачь, мама, и не ругай меня, иначе поступить я не могла. Береги себя для Эли, которой ты как можно больше времени должна быть и бабушкой и матерью. Воспитай ее хорошим, содержательным человеком, любящим свою страну и свой народ.
Целую вас крепко, передайте привет всем родным, знакомым и ученикам,- всем тем, которые сумеют пережить это черное время.
Женя.

Ее уважали все в поселке Кардымово - районном центре на Смоленщине, где она вела уроки истории в средней школе, уважали за любовь к детям, за приветливость, простоту и требовательность к себе и товарищам.
В первые дни войны местные ребятишки, несмотря на летние каникулы, часто прибегали в школу, встревоженно и доверчиво слушали любимую учительницу. Она рассказывала о подвигах советских людей, говорила о неизбежной победе над врагом, а затем все вместе шли на берег Днепра, где недавно открылся госпиталь, и ухаживали за ранеными советскими бойцами.
Гитлеровцев в Кардымовском районе, как и всюду на советской земле, встретило хорошо организованное сопротивление, которое направлялось подпольной партийной организацией. Секретарем сельских коммунистов поселка Кардымово являлась Евгения Родионовна, ее боевыми помощниками - председатель Кардымовского Совета И. П. Ковалев, учительница М. И. Селянинова, врач П. В. Шестерикова, работник районной больницы И. И. Куценко и др.
Мощное партизанское движение охватило всю Смоленщину. Серьезную роль в борьбе с оккупантами играло и население Кардымовско-го района, где уже на исходе первой военной зимы в ряде деревень была фактически восстановлена Советская власть. На подавление партизанского движения фашистское командование бросило отборные части 10-й танковой дивизии. Гитлеровцы сожгли более 25 деревень, расстреляли и повесили более 500 человек, сотни людей угнали в лагеря военнопленных в Смоленск.
19 марта 1942 года в центре поселка Кардымово на специально выстроенном. эшафоте была повешена Евгения Родионовна Багречева. Перед казнью ее долго пытали, издевались, но не могли сломить коммунистку. За несколько часов до смерти она на небольшом клочке бумаги написала последнее письмо, хранящееся ныне в Смоленском государственном музее. Письмо опубликовано в сборнике "Партизанская борьба с немецко-фашистскими оккупантами на территории Смоленщины. 1941-1943 гг." (Смоленск, 1962, стр. 90-91).


Последний номер рукописной газеты "Окопанная правда" выпущенной пионером В. Волковым

Июнь 1942 г.

ОКОПНАЯ ПРАВДА № 11
Наша 10-ка - это мощный кулак, который враг считает дивизией, и, как сказал майор Жиделев, мы будем драться как дивизия.
Нет силы в мире, которая победит нас, Советское государство, потому что мы сами хозяева, нами руководит партия коммунистов.
Вот посмотрите, КТО МЫ... Валерий Волков
Здесь, в 52-й школе:
1. Командир морского пехотного полка майор Жиделев, русский.
2. Капитан, кавалерист, грузин Гобиладзе.
3. Танкист, рядовой Паукштите Василий, латыш,.
4. Врач медицинской службы, капитан Мамедов, узбек.
5. Летчик, младший лейтенант Илита Даурова, осетинка.
6. Моряк Ибрагим Ибрагимов, казанский татарин.
7. Артиллерист Петруненко из Киева, украинец.
8. Сержант, пехотинец Богомолов из Ленинграда, русский.
9. Разведчик, водолаз Аркадий Журавлев из Владивостока.
10. Я, сын сапожника, ученик 4-го кл., Волков Валерий, русский.

Посмотрите, какой мощный кулак мы составляем и сколько немцев нас бьют, а мы сколько их побили; посмотрите, что творилось вокруг этой школы вчера, сколько убитых лежит из них, а мы, как мощный кулак, целы и держимся, а они, сволочи, думают, что нас здесь тысяча, и идут против нас тысячами. Ха-ха, трусы, оставляют даже тяжелораненых и убегают.
Эх, как я хочу жить и рассказывать все это после победы. Всем, кто будет учиться в этой школе!
52-я школа! Твои стены держатся, как чудо среди развалин, твои фундамент не дрогнул, как наш мощный кулак десятки...
Дорогая десятка! Кто из вас останется жив, расскажите всем, кто в этой школе будет учиться; где бы вы ни были, приезжайте и расскажите все, что происходило здесь, в Севастополе. Я хочу стать птицей и облететь весь Севастополь, каждый дом, каждую школу, каждую улицу. Это такие мощные кулаки, их миллионы, нас никогда не победят сволочи Гитлер и другие... Нас миллионы, посмотрите! От Дальнего Востока до Риги, от Кавказа до Киева, от Севастополя до Ташкента, таких кулаков миллионы, и мы, как сталь, непобедимы!..
Валерий "поэт" (Волк) 1942 г.

Эту небольшую газету-листовку за № 11 писал под грохот боя пионер Валерий Волков, ученик одной из школ Севастополя, оказавшийся в районе прикрытия героически сражавшихся защитников города-героя.
Выполняя поручения старших, Валерий ходил в разведку, подтаскивал патроны, помогал раненым, стрелял из винтовки, когда гитлеровцы начинали очередную атаку.
В жестоких боях, не прекращавшихся ни днем ни ночью, гибли бесстрашные борцы. В живых осталось только десять... Четверо русских, один украинец, грузин, латыш, узбек, татарин и осетинка. Тогда-то и появился последний, одиннадцатый выпуск своеобразной газеты - яркое свидетельство мужества героической десятки советских патриотов.
Прошло много лет, а их подвиг долго был неизвестным. Оставшиеся в живых Иван Петруненко и Илита Даурова обнародовали эту последнюю газету-листовку. Они же рассказали и о подвиге Валерия.
...Стояли жаркие июньские дни 1942 года. Наши части двигались к Инкерману, занимая новые рубежи на окраине города. Группа бойцов, в рядах которых находился Валерий, держала оборону на шоссе, в самом узком месте. Вдруг на смельчаков двинулись танки. Валерик выскочил вперед и хотел метнуть связку гранат. Но пуля ударила его в правое плечо. Левой рукой он перехватил связку. Еще раз повернулся навстречу танку и бросил гранаты под гусеницы. Валерик не успел даже отбежать - грохнул взрыв, танк завертелся на узком шоссе, закрыв проход остальным. Еще секунда - и все три танка пылали: их забросали бутылками...
Начались розыски школы, у которой велись упорные бои, поиски сведений о погибшем Валерии Волкове. В эти поиски включились следопыты-школьники Москвы, Севастополя, Осетии, Татарии, Украины и Грузии. Многое удалось выяснить...
Когда немецко-фашистские захватчики подошли к городу, Валерий стал разведчиком одного из дислоцировавшихся здесь полков. После гибели отца - его убили фашисты в селе Чоргунь, под Севастополем,- Валерий стал сыном полка. Любил стихи и часто читал бойцам Маяковского. С радостью принял предложение выпускать "Окопную правду". К сожалению, предыдущие десять номеров этой уникальной газеты пока еще не обнаружены.
Рукописная газета-листовка опубликована в газете "Правда" 8 февраля 1963 года.
28 декабря 1963 года за мужество и отвагу Родина посмертно наградила пионера орденом Отечественной войны I степени. Теперь имя Валерия Волкова записано рядом с именами пионеров-героев Володи Дубинина, Вали Котика в Книге почета Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина.
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Пт Окт 02, 2015 20:09    Заголовок сообщения: цитировать

Спустя четверть века после войны в глухом лесу под Вязьмой был найден вросший в землю танк БТ-7 с хорошо заметным тактическим номером 12. Люки были задраены, в борту зияла пробоина. Когда машину вскрыли, на месте механика-водителя обнаружили останки младшего лейтенанта-танкиста. У него был наган с одним патроном и планшет, а в планшете — карта, фотография любимой девушки и не отправленные письма.
25 октября 1941 г.Здравствуй, моя Варя!Нет, не встретимся мы с тобой.Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока.
Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.
Вот так из трех танкистов остался один.В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо.
Очень обидно, что мы не всё сделали. Но мы сделали всё, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам. Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь.
Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.
Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов.
У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.
Твой Иван Колосов
Вернуться к началу
профиль л.с. www
комиссар

Moderator


Возраст: 64
Зарегистрирован: 23.10.2006
Сообщения: 3271
Откуда: Воронеж

СообщениеДобавлено: Вт Дек 05, 2017 06:44    Заголовок сообщения: цитировать

Но были и такие письма с фронта
1941 год. письма с Восточного фронта немецких солдат домой:

Вот как гитлеровцы описывали в дневниках и письмах домой свое продвижение по белорусской земле в 1941 году: Рядовой 113-й пехотной дивизии Рудольф Ланге: «По дороге от Мира (поселок) до Столбцов (райцентр Брестской области) мы разговариваем с населением языком пулеметов. Крики, стоны, кровь, слезы и много трупов. Никакого сострадания мы не ощущаем. В каждом местечке, в каждой деревне при виде людей у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что скоро сюда придут отряды СС и сделают то, что не успели сделать мы».

Запись ефрейтора Цохеля (Висбаден, полевая почта 22408 В): «25 июля. Темная ночь, звезд нет. Ночью пытаем русских».

Другой фашист, обер-ефрейтор Иоганнес Гердер писал: «25 августа. Мы бросаем ручные гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище. Люди плачут, а мы смеемся над слезами».

Из дневника унтер-офицера 35-го стрелкового полка Гейнца Клина: «29 сентября 1941 года …Фельдфебель стрелял каждой в голову. Одна женщина умоляла, чтобы ей сохранили жизнь, но и ее убили. Я удивляюсь самому себе — я могу совершенно спокойно смотреть на эти вещи… Не изменяя выражения лица, я глядел, как фельдфебель расстреливал русских женщин. Я даже испытывал при этом некоторое удовольствие…».

Из дневника обер-ефрейтора Ганса Риттеля: «12 октября 1941 г. Чем больше убиваешь, тем это легче делается. Я вспоминаю детство. Был ли я ласковым? Едва ли. Должна быть черствая душа. В конце концов мы ведь истребляем русских — это азиаты. Мир должен быть нам благодарным… Сегодня принимал участие в очистке лагеря от подозрительных. Расстреляли 82 человека. Среди них оказалась красивая женщина, светловолосая, северный тип. О, если бы она была немкой. Мы, я и Карл, отвели ее в сарай. Она кусалась и выла. Через 40 минут ее расстреляли»…

Запись в блокноте рядового Генриха Тивеля: «29.10.1941: Я, Генрих Тивель, поставил себе целью истребить за эту войну 250 русских, евреев, украинцев, всех без разбора. Если каждый солдат убьет столько же, мы истребим Россию в один месяц, все достанется нам, немцам. Я, следуя призыву фюрера, призываю к этой цели всех немцев…

Из письма, найденного у лейтенанта Гафна: «Куда проще было в Париже. Помнишь ли ты эти медовые дни? Русские оказались чертовками, приходится связывать. Сперва эта возня мне нравилась, но теперь, когда я весь исцарапан и искусан, я поступаю проще — пистолет у виска, это охлаждает пыл… Между нами здесь произошла неслыханная в других местах история: русская девчонка взорвала себя и обер-лейтенанта Гросс. Мы теперь раздеваем донага, обыск, а потом… После чего они бесследно исчезают в лагере».

Из письма ефрейтора Менга жене Фриде: «Если ты думаешь, что я все еще нахожусь во Франции, то ты ошибаешься. Я уже на восточном фронте… Мы питаемся картошкой и другими продуктами, которые отнимаем у русских жителей. Что касается кур, то их уже нет… Мы сделали открытие: русские закапывают свое имущество в снег. Недавно мы нашли в снегу бочку с соленой свининой и салом. Кроме того, мы нашли мед, теплые вещи и материал на костюм. День и ночь мы ищем такие находки… Здесь все наши враги, каждый русский, независимо от возраста и пола, будь ему 10, 20 или 80 лет. Когда их всех уничтожат, будет лучше и спокойнее. Русское население заслуживает только уничтожения. Их всех надо истребить, всех до единого».

Изданный Гитлером за пять дней до нападения на Советский Союз приказ, утверждавший право немецких солдат грабить и истреблять советское население, вменял офицерам в обязанность уничтожать людей по своему усмотрению, им разрешалось сжигать деревни и города, угонять советских граждан на каторжные работы в Германию.

Вот строки из этого приказа: «У тебя нет сердца, нервов, на войне они не нужны. Уничтожай в себе жалость и сочувствие – убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай! Этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навеки», – говорилось в обращении командования нацистов к солдатам.

Из приказа командующего 123-й германской пехотной дивизией от 16 августа 1941 года: «Рекомендуется прибегать к строжайшим мерам наказания, как-то: вешать казненных на площадях для общего обозрения. Об этом сообщать гражданскому населению. На виселицах должны быть таблицы с надписями на русском языке с примерным текстом «повешен тот-то и за тот-то».
Вернуться к началу
профиль л.с. www
Показать сообщения:   
новая тема ответить    Список форумов Армия России | На службе Отечеству -> Великая​ Отечественная война 1941-1945 гг. ​ Часовой пояс: GMT + 3
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
Вы не можете вкладывать файлы
Вы не можете скачивать файлы


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
Русская поддержка phpBB